Вовченко, Домнич и овцебыки

 

Магаданские биологи в те годы явно оккупировали остров Врангеля. Одновременно на нем трудилось несколько полевых отрядов; орнитологи, териологи, ботаники и даже эндокринологи. Правда, исследования последних были настолько сложными и видимо засекреченными, что порой ставили в тупик даже их коллег по институту.

Однажды, прибыв по какой-то надобности в поселок, начальник отряда орнитологов зашел к ним в гости и обнаружил сосредоточенного доктора наук, недавно принятого в институт, что-то колдующим с многочисленными колбами.

- Над чем трудимся? – бодро спросил он.

- Над сервелатом! – ответил довольно тучный бородач, сверкнув глазами из - под толстых линз очков.

- А что ты хочешь выяснить, и чем сервелат провинился перед советской наукой? – изумился начальник отряда.

То, что это не очередной северный прикол, подтверждал кусок сырокопченой колбасы, который лежал рядом с микротомом, довольно сложным прибором, которым можно было делать тончайшие срезы.

- Определяю в нем процент липидов! – гордо ответил доктор наук, - чтобы квалификацию не потерять!

- Ну, дела! – задумчиво почесал затылок начальник отряда и пошел искать другого доктора наук, начальника отряда эндокринологов, с которым давно был дружен.

- А чем мне прикажешь занять отличного биохимика! - сказал тот при встрече, - материала пока нет, а мужик вот уже две недели бездельем мается. Пусть хоть делом будет занят, а то совсем запьет или взбесится.

- Тяжелый случай, не сразу сообразишь, что и посоветовать, - задумался орнитолог. Вроде бы в поселке живут люди, хоть какая-никакая цивилизация, не то, что мы в центре острова, а тоже проблем хватает.

….Ближе всего к отряду орнитологов, в долине реки Мамонтовой располагался небольшой отряд зоологов, которые изучали овцебыков. Скорее всего, отрядом он в полном смысле этого слова не являлся, а пока был представлен группой состоявшей из двух человек: Вовченко и Домнича. Руководство института обещало ещё подослать новый вездеход с вездеходчиком Димой.

В прошлом году осенью первым в институте появился Вовченко, высокий, красивый, со смоляными кудрями парень, закончивший недавно Днепропетровский университет. Очутился он в Магадане, как поведал сам по семейным обстоятельствам. Отец у него, добрый и щирый хохол, работал на сахарном заводе главбухом. Мать была донская казачка, которая обожала командовать всеми. В основном же «отрывалась» на муже и сыне. Это был редкий случай, когда сын терпеть не мог свою собственную мать. Он готов был от нее сбежать куда угодно - хоть на Северный, хоть на Южный полюс.

- Понимаете, - объяснял он свою позицию, - украинцы – мужики в основной своей массе замечательные люди, девушки тоже. Но бабы, в особенности жены – это черти в юбках. После двух лет замужества у них пальцы автоматически поворачиваются когтями вовнутрь и они гребут «усе тильки до себе». Ни о какой любви к мужу нет и речи. Не даром в Запорожскую сечь баб не допускали! Хуже хохлушек могут быть только донские казачки. Упаси вас бог, женится на них. Вся жизнь будет загублена. Яркий пример – мой собственный отец! Уж добрее мужика трудно встретить. А женат он на настоящей ведьме. Да что говорить, почитайте внимательно Гоголя – уж он истинную правду обо всем писал.

Видимо, эти твердые убеждения и привели его в Магадан.

Конечно, институтские девушки сразу же впали в возбуждение, наперебой приглашая потенциального жениха в гости. Но тот, видимо, наглядевшийся досыта на выходки своей мамаши, внешне был обаятельным и приветливым, но вместо сердца в груди держал здоровенный кусок льда. Было от чего женской части института впасть в глухое отчаянье.

Вскоре появился его друг и однокурсник, Домнич. Ростом пониже, заядлый футболист, коммуникабельный и приветливый, бывший ударник университетского ансамбля, знакомый накоротке с Софией Ротару, он поселился вдвоем с Вовченко в предусмотрительно снятой тем комнате и сходу включился в институтскую жизнь.

