Адольф сопровождал русских в экскурсии по городу. Первую остановку автобус сделал возле знаменитых Бранденбургских ворот. Русские нехотя вышли из автобуса и, сбившись в кучу, беседовали. Вчера они посетили реорганизованный металлургический комбинат в бывшей восточной зоне и обсуждали увиденное. Больше всего их поразили масштабы финансовых вложений ФРГ в реорганизацию монстра социалистической индустрии: 500 миллионов долларов. Им таких расходов не потянуть, а делать что-то надо: перестройка требовала превратить плановое хозяйство в рыночное.

Проблема была настолько сложна, что русские весь вчерашний вечер пили в гостинице водку, и сегодня их мучил похмельный синдром. Они с трудом слушали экскурсовода, монотонно повторяющего историю старинного памятника. Их, явно, больше занимала разрушенная Берлинская стена, испещрённая антикоммунистическими лозунгами, вдоль которой они ехали по дороге сюда.

Адольф до сих пор не мог понять, почему русские допустили это. Он бы такое никогда не сделал. Разломать оборонительную систему, вывести без единого выстрела и дополнительных условий свои войска с территории противника – такое могли сделать только русские. Он пробормотал: «Хальт!» и подошёл к торговым лоткам, заваленных сувенирами. Адольф примерил фуражку восточногерманского пограничника и почувствовал душевное удовлетворение, не посещавшее его с того момента, как он с Евой ушёл в мир иной. Потом были Аргентина, Бразилия, Чили, ледяные пещеры Антарктиды, криогенное консервирование и возвращение домой, когда улеглась вся эта демократическая шумиха вокруг несостоявшегося блицкрига.

«Куда вы денетесь, господа?! Русские всегда будут для вас проблемой. Не решите её сегодня, решать придётся завтра. Адольф решительно поправил на груди портупею и обратился к толпе, собравшейся у Бранденбургских ворот.

- Дойчланд, Дойчланд, юбер аллесс! - бросил он вниз с ворот первую фразу.

Сразу стало темно. Толпа под ним взревела и зажгла факелы. Адольф испугался: могут услышать союзники. Им это может не понравиться. Они считают, что Россия уже валяется у них в ногах, до одурения упившись свободой. Наивные люди! Россия пила, пьёт и будет пить, но довольной она никогда не будет. Но, как известно, недовольный всегда ищет причину своего недовольства в других и этим опасен.

К Адольфу подошёл Лаврентий, руководитель русской делегации, и засмеялся, тыча пальцем в фуражку на его голове:

- Она тебе идёт больше, чем фуражка офицера СС.

У Адольфа на лбу выступила испарина: « Откуда он знает о моём прошлом? Неужели работал в НКВД?» Он поправил на себе пояс шахида: «Умрём вместе, а там Аллах разберётся кто прав, а кто виноват, кому в райский сад, а кому в ад!»

- Ты же не мусульманин, - поправив очки, с удивлением посмотрел на него Лаврентий.- Неужели успел принять ислам? Что ж не удивительно, у вас турок скоро будет больше, чем немцев.

- Не шали! – погрозил он пальцем. – Нам ещё нужно заехать в Освенцим.

В концлагере было людно. Заключённые обречённо брели в сторону крематория, вовсю дымящего трубами. Русская делегация затерялась в этой грязной, голодной и оборванной толпе.

Адольф шёл во главе конвоя и покрикивал:

- Шнель! Шнель! Швайн! Швайн!

Кто-то из конвойных подсказывал ему:

- Шнапс! Шнапс!

«После кремации не помешает стаканчик шнапса! – согласился с подсказкой Адольф.

Наблюдая, как служащие мемориала картинно стреляют заключённым в затылок и отправляют трупы в гудящие пламенем печи, Адольф вдруг разозлился: «Неблагодарное человечество! Оно ещё скажет мне спасибо, за то, что я, пусть и жестоко, но всё же попытался навести порядок на Земле. Разрушение ради созидания! Смерть ради жизни! Порядок вместо хаоса! Главное, железный порядок, иначе человечеству не выжить. Чистота расы, сила мысли, физическое совершенство – вот путь в счастливое будущее!»

Подошла очередь бросать в печь русских. Команда крематория схватила их и потащила к печам.

- Сначала должны расстрелять! – закричал Лаврентий.

За ним завопили женщины:

- Мы не хотим! Нам страшно!

«Что, победители? Страшно? Никто с вами шутить не собирается – сами напросились на реалити-шоу», - удовлетворённо подумал Адольф. – Да, история не повторяется, но она – продолжается!»