Гипнотизация советской нации и золотая рыбка «Останкино»

«Размышления постсоветского обывателя». Из цикла «Телевидение теловедения»

Помните, диалог в фильме «Москва слезам не верит», где сотрудник «Останкино» говорить о том, что «будущее принадлежит телевидению», и оно «со временем заменит все, даже театр», и, где из-за несогласия дочери по поводу театра он предлагает вернуться к данной теме «через двадцать лет»? «Через двадцать лет на земле все по-другому будет»: вновь возражает дочь.

Кто бы мог тогда подумать, что ее слова, станут пророческими? Что «через двадцать лет», действительно, благодаря телевидению, «на земле» все станет «по-другому». Что оно заменит нам не только театр, но и чтение, учебу, воспитание, отдых, развлечение, врачевание,… и, что оно превратится в исполнителя воли, не только наших, но и заокеанских новоявленных «царей».

А как мы радовались тому «становлению»! С каким холуйским упоением «открывали они нам Америку!». Бесцеремонно, бессовестно, приписывая их общественному строю, и не существующие достижения, как существующие. Не пропуская любую мельчащую деталь, с ювелирной точностью преподнося все, только в сравнении с СССР, опошляя действительность последнего, чтобы еще сильнее побуждать в сердцах и умах «узников коммунистической морали» ненависть к родной, великой стране.

Кишащая ватага, вновь выродившихся либерал западников днем и ночью неугомонно галдела о недееспособности Советской Государственной Системы в современных условиях развитого капитализма не только управлять страной, но и выжить, существовать. Не только, научно технические, военные, медицинские достижения были преданы бездушно циничному опошлению, осмеянию, но и спортивные, культурные, и идеи социальной справедливости, и моральные ценности…

Основанной по каждой данной области в соответствующих профессиональных анализах долгосрочные, поэтапные пятилетние планы развития, решения партийных съездов, были преданы всеобщей анафеме, забвению. Словно чьей-то неведомой всемогущей властью на эту тему было наложено табу, о которой будто бы само упоминание на экране грозило неминуемой сверхъестественной карой.

Страдая не унывающим комплексом неполноценности, мы в свою очередь, заставляли себя во всем походить, во всем угодить им, дабы не выглядеть окостенелыми совковыми. Мы спешно превращали героев революции и отечественной войны в народные враги, и, тут же заменяли их изменниками, предателями нашей великой Советской Родины!

Изменники, предатели становились нашими кумирами, героям, становились нам как родные! Мы готовы были за них на любой поступок, идти за ними хоть куда!

Мы, граждане огромной страны, забыв обо всем на свете, и день и ночь пропадали у экранов ТВ. Без устали следили за ходом словесной и рукопашной схватки, то и дело происходящие на заседаниях Верховного Совета. Мало того; самочинно отдавались во власть новоявленных целителей Кашпировского, Чумака и им подобных.

Мы хотели получить все сразу; все даром: и здоровье, и деньги, и карьеру, и любовь, и счастье … наивно предполагая, что только сии новоиспеченные либероиды способны дарить нам желанное счастье.

Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Оказавшись в нужный момент в нужном месте, они тут же уразумели, что советская нация гипнозу поддается, и, с ней можно поступать как угодно.

Замаскировавшись в обличие белой интеллигенции, они по-иезуитски коварно прибрали к своим рукам весь советское общенациональное добро, нажитое немыслимыми жертвами, трудами десятки миллионов людей в течение семидесяти с лишним лет.

Либероиды на этом пути не брезгали ни чем; ни гражданским долгом, ни религиозной моралью, ни европейскими демократическими ценностями, чем столь высокопарно отождествляли себя, не стыдясь, поставленной перед собой цели.

Что странно тут они своего добились, благодаря благосклонному отношению к своей персоне тех же наивных миллионов, воспитанных на лучших традициях советской идеологии, которые даже не подозревали в них подлое намерение в отношении родной страны.

Стоило только в теленовостях, на страницах СМИ критиковать того или иного должностного лица критикуемый чиновник тут же становился всенародным любимцем, общенациональным героем.

Удивительно верную истину озвучил как-то сам Б. Н. Ельцин, выступая тогда по телевидению. За точность высказанных им слов не ручаюсь но, суть его заключалось вот в чем, будь, ему на месте М. С. Горбачева он бы дал, поручение не восхвалять себя, а критиковать.

Вот отчего пофигисты ельцинского разлива все время говорили о том, о чем не надо было говорить, и молчали о том, о чем надо было не только говорить, а кричать; кричать изо всех сил! Беспрерывно, без устали бить в набат! Бить все громче и громче, бить все настойчивее и настойчивее!

Все же, стоит заметить, что в СМИ Советского Союза дела с политкорректностью обстояли не так уж гладко. Так как четвертая советская власть хвалила лишь то, что полагалось хвалить, хулила лишь то, что разрешалось хулить, да и, молчала лишь о том, о чем запрещалось говорить.