Правда, девушек и тут постигло жестокое разочарование. Оказалось, у Домнича уже была девушка Инна, паразитолог по образованию и обещала ему, как только он устроится в Магадане и найдет ей работу незамедлительно к нему прибыть для совместной жизни и деятельности. Особых препятствий к этому не было, поскольку институт был молодой, естественно нужны были молодые кадры. Кроме того, одна из самых крупных лабораторий была лаборатория паразитологии, которую возглавлял директор института, сам паразитолог и член-корреспондент Академии наук СССР.

Осень и зима пролетели быстро. А в апреле друзья вылетели на остров Врангеля. Надо было подготовить загон для озоолог вцебыков, которых вскоре должны были вскоре доставить из Северной Америки на Мыс Шмидта, а оттуда на остров. Место было выбрано на первый взгляд удачное, центр острова, долина реки Мамонтовой.

Отряд орнитологов тоже с нетерпением ждал приезда этих экзотических животных, которые пережили мамонтов и бойню бизонов. Москвич выступал, как всегда экспертом. Он единственный в отряде видел одного овцебыка в Московском зоопарке, да еще и в период гона.

- Да, овцебык в период гона – это зрелище, - повествовал он. Особенно, когда отсутствует самка. Представьте себе обычного российского среднего быка, у которого ноги на половину отрезаны, мощные рога спрятаны под шерстью, как кинжалы в ножнах, на лбу бляха здоровенная из кости, и весь он покрыт шерстью длиной свыше 30 сантиметров. И вот такая боевая машина бегает по загону, глазами сверкает, как лазерным прицелом, ищет на ком бы сорвать свои эмоции. Издали и то смотреть страшно! Работники зоопарка бросили ему в загон дубовую колоду двухметровой длины и сантиметров 70 в диаметре. Так он нашел себе развлечение: с разбега тресь по ней лбом. Звук такой будто обухом колуна по пеньку изо всех сил саданули. Колода летает от удара, как воздушный шарик, а быку хоть бы хны. Даже легкого сотрясения мозга нет. Впечатление такое, будто он у него находится вообще в другом месте.

- Да, отчаянные ребята эти хохлы, - промолвил Боцман. Пожалуй, надо их проведать, а заодно посмотреть загон. Может чем-то и подмочь по плотницкому делу. А то, не дай бог, привезут этих зверюг жутких, они на радостях и загон разметают, и хохлов покалечат.

Поскольку до прилета гусей оставалось еще время, отряд пошел в гости к молодым зоологам почти в полном составе. Боцман с Капитаном осмотрели загон и, в общем, убедились, что он сделан добротно. Сами зоологи находились в маленьком балке, предназначавшимся в свое время для отдыха оленеводов. Ребята основательно его вычистили, подлатали нары, сделали стол и предбанник для хранения полевого барахла. И хотя балок был рассчитан не более чем на двоих человек, внутри было вполне уютно.

Хозяева балка тем временем угощали нежданных гостей чаем и рассказывали с юмором о своей жизни.

После того, как они поселились в балке, возник вопрос о распределении обязанностей. Начальником отряда был Вовченко. Он сказал, что будет закупать продукты, готовить пищу и выходить регулярно на связь с остальными отрядами и поселком. А Домничу остается мыть посуду, убирать со стола, следить за теплом. Главное – мыть посуду, поскольку он не будет готовить, если увидит грязь. И вообще он поборник чистоты.

Домнич согласился. Правда потребовал купить два ящика тресковой печени, которая на Украине была почему-то в страшном дефиците. Он ее увидел в поселковом магазине и решил устроить себе праздник, а заодно и Вовченко. Дополнительно он обосновал свое требование тем, что это высококалорийный продукт, поэтому ее удобно брать в маршруты и что если он будет ее регулярно потреблять, то станет добрым и покладистым.

После таких заявлений трудно было отказать ему в этой просьбе. Ребята приобрели два ящика дефицитного продукта, чему продавец магазина был очень рада. Печень они ели целую неделю и за это время она им порядком осточертела. Вовченко ел ее с плохо скрываевым отвращением. Но Домнич не сдавался и старался выдумывать все новые и новые блюда, куда можно было бы добавить постылую печенку. Кроме того, он стал наплевательски относиться к основной своей обязанности – мытью посуды.

Постепенно, видя такое отношение, Вовченко стал тихо накаляться. Наконец терпение его лопнуло.

- Ну, все, - сказал он своему другу как - то вечером перед тем, как ложиться спать. - Если завтра я встану и увижу, что посуда не помыта, я тебя пристрелю.

- Что ж, погибну геройской смертью, - беззаботно ответит тот.

