ПОЭМА картина Н. Я. Бут "Глоток воды" «Вспомним всех поимённо. Горем вспомним своим. Это нужно — не мёртвым Это надо — живым». О. Берггольц ВСТУПЛЕНИЕ С давних лет я спорила с этими строками мысленно. И уверена, что права: павшим тоже нужна наша память. Но не только торжественно-красивые слова. Телами павшие, остаются они навечно живы – с живыми. Живы Памятью их, а не речами лживыми. Если Память слабеет, – для живых неприметно, – павшие сразу чувствуют это, становясь слабее в поддержке поколенью грядущему. Они видят в беспамятстве угрозу будущему. Угрозу разброда, исчезновения тех, кто вместе – в веках. И тогда – не мистика, не наваждение – приходит страх… 1 Я боюсь спускаться в каменоломни Аджимушкая. Боюсь. И этого не скрываю. Боюсь, что тех, кого – помним – встречу там. И узнаю… Время взорвётся за моею спиною… время взорвётся – и я останусь в сороковых… в каменоломнях… И надо будет ответ держать, под взглядами, что страшней направленного оружия: – Зачем ты здесь, утерявшая Память? Что тебе нужно? – Мы помним вас! Помним всех поимённо! – под сводами закопченными излишний пафос прозвучит похоронно. – Помните? А в чём она – память ваша? В этих красивых словах? В оскорблённых могилах павших? В том, что там – наверху и в будущем – воплотили в камне наш прах, и сами же камень тот рушите? Что сказать? Да и смею ли я отвечать, коль уже озираюсь растерянно, в поисках выхода: через Время, сквозь камень – бежать! Пока дорога к себе не потеряна. Чтоб не видеть, не слышать, не испытать – никогда, никогда! А вослед – единый, слившийся взгляд, осуждающий и слова: – Да что ещё тут рассуждать… Пойдёмте, товарищи! А вослед – ручонки с пальчиками тоненькими, как спички и, губами, спёкшимися от жажды, шёпот: – Ты принесла водички… правда?… …………………………………………………… Я боюсь спускаться в каменоломни. Боюсь. Это – страх. Это – стыд. Это – совесть горячей волною, а не трусости гнусь. 2 Я боюсь отдыхать на пляжах Эльтигена. Не потому, что страшусь снарядов неразорвавшихся. Там навстречу мне поднимаются тени десантников, на песке оставшихся. Глядят на пляжницу с усмешкой обидной: – Что делаешь здесь ты – из мира? Видишь: бой, за трупами моря не видно… А ты разнежилась, бесишься с жиру. И встают, встают из войны пожарища, под взрывов грохот, под рёв волны… – Ты, вот что, похорони наших товарищей, пока мы твой мир отвоёвываем. А то… кто после вспомнит об этих, павших… – Мы помним вас! Помним всех поимённо! – В самом деле? – в словах ирония и взгляд удивлённый. Поёжился зябко, в промокшем бушлате. И вдруг сказал тихо, и словно бы виновато: – Ты знаешь, война – это очень страшно… – Но вы же храбрые! Поколение целое… А впрочем, от страха и я становлюсь до ужаса смелая… В ответ – усмешка: – Что ж, это не редко: боишься – не трусишь – внезапно такая возьмёт досада!… – и, между прочим, но будто вручил награду: – Пожалуй, я взял бы тебя в разведку… – А взгляд – отрешённо-тревожным светом: – Но только страшней, что потом – забудут: поставят памятники повсюду и Памятью называть станут это… …………………………………………………. Он рванулся в бой, ещё до начала его измождённый. Бросив лишь напоследок простое: «Будь!» А я осталась слушать июньско-ноябрьский прибой, и перед ним, и перед собой – побеждённой. А волны кричали, исправленное прибоем: «Не забудь!» 3 Я люблю подниматься на склон Митридата. Здесь – Знамя победное водружают. Здесь – весёлые моряки, балагурящие солдаты со всех сторон меня окружают. Выстрелы в воздух – радостными раскатами. – Ты из мира? – ЗдОрово! – Ну, как там вы? – А это что же, чуть в стороне полыхает? Неужто пожар через время катИтся? Вечный Огонь? Памяти?… – кто-то вздыхает: – Уж не по нас ли, ребята? Доведётся ли возвратиться?… – Да брось ты! Вернёмся! Вот Берлин возьмём… Скажи, из мира, дойдём? – Конечно, дойдёте! – Я ж говорю – дойдём! А после – вернёмся. Под солнцем, иль под дождём. И может, сами этот Огонь и зажжём, как живое знамя – в Вечную Память… – Значит, дойдём, говоришь? Ну, ладно, бывай, старуха! Сколько ещё до Победы боёв и пожарищ… А вы тут работайте: вишь, какая разруха. Ты только… запомни: и этот час, и эти израненные знамёна… – Мы помним вас! Помним всех поимённо! – Ох, сестрёнка! Только не надо – так! Эти слова – для парада. На мне – гимнастёрка – не чёрный фрак… Но, дай Бог, чтобы это была правда! ЗАКЛЮЧЕНИЕ И я осталась с Городом один-на-один. У нас с ним связи – больше, чем кровные. Поднимаю взглядом здания из руин, ломаю, выстраиваю новые… Спускаюсь по лестнице и, уже у Предтечи, вновь – знакомый, мирный гул вокруг. Ещё ошеломлённая случившейся встречей, слышу тихий, с хрипотцой, Города голос вдруг: – Ну, что, поглядела? Теперь не будешь бояться? – Буду! – Разве есть, чего ещё тебе надо страшиться?! Есть, Город, есть… И не стыдно признаться: я всегда, бесконечно буду бояться, чтобы этому – не повториться… 08.06.2001 << < 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 > >> Рубрика произведения: Белый и вольный стих Количество рецензий: 0 Количество просмотров: 12 Опубликовано: 12.04.2011 / 00:32 Просим наших читателей помнить о необходимости уважения к Законодательству РФ и нормам Авторского Права. Любое использование материалов, как в коммерческих так и в некоммерческих целях, допустимо только с согласия автора. При цитировании ссылки на источник обязательны. © Copyright: Татьяна Левченко |