Недалеко от входа в здание аэропорта стоял баннер с рекламой Кока-колы, а возле входа стоял автомат, продающий этот напиток в банках. Мужчина в летной форме, очевидно, погруженный в собственные мысли, подошел к автомату, купил банку Кока-колы, а пройдя с десяток метров, уставился на нее, не открывая, выбросил в ближайший мусорный бак. Матвею Борисович Шевелеву вчера исполнилось сорок лет. К этому рубежу он подошел с неразрешимым противоречием. Звали это противоречие Марина. Она не была ни его женой, ни его любовницей, но все же обладала над ним некоей мистической, таинственной властью, природу которой никакие усилия самокопания и самоедства не проясняли.

Сколько ни бился, никак не мог найти он в себе ни малейших задатков к пробуждению романтического безумия. Рос мальчиком очень послушным. Никогда не приходил домой с разбитым носом и подчинился родительской воле при выборе учебного заведения. Отец был летчиком, жили они недалеко от аэродрома, так что размышлять кем он будет не было нужды. Примерное поведение и постоянство в учебных успехах создали ему репутацию человека, на которого можно всегда положится. Никаких сюрпризов от женитьбы и карьеры не было. Матвей Шевелев не был одним из тех одержимих небом горячих голов, которые восторгаются неповторимой цветовой гаммой неба на большой высоте. Для него полет – это всегда бремя огромной ответсвенности, которое не так то легко нести. Среди своих однокурсников по летному училищу всегда слыл занудой, который слишком много времени проводит за изучением полетных инструкций и действий во внештатных ситуациях. Но будучи стажером, он заставил себя уважать старших коллег знанием устава, протоколов и инструкций. Такое поведение пускай не добавило авторитета среди товарищей, но зато позволило очень быстро, всего лишь к тридцати годам, стать уже командиром экипажа.

Только… только вот иногда накатывал чувство, на которое он старался не обращать внимания. Чувство которое не мог ничем ни объяснить, ни оправдать. Это была не полнота переживаний а ощущение, сродни жажде или голоду. Тому голоду, когда после нескольких дней голодания жгучее ощущение притупляется и остается боль, которая не имеет адреса.

А между тем, именно в присутствии Марины его одолевало такое безадресное но настолько сильное искушение, что противостоять ему еле-еле хватало сил. Ведь Марина в дочери ему годилась. Длинноногая, с прекрасными русыми длинными волосами, которые из озорства заплетала в две косички. А вот и она.

- Добрый день, Матвей Борисович. Что-то вы рано сегодня. Рейс начнется не раньше чем через три часа. – Ямочки возле уголков губ чуть обозначились и лукавый огонек заплясал в прищуре глаз.

- Да, ты права. Мне хотелось тебя увидеть раньше. Ведь в полете возможности поговорить не будет.

- Помилуйте, чем обязана скромная бортпроводница таким жертвам личного времени? – она на самом деле покраснела и опустила глаза. При этом рука сделала движение, как бы обозначающее поглаживание бедра.

У Матвея Борисовича взгляд стал ощутимо тяжелее.

- Пошли. Здесь неудобно. Нужно объясниться. – сказал он прерывающимся голосом. Опешив от перемены из учтивого, мягкотелого, как она считала джентельмена в строгого разгневанного учителя, Марина дала себя взять за локоть и вывести из здания аэровокзала. Там был припаркован шевелевский москвич. Форсированный движок рванул с места так, что, казалось, резина с покрышек полетит клочьями. Он никогда так не ездил и сделал так только потому, что надеялся в душе настолько испугать девушку, что у нее не хватит смелости на разные глупые воклицания «Куда вы меня везете?» и «Вы что, маньяк?» и тому подобную чушь. Ближайшее по трассе кафе его вполне устраивало. Немного успокоившись, он помог девушке выйти из машины и усадил за столик. Когда официант ушел, он мрачно глядел на девушку, которая ежилась под его взглядом.

- Ты прекрасно знаешь, что нравишься мне. Прекрати дразнить и смеяться. Тебе что, больше не о чем говорить с подружками? - без предисловий и извинений начал он. Куда и делась его манера смотреть как бы мимо человека, с которым он общается, давать уклончивые и неточные ответы.

- Я вижу, с вас быстро сошел лоск цивилизованности. Что, неужели жена ревнует? – Марина тоже изменилась. В ее голосе послышалась хрипотца, она перестала невинно хлопать глазками, и наконец, с большим мастерством провела средним пальцем по кромке стакана с соком. Матвей Борисович так же отметил про себя произошедшую перемену, но спросил:

- А в чем же дело, что случилось, зачем ты так себя вела?

Ответ был, по крайней мере, неожиданен. Он достаточно органично прозвучал бы на устах зрелой, с богатым жизненным опытом, женщины, нежели от такой свежей и юной феи.

- Здесь ни вы, ни я не виноваты. И вы не плохой, и я не плохая. Плоха сама ситуация. Когда вы летали раньше, на борту была хотя –бы одна стюардесса средних лет. После увольнения Алины Витальевны взяли на борт девочку моего возраста, даже немного моложе. И в этой ситуации необходимо было кому-то из нас доказать старшинство. Я, честно говоря, была вовсе не против того, чтобы Карина ощущала превосходство. Однако, город тесен, и я знаю круг общения Карины и способ ее жизни. Знаете ли бы, что она все свободное от работы время проводит в жуткой компании? Уж не знаю, как она и медицинские осмотры проходит. Вот и стала высекать искры и вашего каменного сердца. – Тут она чуть улыбнулась, еле заметно, всего лишь уголками губ. – Благо, вы ко мне испытывали симпатию. Не сделай я этого – попались бы ей в лапки. А она бы постаралась высосать из вас не только все соки, но и жизнь. Не рассчитывайте, что у вас железобетонные моральные принципы. Я помню вашу роль в служебном расследовании по поводу хищения горючего. Пилот Соболев был не виноват, и вы прекрасно знали об этом, тем не менее, в зависимости от ситуации, вы три раза кардинально меняли мнение. Вас прозвали «шевелящий ушами».

Матвей Борисович потерял дар речи. Марина спокойно ждала, пока он вернется на грешную землю. Не до конца еще придя в себя от такой откровенности, он сам, наверное, уже не вполне контролируя себя, поскольку, повторюсь, был в шоковом состоянии, перейдя отчего-то на «вы», вдруг спросил:

- И вы бы вступили со мной в интимные отношения?

- Если того потребует ситуация. – спокойно ответила Марина.