Утром он проснулся от пинка в бок. С трудом разлепив глаза увидел стоящего с ружьем в руках друга.

- Слушай, кончай шутить, - недовольно заметил он, - и положи ружье на место.

- Готовься к смерти, собака, - холодно ответил тот и хладнокровно стал вставлять патроны в двустволку. После этого он взвел курки и прицелился.

- Ты что, совсем с ума спрыгнул, - заорал Домнич, - положи, сказал, ружье на место.

В ответ раздался выстрел. Домнич подскочил на месте и лихорадочно стал себя ощупывать. Хотя в балке и воняло порохом, но никаких ран он на себе не обнаружил, поскольку патрон был холостым. Вовченко бросил ружье на нары и с хохотом выбежал из балка.

- Убъю, гад!- взревел Домнич и раздетый помчался за ним. Хотя он в прошлом был футболистом, но голым и босым по снегу бежать было прохладно. В результате потенциального убийцу он так и не догнал.

Позже, когда оба успокоились, позавтракали и Домнич сосредоточенно мыл посуду, Вовченко курил, поглядывая на него с явным одобрением, Домнич бросив в сердцах кухонное полотенце, со скрытой злобой заметил в его адрес.

- Даром тебе эта выходка не пройдет и месть моя будет ужасна!

- Да мсти себе на здоровье, - легкомысленно отнесся к его угрозе Вовченко, - лишь обязанности свои не забывай!

Месть не заставила себя долго ждать.

Спустя неделю солнышко стало припекать и Вовченко стал спать на свежем воздухе, возле балка. Для этого он надувал резиновый матрац, на него клал войлок, и поверх войлока спальник, в который влезал, предварительно сняв очки. Так он поступил и в этот раз.

Ночь, если можно так назвать это светлое время суток в конце мая, прошла спокойно. Тундра начала просыпаться, стало слышно гудение шмелей и мух, проснулись птицы. Этот гомон нарастал, постепенно переходя из легкой увертюры в мощное крещендо полярного утра.

Вовченко спал как дитя, с головой закутавшись в спальный мешок. Внезапно он почувствовал, что кто-то с легким ворчанием скребет спальник в районе его левого бока. Высунув руку, он автоматическим движением нашел и нацепил очки.

То, что он увидел, заставило его замереть. Прямо перед ним слегка рыча, склонилась оскаленная пасть белого медведя. От ужаса у него потемнело в глазах. Очнулся он от злодейского хохота Домнича. Бросив с любовью изготовленный им из черепа медведя и обрывка белой меховой подкладки от полушубка макет медвежьей морды, тот умирал от смеха рядом с другом.

Здесь ситуация, произошедшая после мнимого расстрела Домнича, повторилась вновь. Одним движением разорвав молнию спальника, Вовченко выпрыгнул из него и помчался за Домничем. Тот не стал убегать далеко, а просто «нарезал» круги вокруг балка, увертываясь от настигавшей его неудавшейся медвежьей жертвы. Так они и бегали некоторое время, пока вконец обессилевший Вовченко не рухнул на землю.

-Да, подводит курящих дыхалка, - заметил Домнич. В футболисты ты явно не годишься! Ладно, месть, наконец, свершилась, пошли в балок, я, предвидя такую ситуацию даже завтрак сам приготовил.

…. - Вот так и живем, - закончили свое повествование ребята. Со дня на день ждем овцебыков. Из предбанника балка вдруг послышался нарастающий рев.

- А это что у вас, – поинтересовался Москвич, - неужто ракетный двигатель у кого-то сперли?

- Да не двигатель, это примус «Шмель» так возбудился, - ответил Домнич и побежал в предбанник.

То, что орнитологи увидели там, заставило их похолодеть от ужаса. Из стоящего с чайником наверху бензинового примуса, сбоку била полутораметровая струя пламени, как из огнемета.

- Выбрасывай его немедленно на улицу к чертовой матери, - заорал Боцман.

Домнич сбросил пылающий примус и точным ударом ноги отправил

его прямо в раскрытую дверь. Примус описал красивую дугу и, не долетая до мусорной ямы, взорвался.

Ничего себе ударчик, - спокойно заметил Москвич, недаром киевское «Динамо» так в России боятся!

- Ну, что ж спасибо за чаек и вообще за гостеприимство, - подвел итог визиту Капитан. Теперь ждем вас с ответным визитом.

