И.П.Дженджера

Неисповедимы пути…

Посвящается Светлане Александровне

моей старой и доброй

приятельнице.

 

Глава 8.

 

Тем бы всё и закончилось, но глумливому провидению захотелось иначе, ему вдруг стало скучно в очередной раз и оно решило порезвиться и позабавиться, а потому следующее свидание не заставило себя ждать! Это взбалмошное существо или сущность, видимо, не имея собственного пола, как евнух при блестящем гареме восточного владыки, из ревности и злости на тех, кому доступны чувственные наслаждения, любит устраивать двусмысленные интрижки в отместку за собственную неполноценность. Но не стоит думать, что все его происки так уж нежеланны для представителей рода человеческого, часто, очень часто они попадают на благодатную, подготовленную почву. И буквально дней через пять после первого разговора, будучи на выходных в совершенно другом конце города, возвращаясь от подруги, милая барышня решила заглянуть в кафе-мороженное, чтобы отведать любимое с детства лакомством и под лёгкие переливы ненавязчивой музыки обдумать, рассортировать и отсеять полученную в гостях информацию.

 

И, разумеется, там был он! Но не один, а с женщиной, с миловидной статной дамой в возрасте ближе к сорока годам, из тех, которые давно и непрестанно следят за собственной внешностью, лелея тем своё всё же увядающее тело и зоркое самолюбие. Её гардероб состоял из вещей недешёвых и изысканных, но некричащих, подобранных в тон и со вкусом. Незамеченная, Алёна прошла в другой конец зала в затенённую его зону, где и расположилась в прохладном уюте, сделав заказ, от скуки стала разглядывать посетителей. Их собралось немного, в основном мамы с детишками, иногда ещё и с папами, как с бесплатным приложением, выполняющим необходимую семейную повинность, пиво там не подавали. Разумеется, её взор, как стрелка компаса, большую часть времени ориентировался на Алексея и его спутницу, девушка одёргивала себя, возвращаясь к другой публике, к устройству заведения, к шикарному виду известного банка, выкупившему старинное здание напротив кафе. Проходило несколько минут и самоконтроль, расслабившись, понемногу уходил в подсознание, но вскорости возвращался, обнаруживая притом взгляд своей подопечной уже направленным на воркующую парочку, сидящую у противоположной стены.

 

От всего этого Алёна разозлилась на себя, она даже собиралась уходить, не доедая мороженое, но вот дама, посмотрев на часы, что-то сказала своему собеседнику и, через пару секунд быстро встав, направилась к выходу, не оглядываясь и не смотря по сторонам, не обращая внимания ни на кого и ни на что. Грациозная походка женщины, как обязательное дополнение к идеальной фигуре, смотрелась великолепно, казалось по залу идёт не представитель человеческого вида, а большая и сильная кошка, которой нет равных как в африканской саванне, так и в городе Владивостоке. Глаза Алексея с сожалением проследили, как удаляется его подруга, а по грустной улыбке обречённого можно было понять, что эти двое - любовники и он в их тандеме играет ни первую скрипку. И вот, когда распахнутая дверь не спеша, издав лёгкий вздох, закрылась, окончательно завершив свидание, мужчина, наконец, заметил свою молодую знакомую и смутился, даже, наверное, покраснел бы, если б умел…

 

Неожиданно для себя девушка привстала и приветливо помахала ему рукой, жест и весь её порыв являлись настолько понятным призывом к общению, что даже чужой не смог бы отказаться от приглашения. И Алексей, оглядевшись по сторонам, как бы желая убедиться, что кроме Алёны тут больше ни с кем не придётся беседовать, вынужден был пересесть за её столик.

 

А после произошло чудо, провидение добилось своего, все последующие дни оно, ликуя, потирало руки, упиваясь собственной изобретательностью и несуразностью земных существ, отчего-то называющих себя разумными.

 

Как и в первый раз, разговор, начавшись с дежурных фраз и банальностей, стал постепенно перерастать в монолог мужчины, который хотелось слушать и слушать, а если тема близилась к окончанию, то возникало желание обязательно найти новую или хотя бы задать десяток вопросов, только бы отсрочить момент, когда нужно будет встать и уйти. Потому что не получится просто посмотреть на часы и непринуждённым движением попрощаться с таким завораживающе-интересным собеседником, как то сделала полчаса назад его подруга, ухоженная дама, явно, не из мира простых людей. Первые минуты Алёна ещё пыталась противодействовать сладкому наваждению, она произносила какие-то слова, фразы, даже большие предложения. Он не игнорировал их, отвечал, учитывал, иногда даже соглашался, но ей сказанное казалось ненужным, неумным, смешным, только его голос вибрировал в районе ушных перепонок, вибрировал, вызывая удивительный резонанс, который туманил сознание, словно мужчина сидел не напротив неё через стол, а шептал ей сбоку, обдавая дыханием лицо, шею и почему-то набухшую грудь.

