…Нам понадобились дополнительные склады.

В своём директорском офисе я просматривал объявления о сдаче в аренду площадей, публикуемых в местной газете. Дверь в общий зал была приоткрыта, и я заметил боковым зрением, как Ольга неторопливо и, как мне показалось, даже игриво подошла к ближайшему к моему кабинету столу и облокотилась на сложенные папки, делясь чем-то с Верой. Спиной к моей двери.

Ольга часто секретничала за этим столом в последние дни. Причем в то время, когда я имел возможность это наблюдать. Но всё бы ничего – когда клиентов в офисе нет, оторваться от компьютера я и сам всем рекомендую – если бы не возникшая у неё с чего-то потребность подражать Вере в стиле и манере одеваться. А Вера предпочитала юбки исключительно выше колен. Ну, она могла это себе позволить.

Так вот Ольга стояла в изогнутом положении и секретничала. Не знаю, было ли ей комфортно в такой позиции, но я, как вполне состоявшийся джентльмен, чувствовал себя не совсем уютно, потому что мои глаза то и дело отрывались от бумаг и бессознательно блуждали по офису за дверью моего кабинета, упрямо избегая, впрочем, сгорбленной фигуры менеджера. Ненароком всё-таки я задевал её воздушным прикосновением время от времени, и это отвлекало. Наконец, я не выдержал и, подойдя к двери, бесшумно её притворил. Послышалось еле сдерживаемое девичье хихиканье.

Через некоторое время, когда я вновь полностью погрузился в документы, в дверь постучались, и Ольга уверенной походкой приблизилась к моему столу со словами:

- Афеноген Ильич, виза ваша нужна, - и протянула мне бумаги, перегнувшись зачем-то через приставной столик для посетителей. Можно было бы просто подойти ближе.

На меня пахнул парфюм не без легкой примеси муската, так что я даже чуть не поперхнулся, а когда поднял глаза, то, собственно, уперся линзами в разрез её кофточки, верхние пуговки которой были очень неблагоразумно и, я бы даже сказал, безапелляционно расстегнуты.

- Это что? – спросил я, не мигая.

- От Флорестини, - ответила она.

- ЗАО или ИП?– уточнил я, разглаживая ладонью на столе принесенные ею бумаги, не в силах оторваться от содержимого ослепительно белого с тонкими кружевами Флорестини. Две пуговки сверху – это слишком, даже для моего скромного офиса. Спинным мозгом я почувствовал, как пальма позади моего кресла стала расправлять свои мохнатые лапы, поднимая их всё выше и выше, и выше…

- Я не уверена, - сказала она.

Я прокашлялся, скидывая наваждение, и обратился к документам.

- Это ООО «Л-брус», Ольга! Счет на замену картриджа. Про Флоре-как-его-там нет никаких упоминаний!

- Но вам нравится? – с придыханием произнесла она.

- Я в восторге! Пятьсот рублей в неделю за картридж! Вы этот порошок в кулинарии, что ли, используете, вместо приправы?

Она выпрямилась и выпалила:

- Да, как приворотное зелье!

- Сколько новых клиентов приворожили с последней заправки? – я снял и начал протирать очки.

- Одного. Второй ещё тут вот сидит и выкобенивается.

- Странно: я никого постороннего в офисе не заметил. Его Вера обслуживает?

- У Веры проблем нет.

- Вот что, Ольга Николаевна: смотрю, у вас тоже проблем нет, зато у меня хватает – езжайте по этим трём адресам, это склады, сделайте на мобильник их снимки изнутри и снаружи, проверьте наличие подъездных путей…

Я надиктовал ей ворох задач, до которых у самого руки не доходили. В заключение добавил, подтягивая собственный галстук:

- И аккуратнее там, на складах: народ может неправильно понять вашего… Флорестини. Привет ему от меня.

Она молча развернулась и вышла, буркнув нечленораздельно у двери что-то про своего внука. Откуда у Ольги внук? Значит, про «её внука». Или «ей внука». А, может, и «ей в ухо» - собственно, уточнять мне не хотелось, да и не было времени: я тоже взял свой ежедневник и отправился на наш действующий склад, чтобы подобрать стеллажи для новых помещений.

Выходя из кабинета, я окинул взглядом общий офис, заметив, как Вера понимающе на меня посмотрела и опустила голову. Про себя я улыбнулся.

Склады бывают разные – маленькие, большие, протекающие и пустые, но на всех, по-видимому, незримо присутствует мать – Родина, соседская, твоя, растудытьная – и меня это всегда коробило. Так что первым делом, сформировав здесь колоритный коллектив, я повесил над воротами с батюшкиного позволения репродукцию иконы Божьей Матери, и – о, чудо! – упоминание всуе разом прекратилось. Кладовщики и грузчики, прежде чем ёмко обозначить «вон ту херовину на паллете» народным «погонялой», опасливо оборачивались на ворота, а проходя через них – крестились. Также с лёгкой руки игумена в бытовке появилась надпись: «Братья и сестры во Христе! Помните, что воровать – грех, ибо у себя отнимаете». Не знаю, насколько действенным было это упоминание: с нашим громоздким товаром особо-то не развернёшься в этом направлении, но если чего и таскали по мелочи, то наверняка с просветленными ликами и благословясь на дорожку. До церкви-то не дойти, вот и молились тут прямо, не отходя от кассы.