- Если у вас забарахлит примус,- включился в разговор хозяйственный Боцман, - то не надо регулировать пламя с помощью плоскогубцев. Приносите его к нам. Мы за умеренную плату его враз отладим. Будет работать, как миленький, даже лучше, чем новый.

Кстати, на прощание ребята сказали, как овцебык переводится на украинский язык. Оказывается, звучит это классно – «вивцебугай».

- Понятно, что так называется самец, - глубокомысленно заметил боцман. А если это самка, то вивцебугаиха или вивцекорова?

- Нет, боевая спутница вивцебугая, - мгновенно откликнулся Москвич.

Занятые филологическими изысканиями орнитологи покинули ребят и направились к себе на пик Тундровый, под которым находился их балок.

…Вскоре не замедлили прибыть и сами вивцебугаи. Привезли их порядком измученными нешуточным перелетом, а, кроме того, и пребыванием в ожидании летной погоды на Мысе Шмидта. Там их вдобавок в буквальном смысле измордовали местные жители, которые всеми правдами и неправдами старались прорваться и отрезать хоть клочок овцебычьей шерсти себе на сувенир. В результате около ящиков, где содержались животные, пришлось выставить специальную охрану.

От всех переживаний овцебыки немного отошли только в загоне на реке Мамонтовой. Но и там держались тесной группой. Внешне никакого впечатления не производили. Низкорослые, поросшие густой бурой косматой шерстью животные, сквозь которую плохо проглядывались глаза, не говоря уже о полном отсутствии всяких эмоций на лохматых мордах, могли часами стоять совершенно неподвижно.

Это нисколько не смущало ребят. Они с восторгом смотрели на животных и надеялись, что как только тундра полностью обнажится от снега, то отдохнувшие и отъевшиеся в загоне овцебыки будут выпущены на волю и тогда они вволю насладятся долгожданной свободой, а у ребят начнется настоящая полевая работа.

Влюбленные в объект своих исследований, тщательно исследовав всю имеющуюся научную литературу, они могли об овцебыках рассказывать часами.

Оказывается, то, что овцебыки стремятся держаться в стаде, в них заложено самой эволюцией. При нападении, например волков, овцебыки - самцы образуют круг, внутри которого находятся молодые животные и самки. Этот круг ощетинивается рогами, а поскольку стоят животные тесно друг к другу, то хищнику не подобраться. Так они могут стоять очень долго. Если же ретивому хищнику взбредет в голову подойти ближе, то, абсолютно молча, ближе всех стоящий к нему овцебык вырывается вперед и ударяет рогами. После выпада и удара он круто разворачивается и бросается в стадо. Оно расступается, затем круг мгновенно смыкается, и опять самцы стоят рогами вперед до новой вылазки. Конечно, хищник в результате рано или поздно уходит.

Но если такая тактика позволила родственнику мамонтов выжить в суровых условиях Арктики, то она же почти погубила его при знакомстве с самым свирепым хищником – человеком. Обладая оружием и не приближаясь к стаду, один охотник мог играючи перестрелять все стадо. И хотя овцебыки и стали менять тактику, но численность этих животных неуклонно падает. Поэтому большинство их содержат на фермах. В основном из-за шерсти, которая помимо экзотики очень нежная и шелковистая на ощупь. Из нее получаются легкие и пушистые шерстяные изделия, которые даже на родине овцебыков стоят бешеные деньги. Мясо его также прекрасно на вкус.

Кроме того, предпринимаются попытки их расселения. Видимо с той целью, чтобы этот в прошлом циркумполярный вид вновь занял свою экологическую нишу. В отличие от северного оленя спектр питания овцебыка довольно широк, в еде он неприхотлив, безразличен к морозам и длительным пургам. Со всех сторон зверь ценный и интересный как для изучения, так и для последующей акклиматизации на нашем Севере.

Всего овцебыков было завезено две группы: первая – на остров Врангеля, а вторая - на полуостров Таймыр.

Поэтому понятен был восторг молодых зоологов, которые буквально наглядеться не могли на своих подопечных. Те вели себя довольно спокойно, и не очень шли на контакт. В основном ели и спали. Когда, наконец, загон был открыт, и впереди замаячила свобода, то звери вначале не торопились уходить. Но затем всем стадом осторожно вышли, чего они при этом думали, ни мог разгадать никто. Стадо вдруг внезапно разделилось на три группы и все они рванули в разные стороны с приличной скоростью и исчезли за линией горизонта. Причем бег их сопровождался таким мощным топотом, что казалось, бежит стадо мамонтов.