 

Бороться с собственным естеством не получалось, оно, как кролик перед удавом, замерло перед этим большим самцом, большим и умным, с прямой осанкой уверенного человека, с властным выражением спокойного лица и с пристальным взглядом чуть исподлобья, казалось, им он оценивал одновременно и потенциал собеседника, и расстояние до него… "Волк, точно волк! " - пронеслась слабая мысль в голове девушки. Но при всей хищной внешности мужчина выглядел вполне дружелюбно, улыбка не сходила с губ, а главное, что понравилось, что подкупило окончательно, в его повествованиях отсутствовало самолюбование и пафос, казалось, он читал вслух интересную книгу на хорошем русском языке о чужих жизненных приключениях. И ещё нарастающая энергетика слов без повышения голоса, она, как маховик с внутренним двигателем, всё увеличивала обороты и влекла за собой, но не напрягала, а колдовским образом манила куда-то, мягко, но уверенно повелевала, и этой силе хотелось подчиняться, расслабленно зажмурив глаза идти и идти, делать и делать…

 

Фисташковое мороженое уже почти не елось, так только ковырялось блестящей ложечкой и отправлялось за алые губки изредка, не поспевая за процессом таянья. Вот оно округлилось, вот расползлось, а вот уже превратилось в кашицу с приятным ароматом тёртого заморского ореха, и не кушать бы всё это, но внутренней ментор из отдела экономии и бережливости не дремал… Нечто похожее происходило и с организмом Алёны, с тем отличием, что как-то удавалось ещё сохранить свои ставшие податливыми, хорошие женские формы. Нельзя сказать, что раньше ей не приходилось испытывать ничего подобного, приходилось и даже часто, особенно в тот период, когда гормональный фон созревавшего тела требовал своего, а неискушённый разум ещё не совсем научился проводить необходимый кастинг желающих попользоваться юным созданием. Разумеется, такое случается со всеми молодыми девушками и, разумеется, уже после пары-тройки первых неудачных опытов, опытов взрослых отношений, с любовью, с бессонными ночами, клятвами, потерями, слезами. Наверное, это правильно, наверное, так надо, так задумано… Но было одно большое отличие, и тогда, и после, все те и ещё не описанные здесь ощущения и чувства являлись ответом на проявление мужской заинтересованности к её девичьей особе! Причём ответом уже в финальной части, после разных знаков внимания, после ухаживаний, как итог, как достойная награда победителю, буквально за миг до объятий и поцелуев.

 

Проклятое провидение могло ликовать, ему удалось-таки озадачить, поставить в тупик едва сформировавшееся, на самом пике привлекательности женское тело и только нашедшее твёрдую почву сознание Алёнушки! Потому, что всё пошло не так, потому, что всё пошло не с того края, а с самого конца, а ещё потому, что Алексей не пытался даже легко флиртовать с ней! Казалось, этот мощный бизон, этот полудикий интеллектуальный волк воспринимал её лишь как забавную мышку-девчушку, маленькое невзрослое существо, которому ещё предстоит так много интересного в только что начавшейся жизни, с которым можно мило потрепаться, поведав отдельные моменты из собственного пути. И никакой половой принадлежности, ни секса, ни микроскопической эротики, всё плоско как на столе, как в бескрайней степи без конца и без надежды. Она ждала, ждала, ждала, она была готова, она бы ответила и положительно ответила, но вокруг только равнина на тысячи километров вокруг и взгляду не за что зацепиться, а так хотелось…

 

Будь наша барышня поопытнее, ей бы непременно в голову пришла мысль о том, что это такой иезуитский способ соблазнения, тогда б возникла полоса необходимой обороны, но тут ничего подобного не случилось, наоборот, сердечко оголилось, оно приготовилось к чему-то значительному, важному, красивому, но ничего не происходило и сердечко забилось, заметалось… В действительности мужчина не строил козни и не пытался расставлять ловушки на привлекательную молодушку с зовущими формами, просто хорошее настроение после бурного свидания с Наташей и последующего приятного отдыха в кафе передалось Алёне, не более того.