При сопоставлении двух этих противоположных подходов к одним и тем же проблемам, невольно спрашивается; какой из них был нужнее, важнее?

Наблюдая за неуправляемым хаосом, который не прекращается, и по сей день, я без какого либо сомнения думаю, что первый! Хотя и тут, как и в любом на первый взгляд кажущемся безупречно идеальным деле, имелись свои погрешности, которых ни так-то уж трудно было отрегулировать, отстранить.

В довершении всего изложенного так и хочется спросить, а что, не того ли хотели мы, вооружившиеся еще со времен хрущевской оттепели с химерическими идеями «самиздат» по-детски безответственных шестидесятников?

А когда названия Сталинграда, Горького, Куйбышева… нам не нравились, устраивая тем самым на TV нудно непрекращающиеся дебаты? Это я просто так, к слову. Но, очень часто в незначительных деталях и заключается суть происходящего.

А, вам еще и название Ленинграда не нравится? Ну что же, нате вам тогда еще и Петра град - Санкт Петербург, это как бы и звучит приятнее, по-дореволюционному, да к тому же припахивает Европой, а не нашим!

Вот вам в придачу и бутики западного образца! А что, забыли что ли? Ни о том ли мечтали вы еще при Брежневе? Мол, видите, какие мы щедрые. Да, я согласен, тут у вас щедрости не занимать. Да, я согласен, что Самара вернее, что Санкт-Петербург справедливее. Ведь ни ими же (Лениным, Горьким, Куйбышевым…) построены эти города.

Как вы думаете, теперь, кто должен после всего случившегося править балом? Хозяин - барин, не правда ли? Вон как они умеют теперь устраивать балы; даже лучше, как при царе-батюшке, стало быть, и лучше чем во временах раннего Л. Н. Толстого. Но, однако же, тут его герою Ивану Васильевичу, не приходилось бы, дождаться «После бала», дабы окончательно убедиться в пошлости их нравов.

Он еще в самом начале бала смог бы «сам по себе понять, что хорошо, что дурно, что дело в среде, что среда заедает», и тут дело уже не в каких-то случаях, а гораздо глубже – в среде самом, в самом обществе.

Почему я все это вспоминаю? Потому что, прошедшее время не изменило мои размышления в обратную сторону, наоборот еще больше усилило уверенность в правдоподобности сих суждений.

Да, я абсолютно уверен, что не было бы телевидения, я имею в виду останкинское телевидение образца восьмидесятых, девяностых годов, наверняка, некому было бы вытащить утопающего Бориса Николаевича с пучину свирепого политического водоворота на вожделенный берег спасения, ну и, конечно же, и на престол всесильного государя. Следовательно, и никому не приходило бы в голову искать в несуществующем мешке не существующего кота.

Странно! Как вы думаете, все-таки, что ловили тогда они на Москве реке, коли в воде ни мешка, да и, разумеется, ни самого кота-то не было даже? Но для чего тогда было выдумано весь этот сыр-бор, вся сия сказка? А может быть, они ловили там не просто рыбку, а «Золотую рыбку, не простую!»

В самом деле, что только в сказках не делается!

Но как-никак все это случилось, именно тогда, когда для всемогущих определителей всемирного устройства телевидения «Останкино» превратилось словно в «золотую рыбку», в результате чего, все мы, постсоветские обыватели, оказались у разбитого корыта.

Однако в жизни не все случается как в сказке; точнее сказать все случается, увы, как не` в сказке!

Если выражаться современным языком сказка есть желание, есть чаяние, о будущем выданное за действительность некогда прожившими нашими пращурами - великими мастерами слова.

Видимо, не стоить обольщаться приятной заманчивостью ни желания, и, ни чаяния, как та старуха в известной сказке, чтобы не оказаться потом в бездонной пропасти разочарования.

А вы говорите: «Мечтать, не вредно!»…

Да, и хотелося бы мне, как бы в сказке чтоб, «помутилося синее море». И вновь бы «приплыла золотая рыбка». И воротило бы, то время обратно, где старуха царствовала отрадно. А при виде этих рев хоров хоромов, поблекло бы ее царство вся.

И от талдычества во владычестве хамов, разгневалася бы, разбушевалася бы вся, как и вы, как и я.

Потерпелося бы и то, и се, подобрелася бы она, и молилося бы о нас. Да, и томилося бы, и добилася бы чтоб, токмо велением, токмо бдением той «золотой рыбки» вновь, и тут и там, ставилося навек все по местам.

Да, мы словно находимся в диком средневековье, как и некогда прожившие наши далекие предки. Теперь в этой глубокой безысходности нам, как и в то время, остается надеяться либо на божью помощь, либо, мечтая предаваться во власть наивных сказок.

«Третьего не дано!», да и не предвидится. Непоколебимость сложившиеся обстановки в каждый день, в каждый час сверяясь с нашими реальными возможностями беспощадно утверждает этот суровый свой вердикт.

 

Явуз Джалил, Баку-Бугуруслан-Баку