Произошло это так неожиданно, что ребята буквально потеряли дар речи. Первым пришел в себя Домнич.

- Вот ведь неблагодарная скотина, - орал он, - мы можно сказать их только что на руках не носили, а они такую подлянку учинили. Ищи теперь ветра в поле.

На самом деле было от чего впасть в отчаянье. Бурого цвета овцебыки прекрасно сливались с окружающим их ландшафтом, поэтому обнаружить их ввиду малочисленности было делом почти безнадежным.

Как ни хотелось ребятам скрыть факт внезапного побега овцебыков, но пришлось им выходить срочно на связь и просить все полевые отряды внимательно осматривать тундру и в случае обнаружения беглецов срочно сообщить им. Сами же установили вахту. Один 12 часов бегал в поисках зверей, а другой оставался на связи, отсыпался и готовил пищу.

Оставалась еще надежда на новый вездеход, который руководство института обещало приобрести и переправить вместе с водителем на остров. Но до прихода парохода с генгрузом, то есть до осени, когда он реально мог появиться, оставалось еще целых три месяца. Так что надеется можно было только на свои ноги и на счастливый случай. Такой вскоре представился.

Небольшую группу овцебыков увидели пастухи, перегонявшие стадо оленей, вблизи гнездовья белых гусей. Они сообщили орнитологам, а те выдали координаты овцебычатникам (как их стали именовать за глаза). Конечно, обрадованные таким известием Вовченко и Домнич помчались к овцебыкам, побросав все в балке, в том числе и рацию.

А на пике Тундровый, спустя два часа, Боцмана, который оставался на хозяйстве и по старой привычке не расставался с биноклем, заинтересовал какой-то бугор, который вроде бы на этом месте раньше не значился. Он пригляделся внимательнее и обнаружил мирно спящего здорового, одинокого, как перст овцебыка. Вволю наглядевшись на спящего зверя, Валентин в положенное время вышел на связь и сообщил об этом факте всем. Не удалось только связаться с Вовченко и Домничем.

Овцебык пробыл на горе более суток. Его никто не тревожил и распорядок его жизни не отличался большим разнообразием. После сна он ел, а после еды спал. Даже спуститься к ручью и попить свежей водички ему было, видимо, лень. Орнитологи вдоволь на него насмотрелись и начали уже к нему привыкать, как внезапно он исчез. И как весь отряд не осматривал окрестности пика, нигде овцебыка не обнаружили.

Прошло полдня после его таинственного исчезновения и появились похудевшие и мрачные Вовченко с Домничем.

- Ну, что, нашли стадо? - поинтересовался Боцман.

- Ни хрена мы не нашли, - обреченно выдохнул Вовченко, - врут пастухи. Все кругом избегали, и следов даже нет их присутствия.

- Ну и зря только ноги топтали, - один у нас почти прижился, но видимо вас учуял и сбежал, - сказал Москвич, подозрительно сверкая очками и пряча в усы улыбку.

- Врете вы все, - вскинулся Домнич.

- Хотите - верьте, хотите - проверьте, - заметил Капитан. Вон, видите, какие проплешине на склоне пика оставил ваш вивцебугай, все лопал подряд, не то, что привередливый олень!

- А фекалии остались? – заинтересованно промолвил Домнич.

- А это что за бяка такая? – спросил Боцман.

- Да продукты его пищеварения.

- Говно что ли?

- Я ж тебе Валентин говорю, что фекалии. Говно у обычных коров, а у овцебыков – фекалии.

- Ну что по мне, так говно и есть говно, как ты его не назови, слаще оно не станет, - обиделся Боцман,- идите, на склоне ваш вивцебугай наверное его целый мешок навалял, изучайте на здоровье! А вот если бы вы рацию впопыхах не забыли, то сами бы до одури на вашего зверя налюбовались. Правда, смотреть особо нечего, по-моему, он тупой, как мешок с шерстью! За границей умудряются на китов рацию вешать, а потом сидят и смотрят по телевизору, в каких морях они волны рассекают. А тут на овцебыков только ленточки в ушах оставили, чтобы не перепутать, кто из них мальчик, а кто девочка. Будто они без этих ленточек не смогут разглядеть с кем влюбляться, а с кем подраться!