 

Беседа непринуждённо текла, лилась, струилась, в потоке слов время остановилось, и к нему страшно было прикасаться потому, что как только о нём вспомнят, затронут, оно, словно скрученная пружина, выпрямится и обдаст своей холодной неумолимостью с головы до ног, возвращая к обыденной реальности, к привычному течению простой жизни. И исчезнет сказка, пропадёт волшебство, краски снова станут блёклыми, звуки невыносимо назойливыми, придётся ловить такси, ехать домой, чистить и жарить картошку, резать хлеб и сало, накрывать на стол и готовиться к грядущей трудовой неделе. Всё так и произошло, Алексей бесцеремонно сообщил своей юной знакомой, что они, вообще-то, засиделись, что ещё есть куча дел и задач, наверняка, у обоих, и что завтра с утра на работу. Да к тому же, в качестве сладкой, но неуместной и обидной для Алёны пилюли, рассчитываясь с официантом, он заплатил и за её дурацкое фисташковое мороженое, остатки которого превратились в молочко неприятно-зелёного цвета. А дальше произошло событие, со стороны так себе событие, всего лишь фраза, маленькое предложение, но, как выяснилось потом, с далеко идущими последствиями. Она внезапно родилась сама, вынырнула из перепутанной чащи сознания девушки, не иначе опять провидение постаралось, а предательский язык не нашёл ничего лучше, чем озвучить незаконнорождённую мысль!

 

- А может, мы встретимся в том нашем кафе, - Алёна говорила, и ей казалось, что произносит это другой человек, кто-то третий, бес спроса и нахально влезший в их разговор.

 

- Хорошая идея, завтра после восемнадцати, - ответ последовал быстро и до обидного просто, как будто речь шла о событии, которых много каждый день и которые забываются сразу после их окончания. От своих слов и от обыденности услышанного девушка собралась покраснеть, она даже приступила к этому, но тут мужчина, попрощавшись, встал, развернулся и почти напротив её глаз, на расстоянии около метра оказались его ягодицы… Две замечательные тугие ягодицы, поджарые, как логичное продолжение правильной спины, с необходимым рельефом, со впадинками по бокам в нужных местах, он пошёл и они задвигались, ничего более сексуального Алёна не видела, наверное, года полтора. Простенькие штаны не смогли скрыть их прелести, понятной только женскому естеству. Дыхание остановилось и замерло, горло перехватило, а низ живота наполнился мягким теплом, которое опускаясь, стало превращаться в нечто тягучее и немного липкое. От нахлынувшего барышня совсем стушевалась, она даже посмотрела на свои руки, испугавшись, что и они, как ранее язык, выйдут из подчинения и в порыве от увиденного захотят попробовать наощупь взволновавшую её мужскую плоть.

 

Но вот, наконец-то входная дверь, в очередной раз, вздохнув, поставила точку и в их случайном свидании. Обдумывать произошедшее не было сил, сумбур в сознании утомлял совершенно, девушке захотелось домой, на свой любимый диван, лечь и отвернуться от назойливого мира, укрывшись мягким клетчатым пледом. Для осмысления, для того, чтобы осознать, понять, увидеть требовалось отойти на некоторое расстояние, на расстояние во времени, измеряемое, может, даже многими часами или днями, а сейчас, полагаясь на безотказность рефлексов, всё-таки стоит найти такси и отправиться в свою никчёмную квартирку, в гордость, в залог благополучия молодой пары, к надёжному Александру. Разумеется, ни о каком сексе в тот вечер не могло быть и речи, разумеется, встреча обеспечила Алёне почти бессонную ночь и пробуждение в состоянии на гране депрессии.

 

Но молодость есть молодость, особенно, если к ней прибавить тёплый, ласковый до нежности конец мая и некоторые другие мелкие радости, а потому всё улеглось, всё наладилось потихоньку в сознании барышни, через небольшое время произошедшему нашлось удобное толкование и жизнь пошла своим чередом. Но встречи стали происходить уже на регулярной основе, бес экспромтов провидения, да, и без чрезмерных душевных переживаний. Нет, Алексей нравился Алёне, он продолжал волновать её как качественный самец, как мужчина, как необходимая большинству женщин доминанта, его интеллект, скорость мысли, юмор, не основанный на унижении окружающих, что говорило о некоем благородстве, всё это отмечалось большими плюсами. Но, получив однажды прививку непостижимыми для девушки чувствами, ощутив себя уязвлённой, незащищённой, она стала куда как осторожней и сдержанней, сказано же: "… и опыт – сын ошибок трудных…". Маленькая тайна общения с интересным человеком не переросла в любовь точно, во всяком случае, красавица так думала, стараясь внутри себя дипломатично обходить подобные эпитеты. Налаженное сожительство с Александром уверенно двигалось к брачным узам, менять что-то особого смысла не имело, а потому происходящее было отнесено в маленький отдел экзотики, где покоилось совсем немного вещиц, таких, как выигранная в лотерею поездка в японский Диснейленд или как разовый секс со школьной подругой в совершенно пьяном виде. Мило, забавно, безопасно.

