Путешествовали как-то с сестрой автобусом по Европе... Дёшево, познавательно, весело и достаточно комфортно для людей ниже среднего достатка и без ложных понтов. Варшава, Берлин, Амстердам, Брюссель и, как главная завлекаловка для тёток любого возраста, три дня в Париже, с обязательным посещением «Мулен Руж» и Диснейленда. От уюта, чистоты и разных красот старушки Европы мы были в культурном шоке. В головах – хронологически-историческая каша из фактов и дат... Мозги пухли, не успевая переварить информацию и разложить её по полочкам долговременной памяти.

Чемоданы пухли ещё быстрее, застёгиваясь лишь под 90-килограммовым весом моей сестры и только с сорок второй попытки их переукладывания и утрамбовки.

Никому не понять логику туриста, скупающего бесполезные и абсолютно ненужные сувениры, раздаваемые потом всем знакомым и родственникам в качестве наглядных доказательств посещения разнообразных достопримечательностей... типа – «ЗДЕСЬ БЫЛ ВАСЯ!»

Поначалу я крепилась и лишних вещей старалась не заводить... Хотя билетики на Эйфелеву башню, в Берлинский зоопарк и даже в туалет Версальского дворца рука не поднималась выбросить.

Вскоре и я попала под влияние всеобщего туристического ажиотажа. У «афрофранцузских» негров, которые бегали за экскурсионными автобусами, звеня связками «эйфелебашенных» брелоков, я как старая ключница, вместе со всеми скупила штук двадцать разноцветных символов Парижа. Купила бы ещё, да рёв полицейской машины, въезжающей с мигалкой и включённой сиреной на площадь Версальского дворца, заставлял продавцов левого дешёвого товара мимикрировать у нас на глазах. То есть полиция давала понять, что, мол, она уже здесь, а продавцы делали вид, что их уже нет.

Из Брюсселя никто не уезжал без писающих мальчиков на всевозможных бытовых мелочах (от зажигалок до футболок and штопоров). Плюшевый символ Берлина выглядывал из бокового кармана моего чемодана и жалобным медвежьим взглядом просился в глушь, в тайгу, в Россию. Бельгийский шоколад, купленный оптом по причине скидок, уже в чемодан не поместился и благополучно растаял в тепле под сиденьем автобуса, не успев пересечь границу Польши...

Сестра моя – большая любительница мягких сыров со специфическим запахом плесени носочно-мужского характера. Вот в Париже, в переходах между Гранд-Опера, Сакре-Кёр и другими «нотрдамами» и «монмартрами», она и занималась скупкой этого вонючего «праздника души и живота». Съезжая из гостиницы, мы оставили после себя сырно-тошнотворный дурман, пропитавший стены нашего номера в глубину или даже насквозь недели на три-четыре вперёд...

В Амстердаме, кроме традиционных магнитиков с ван-гоговскими подсолнухами, большим спросом у туристов пользовались луковицы тюльпанов, которые в подмосковной земле (если забежать вперёд) теряли свою волшебную силу и ни в какую не прорастали, сгнивая от ностальгии и доказывая всем своё сувенирное предназначение. Но всё это были цветочки...

 

Догадайтесь с трёх раз, что я задумала купить в Амстердаме, стране легализованных лёгких наркотиков... Да-да... Косячок из Амстердама – самый сувенирный сувенир из всех голландских сувениров! И когда наше туристическое стадо на узенькой улочке «Красных фонарей» глазело, хихикая от смущения, на женщин отнюдь не тяжёлой профессии, стоящих, сидящих и даже лежащих в зазывных позах в окнах-витринах, я, с повадками Маты Хари предпенсионного возраста, нырнула в Кафе-шоп.

Утопая в клубах сладковатого тяжёлого дыма, с помощью жестов и заученной английской фразы, я стала обладательницей двух сигарет с анашой – эксклюзивного сувенира по два евро за штуку, упакованных в прозрачный пластик по типу зубных щёток. Это вам не чупа-чупс с запахом гашиша, продаваемый в любом амстердамском киоске любому ребёнку...

Вечером в гостинице под сухое французское вино и ржание до икоты мы фантазировали с сестрой, как летом на даче, любуясь луховицкими иван-да-марьями, раскурим марихуанный сувенирчик и «будет им счастье».

Правда, нам вдвоём, да на даче, да на веранде, заросшей диким виноградом, всегда хорошо и без стимуляторов... Ну, по 50 грамм для настроения никто не отменял...

Уставшие от впечатлений и европейской чистоты, скучая по родине, – то есть, по грязной и заплёванной жвачкой Москве – приезжаем на таможенный терминал польско-«беларуской» границы. И не вините меня в безграмотности – батько Лукашенко требует теперь так называть мою малую родину: с одной «с» и через «а»... В предвкушении возможности отоспаться в брестском поезде, полусонные собираем паспорта и ждём погранцов... И вот смотрю в окошко: они идут... вдвоём... с собакой... овчаркой... и на морде у этого кобеля читается специализация его профессиональной деятельности на границе. В животе стало холодно, в голове звонко... Кивая на собачку, шепчу сестре, мол, в курсе ли она, что я наркотики через границу перевожу?! Больше мы не сказали друг другу ни слова... Родная кровь, блин... Как по команде мы нырнули под сиденье, где ждал своего звёздного часа пакет с французскими сырами, запакованный в семнадцать слоёв и перемотанный для верности скотчем. Ломая ногти, буравили пальцами свёрток, раздирая целлофан, пока весь автобус, зажимая носы не заорал: «Фуууу!!!!!!»

…Погранцы дальше подножки проходить в автобус не стали. Поморщились, забрали паспорта и с чихающим псом-наркоконтролёром ретировались... Вот, собственно, и всё, а что было летом на даче – так это совсем другая история...