- Так это Валя, проклятые капиталисты, - не преминул отозваться Москвич. Они в основном головой, а не задним местом думают. И кибернетика у них наука, а не продажная девка империализма, какой считалась у нас до недавнего времени.

Ребята не стали дожидаться окончания содержательной антисоветской беседы и рванули на склон пика. Вернулись они часа через два со счастливыми лицами, будто обнаружили полмешка золотых самородков, быстро поели и помчались к себе на Мамонтовую.

А овцебыки тем временем осваивали остров. Врагов у них тут не было и по идее они должны бы быть спокойными и доброжелательными животными. Но это только по идее. В действительности они людей терпеть не могли. Ко всяким случайным встречам относились очень настороженно, вначале вставали в каре, и молча некоторое время так стояли. Затем внезапно разворачивались на 180 градусов и мчались прочь с такой скоростью, будто за ними гнались черти.

В последнюю с ними встречу Капитану и Боцману крупно повезло. Животных обнаружили мирно пасущимися в окрестностях горы Дремхед.

Чтобы их заснять на фото и кинопленку пришлось почти 500 метров полировать пузом тундру. И о чудо, среди взрослых животных бегал маленький овцебычонок. Он разительно походил на взрослых особей, только рогов не было, а ноги были покрыты светлой, почти белой шерстью.

- Смотри, ноги у него вроде как в валенках, - восхищенно прошептал Боцман.

- Да, вижу, - откликнулся Капитан. Молчи, не дай бог спугнешь – убью!

Они сделали несколько снимков фотоснайпером. Затем навернули на кинокамеру «Красногорск» длиннофокусный объектив и приступили к киносъемке.

Как только кинокамера застрекотала, все стадо перестало пастись и с большим подозрением стало смотреть в сторону орнитологов. Боцман и Капитан даже дышать перестали. Но это не помогло. Видимо решив, что лучше держаться от греха подальше, стадо круто развернулось и умчалось прочь.

- Вот ведь гады, - ругнулся от души Боцман, в сердцах швырнув под ноги фотоснайпер. С виду такие увальни, а поди ж ты, какие подозрительные. Но все равно сердца орнитологов переполняла гордость. Все-таки первые обнаружили рожденного на острове овцебыка. Об этом радостно сообщили всем по радиосвязи. Реакция оказалась странная, особенно жителей поселка Ушаковский.

Оказывается, об этом факте две недели тому назад сообщила газета «Известия». На остров месяц тому назад прилетал собкор этой газеты. Пробыл в поселке два дня, в основном шатался, как неприкаянный пес, никуда из поселка не выезжал и приставал с вопросами буквально к каждому. Потом отбыл в Москву и там выдал перл про новорожденного овцебыка. Конечно, эта весть как молния разнеслась среди ученых и охотоведов.

Отряд тяжело переживал такую «оперативность» спецкора. Особенно тяжело страдали Вовченко и Домнич, поскольку каждый из них в душе лелеял мечту обнаружить новорожденного овцебычонка первым. И тут все рухнуло из-за какого-то заезжего ретивого писаки и пронырливых орнитологов.

Странно, но самым мудрым в этой ситуации оказался Москвич.

- А что вы хотели? – спокойно вопрошал он. Чтобы этот корреспондент бегал как собака по тундре и искал овцебыков? Так для этого специалисты есть. Если хотите, он этого малыша вычислил, как в еврейском анекдоте.

- Как это? – изумился Боцман.

- Да все гениально просто. Среди стада самцы и самки были? Были. Остров им по нраву пришелся? Вне всякого сомнения. А чем коровы и быки занимаются, когда еды вдоволь и никто не пристает со стороны. Правильно – любовью. А как итог – телята. Так что рано или поздно овцебычонка бы обнаружили. А общественность должна чему-то радоваться. Не все же политиков занудных слушать! Так от тоски все помрут или взбесятся и устроят революцию. Поэтому нечего приставать и злиться на корреспондента. У нас своя работа, у него своя.

- Ну, голова! – восхитился Боцман. Все по полочкам разложил и сказать нечего в ответ.

- Что поделать, гениальность, Валя, в карман не спрячешь, - скромно потупился Москвич, - но мозги нуждаются в питании. Поэтому дай еще одну банку сгущенки для меня лично, как для особо одаренной личности!