 

Разумеется, провидению случившегося оказалось мало, оно заскучало, а после того как Алёна собралась и расставила всё по нужным местам, создав надёжное прикрытия для своей неокрепшей психики, это взбалмошное завистливое существо даже разволновалось. Срочно потребовался ряд мероприятий для прорыва обороны, однако, сложность заключалась в том, что без участия Алексея процесс не имел смысла, мужчине отводилась роль того, у кого хватит смелости воспользоваться плодами неминуемой победы. И был выбран беспроигрышный вариант.

 

А потому грянул корпоратив. Как ты его не назови, праздник, веселье, застолье, опять же, корпоратив, у нас всегда это изобилие еды, желательно с жареным поросёнком, а уж с курятиной, точно, всегда горделивые островки, составленные из бутылок всех времён и народов, непременно икра, хоть какая-нибудь, варёная картошка и любимые тазики с различными салатами, даже по заморским рецептам, но без оливье никак нельзя! А дальше первый тост самого главного, самого важного и почитаемого гостя или виновника торжества, или собственника и хозяина, но обязательно со смыслом, иногда даже с двумя смыслами, один скрытый, для приближённых к императору, а потому наиболее сообразительных. "Между первой и второй, промежуток небольшой!" - и полетело-поехало, гульба, попойка, смех, конечно, танцы, неуклонно переходящие в залихватские пляски, словно мы все потомки запорожских казаков! И ещё, и веселее, и больше, и уже слезливые рассказы о преданности компании и лично умнейшему из руководителей, и объяснения в любви Светке из бухгалтерии или секретарше босса, хотя тут стоит поостеречься. Веером летящие пуговицы от рубашек, от платьев и от нежелания хоть как-то стеснить буйство и энергию россиянина, к какой бы национальности он не относился. Вот уже галстуки дохлыми змеями свисают со спинок стульев, вот уже тесные юбки приподымаются и кажутся хозяйкам совсем ненужным атрибутом, а скудные овражки на груди у самых скромных женщин офиса уверенно раздвигают края, выставляя на суд общественности упругие склоны. Какой это корпоратив?

 

Нет, это попойка купца первой гильдии Семёнова, правда, без цыган и медведей, хотя с цыганами уже стало попроще. Внезапно спиртное кончается, все сбрасываются, самые трезвые, произведя опрос, составляют список того, что нужно ещё купить и какого качества, а потом кто-нибудь бежит в ближайший магазин делать там выручку. Разумеется, покупается всё не согласно полученным указаниям, хотя утверждённый перечень зажат в руке вместе с деньгами, но покупается и кураж продолжается и длится он столько, на сколько хватает здоровья самых неугомонных членов коллектива. А дальше неумолимо грядёт пробуждение, сознание всплывает в мутном отравленном мозгу, пытаясь, отогнав угрызения совести, понять на каком свете находится тело, где оно расположено, и кто так сладко посапывает в затылок, обеими руками цепко держась за весь больной организм и что делать теперь? А самое страшное – это просматривать свой телефон, если он остался жив, кому звонил, кому и что писал… Боже, и как только вспомнил тот злосчастный номер, ведь удалил же его почти год назад! Господи, в перечне и директор, и разговор длился аж почти минуту, а вот и ещё смс штук двадцать всем, с кем был или планировал быть… А вот даже и ответы есть, в основном с указание пути куда стоит двигаться…

 

Настроение Алёны в тот день оставляло желать лучшего: сначала Александр закрыл её, уехав со всеми ключами, а когда он вернулся, не признав вины, отказался везти на работу! Доблестный таксист родом с Кавказа заблудился в трёх соснах, попал в две пробки и пах отвратительно. Разумеется, опоздала, разумеется, получила выговор, а дальше всё стало совсем плохо! Намеченные дела напрочь отказывались завершаться нужным результатом, абоненты то располагались вне зоны действия сети, то просто не отвечали на вызовы, компьютер взбесился, и кофе подали совершенно кислый, а любимых сигарет не завезли. Нужна была компенсация! И услужливое провидение её организовало.