При виде меня Степан Михайлович, завсклад, протянул руку для пожатия, поздоровался и проинформировал:

- Стеллажей дополнительных нам хватит, чтобы ещё пятьсот квадратов покрыть. Нужно определиться с планограммой, да ячейки разрисовать, потом и расставлять можно.

- Да, завтра уже будет решение по новым площадям, я дам схему и определимся. Кого планируете туда управляющим?

- Думаю, Николай должен справиться.

- Он же недавно совсем..? – удивился я.

- Четыре месяца. Но парень с головой, хозяйственный.

- Со стороны не хотите посмотреть кого-нибудь?

- Нет. На его место старшим кладовщиком поставим Василия…

- Он же…

- Уже нет, давно в завязке, обратной дороги нет.

- Хорошо. Вам виднее. А Николай… отправьте его ко мне завтра к десяти утра, побеседуем.

Ровно в десять следующим утром Николай был у меня в кабинете. Спокойный парень двадцати семи лет, он прямо с порога производил впечатление полной уравновешенности и позитива. Я предложил ему присесть, и он как-то неловко примостился на краешек стула. Мы поговорили немного о его профессиональных перспективах, как они ему виделись, о развитии бизнеса в целом и обо всё том, что сопутствует повышению в должности ценного сотрудника компании.

- Ольга, зайдите ко мне, - через полчаса попросил я по внутренней связи.

Она, как обычно, уверенно прошествовала к столику для посетителей и после моего приглашения присела напротив Николая. Сегодня она была в классических брюках и кофточке с высоким воротником без пуговиц.

- Вы уже пересекались когда-нибудь? – спросил я.

Николай отрицательно помотал головой, а Ольга ответила, открыто разглядывая молодого человека:

- Один или два раза он заходил к нам в офис.

Я достал Ольгин вчерашний отчет. Она нервно заёрзала на своем стуле.

- Николай, Оля по моему поручению вчера сделала экспресс-мониторинг новых складских помещений, и нам необходимо принять окончательное решение и выбрать наиболее подходящее. Поскольку именно вы будете осуществлять там менеджмент… - я сделал паузу и боковым зрением удостоверился, что Ольгин интерес к новому проекту заметно возрос, - то сознательно не показывал ни одно из них Степану Михайловичу, и хотел бы, чтобы вначале вы проехали туда и сами внесли конкретное предложение. Что выберете – там и будете работать, и людей своих организовывать.

- Хорошо, Афеноген Ильич.

- Поскольку Ольга уже в теме, - я снова взялся за её служебную записку, повертел и так, и сяк, в итоге же сунул назад в папку, - то она вам сегодня составит компанию. Ольга, обрисуйте Николаю по дороге ситуацию, чтобы нам здесь не заниматься… - я кивнул на папку с отчетами, - коллективным чтением. Думаю, устно у вас получится менее… м-м… эпатажно. Вопросы?

Вопросов не было. Они одновременно поднялись и вышли, при этом Николай распахнул дверь и робко пригласил её пройти первой. В Америке или Европе на гребне феминизации за такие вещи мог бы и в тюрьму угодить на пару месяцев, или, в лучшем случае, отделаться увесистой оплеухой от милой миниатюрной барышни с суровым взглядом. Ольга же только приветливо улыбнулась и выпорхнула в общий офис – куда нам ещё до западных стандартов?

Ближе к вечеру у меня на столе уже лежала служебка от Николая. Выбор был сделан. Я написал размашисто в левом верхнем углу: «Согласовано. На контроль С.М.», Михалычу, то бишь.

В 18.05 из своего окна я заметил стоящего на углу Николая. Потом услышал «До свидания» от менеджеров, и через пару минут к нему присоединилась Ольга. Они медленно побрели вдоль дороги и скрылись из виду. Я закрыл жалюзи – солнце как раз выглянуло из-за крыши соседнего складского комплекса, прямо напротив моего окна, и светило мне прямо в глаза.

С тех пор я уже не запирал двери своего кабинета.

Через пару недель Вера зашла ко мне и неуверенно произнесла:

- Афеноген Ильич, я тут подумала… Ольга, знаете ли… она так неловко себя чувствует…

- У них с Николаем всё нормально? – перебил я.

- Да, вы знаете, я так за них рада! Они вроде такие разные, но, с другой стороны, так… гармонично дополняют друг друга, вы не представляете!

- Отчего же не представляю? Я ж не полный «Ей-внук», а? – я посмотрел на неё с прищуром поверх очков, и она порозовела. О-бо-жа-ю женщин, которые и после двадцати не утратили эту способность.

- Вообще-то, конечно… тут и я тоже не совсем корректно, наверно… Но вы так классно всё…

- Да уж... Но, поверьте, я ещё тот циник, и просто использую хрестоматийные методы управления, так что это – «направление высвободившихся управленческих ресурсов руководителя в места проблемного… бла-бла-бла путём психологического воздействия на скрытую мотивацию…» - автор: господин Пендель, если не ошибаюсь. Специальный курс. В зависимости от ситуации он бывает разный, уверяю вас, и мы все в нём нуждаемся время от времени.

Она с улыбкой кивнула:

- Это точно. – А затем добавила: - А мне он когда понадобится, как вы думаете?

Я усмехнулся:

- А вы сами-то как думаете?

Она пожала хрупкими плечиками:

- Наверно, мы сами этого не ощущаем, и со стороны, как говорится, виднее.

- Совершенно с вами согласен. Поэтому обещаю, что для вас я его припасу, что называется, в самом благопристойном виде.

Она улыбнулась, кивнула головой и бодро вышла из моего кабинета.