…Последняя встреча с овцебыками произошла у Капитана при необычных обстоятельствах. Накануне был ураганный ветер. Пустые железные бочки летали по воздуху, как воздушные шарики. Антенну просто изломало на мелкие деревяшки. А на связь выходить надо было регулярно. На штырь связаться не получалось. Надо было набрать нужную высоту. А для этого необходимо карабкаться на пик Тундровый, который возвышался над тундрой на триста с лишним метров, что при таком ветре небезопасно. Поэтому Капитан принял решение: лезть на пик с рацией самому. Его из-за приличного веса ветру не так легко сбросить с горы, а если что и случится, то самому за себя и отвечать. Сказано – сделано.

Лишь порывы ветра немного утихли, он полез на пик. Причем, чтобы прием был уверенным, решил вскарабкаться на самую его вершину. Верхушка эта представляла собой небольшую площадку с геодезическим знаком посередине. Чтобы спокойно было работать с рацией, Капитан нашел хороший выход. Плотно примотал сам себя репшнуром к триангуляционной вышке, оставив свободными только руки. Затем достал из пазухи рацию и приготовился к работе.

Занятый по горло, он особого внимания не обращал на ветер и поверхность пика. Вдруг услышал негромкое фырканье, поднял глаза и обомлел. В двух метрах от него стояло в характерном каре четыре овцебыка и разглядывали его с интересом прямо в упор, фыркая и как-то по-свинячьи похрюкивая. Их зимняя шкура клочьями свисала с них и развевалась по ветру, как флаги грязно-коричневого цвета. О чем они тихо совещались между собой, было непонятно, но от такого близкого соседства Капитану, привязанному к реперу и с рацией в руках, было очень неуютно.

- Ну, всё, приехали, - мелькнуло у него в голове. Сейчас одному бычку только раз лобиком долбануть и куда сума, куда милостыня. Надо же так по - глупому погибнуть! Одна только радость – двинуть по лохматой роже казенной рацией и жизненной сказке конец! Хоть ребята поймут меня правильно.

Его вдруг охватила неожиданная злость.

- А ну кончай базар, - заорал он, - расхрюкались тут, как на свиноферме. И нечего воздушные ванны принимать, вашу в гроб мать! Другой горы им, видите ли, не нашлось!

И тут, он не замечая, что говорит стихами, резко перешел на такой мат, какой даже в армии редко себе позволял.

Животные все внимательно выслушали и неизвестно, то ли обогащенные его псевдолитературными изысками, то ли командным голосом, усовестились, развернулись и ушли с площадки. Тут, как раз подошло время связи.

Спустившись с горы, Капитан о своем приключении распространяться, не стал. А при разговорах об овцебыках упорно отмалчивался. Признался в своей встрече лишь в конце полевого сезона, когда ребята стали интересоваться, что делать с шерстью овцебыков, которая все время попадалась в маршрутах большими клоками.

- Что делать, что делать, - буркнул он. С паршивой овцы хоть шерсти клок! Вот и собирайте ее.

- В самом деле, почему не собрать, - тут же подхватил хозяйственный Боцман. Глядишь, наберем мешочек, и будет жене Капитана из чего носки, да варежки его мальчишкам вязать.

Так и сделали. Еще добрых года два-три малолетние сыновья Капитана щеголяли в свитерках, варежках и носках из прочной и теплой овцебычачьей шерсти.

На будущий год был обнаружен один павший овцебык. Как оказалось, животное погибло от воспаления легких. Сам он замерзнуть не мог. Скорее всего, за ним гонялись по снегу, видимо, чтобы получить фотоснимки. Кто это сделал, так и осталось тайной. Грешили и на военных, и на Провиденскую гидробазу, но факт оставался фактом – стадо уменьшилось на одну особь. Еще на острове появились волки. Видимо принесла их нелегкая с материковой части тундры. Они перебрались через пролив Лонга, деловито прирезали около десяти оленей, но с вертолета обнаружить их не удалось. Вдобавок появилась и росомаха, она прошла весной через гнездовье, но гусей не тронула.

Что сейчас с овцебыками твориться на острове толком не знает никто. Людей в принудительном порядке вывезли с Врангеля, а заповеднику, погрязшему во внутренних распрях, естественно, не до полевых исследований. Часть овцебыков находится в одной из старательских артелей на Колыме. А Вовченко и Домнич давно преподают в Запорожском университете на Украине и, наверное, с тихой грустью вспоминают молодость и свои полевые исследования на острове.