 

В соседнем офисе, там, где трудился Алексей, отмечали какое-то корпоративное событие, и он уже в нужном расположении духа пригласил девушку, усадил рядом с собой, ухаживал, накладывал, подавал, подливал. Она совсем не сопротивлялась, трудовая неделя закончилась, к своему бойфренду возвращаться не хотелось, а тут музыка, хорошие закуски, приличное виски и обещают всех развести по домам за счёт компании. А дальше всё банально, под действием алкогольных паров надёжная защита сначала немного оплавилась, а после о ней и совсем забыли: то ли сняли, то ли выскользнули из неё. Нужна была компенсация. Компенсация за скомканное утро, за бесславно прошедший день, за ту встречу в кафе, за ощущение своей непривлекательности тогда, за желания здорового женского организма, за упрямые фантазии во время секса с Александром, в которых пугающе часто возникал Алексей. И ей дали желаемое, возможно, снизошли, возможно, пожалели, а скорее всего, записали на счёт, чтобы после стребовать должок в виде дальнейшего раздвоения девичей личности, последующего ещё большего дробления и окончательного подчинения провидению или случаю, в угоду собственным капризам и инстинктам, в первую очередь основному.

 

Оказалось, что мужчина живёт совсем рядом с офисным зданием, буквально в минуте ходьбы, что сын уехал к бабушке и, что у него ещё осталось немного настоящего кенийского кофе в зёрнах, который во Владивостоке никто не умеет правильно молоть и варить. Ещё двери в лифт не успели закрыться, а они уже знали, зачем подымаются на седьмой этаж, ещё пружина в замке не совсем расслабилась после работы ключа, а уже первый поцелуй достиг апогея и телам стало невыносимо тесно в ненужной одежде, вещи соскальзывали с плеч, рук, груди, бёдер, выстилая собой дорожку до лежбища холостяка. Первый раз был наподобие молнии, такой же стремительный, с бешеной скоростью, с невероятным напряжением перед самой разрядкой и с неудержимо-громким звучанием во время неё. Последовавшая краткая пауза не разлучила два организма, они ещё не насытились, они ещё упивались друг другом, стараясь каждой клеточкой возбуждённой кожи ощутить своего любовника, ощутить до проникновения, до полного слияния. И слияние произошло повторно, в более медленном, но в не менее страстном ритме, с умопомрачительными ласками с обеих сторон, с нежностью, со стонами, с самозабвенностью… А потом к Алене пришло счастье, оно заполнило, заполонило, залило сознание, отключило его, оно было огромным как вселенная, непостижимым, оно длилось, длилось и длилось вечность, мир весь без остатка вошёл в неё, показав свою силу и совершенство, воздуха недоставало. И вот, когда уже чувство восторга взлетело на высоту невероятную, мир вдруг стремительно сжался до точки, превратился в маленькую сияющую звёздочку, которая через долю секунды взорвалась, став пылающим образованием величиной с галактику, которой не хватило места внутри девушки, и она выплеснулась из неё криком неудержимым, по телу пробежали две волны судорог, одна мощнее другой. Красавица, ещё более прекрасная и желанная для Алексея, всё же отстранила его, сползла на пол и, уткнувшись раскрасневшимся личиком в постель, стала плакать навзрыд, сил не было больше переносить это наслаждение… А потом всё постепенно ушло, дрожь улеглась, сознание нашло точку возвращения в реальность, и наступил покой без мыслей, только тишина и истома, только левая рука поглаживала грудь, а правая низ живота, избегая наиболее чувствительных мест, не вполне успокоившихся после всего.

 

Дальше ничего не происходило, мужчина в срочном порядке улетел в сторону Москвы и отсутствовал дней десять, но даже когда он вернулся, то контакт не получался, у обоих возникали дела, выезды, встречи. Конечно, есть телефоны и можно договориться, но Алексей не звонил и не писал, Алёна же считала, что уж теперь-то инициатива точно должна исходить от него, а потому тоже обижено молчала.

 

Провидение о них забыло совершенно, получив своё, оно отправилось дальше куражиться, но с другими персонажами, сводить, сталкивать, разлучать, переплетая судьбы в замысловатый узор, ломая характеры стальные и вознося на вершину Олимпа, иной раз, совсем никчёмные личности, превращая гору в отхожее место. А что тут-то творить? Противодействие гордячки побеждено, ей преподали урок небольшой, несложный пасьянс разложился, всё.