Глава 2

 

Три. Два. Один. Я считала шаги до столика, за которым меня ждал Луис Каро. Я чувствовала в себе силу и знала заранее, что сейчас произойдет.

 

Мы, лисы, молимся Луне не только для того, чтобы принимать человеческий облик. Это правда, что лисы неагрессивны и по возможности избегают конфликтов, но не потому, что беспомощны. Нам дана сила околдовывать людей. Очаровывать их. Улыбка лисы – вот ее самое грозное оружие. Кто посмеет обидеть лису? Кто решится?

 

Очаровать человека просто, демона – чуточку сложнее, но я не сомневалась в своих силах. Главное лисье преимущество заключается в том, что ни человек – если он, конечно, не шаман, – ни демон не могут узнать в нас лису. Принимая человеческий облик, мы становимся во всем похожими на людей: мы так же дышим, так же пахнем. Разница столь ничтожна, что мало кто способен ее увидеть. И никто не может почувствовать, когда его касается своей силой умелая лисица.

 

Луис Каро поднялся мне навстречу.

 

Я люблю наблюдать за тем, как меняется выражение глаз моей жертвы, но агент по-прежнему был в очках. И все же я заметила, как дрогнули на мгновение его тонкие губы, когда я, высвободив рвущуюся энергию, направила ее к нему. Не знаю, была ли заметна перемена внешне, но мне показалось, что из душного помещения я вышла на свежий воздух и только теперь могу дышать по-настоящему. Я видела, как густой, тягучий свет стекает с кончиков моих пальцев и обволакивает фигуру Луиса Каро.

 

На мгновение мне захотелось, чтобы он сомкнулся вокруг агента тесным коконом и задушил, смял, уничтожил. Лисы неагрессивны, но это не значит, что мы обязаны всех любить. Я вообразила, что нахожусь в лесу, где родилась, и охочусь, но не на прихвостня могущественного демона, а на глупую, надоедливую пищуху. Мне удалось обмануть чуткие уши зверька, я заставила его смотреть в другую сторону. Самое время прыгнуть вперед и…

 

Моя левая рука непроизвольно напряглась, пальцы изогнулись, готовясь вцепиться когтями в податливое маленькое тело. Я тут же опомнилась, испугавшись, что Луис может что-нибудь заметить, и расслабила руку. Однако послушные токи силы повторили мое непроизвольное движение, и одна искорка – вертлявый хвостик – скользнула в сторону, потянулась и коснулась спины человека за соседним столиком.

 

Легчайшее из прикосновений, однако тот встрепенулся и обернулся ко мне. Я даже не взглянула в его сторону – подобное случается сплошь и рядом, если лиса отвлечется. Я поспешно затушила свои чары и постаралась усмирить разыгравшееся воображение. Моя главная цель была достигнута. Теперь Луис Каро был в моих руках.

 

Я выкинула из головы невезучего паренька за соседним столиком и сделала высокий вай, коснувшись пальцами носа.

 

– А вот и наша звезда, – с гордостью представил меня стоявший рядом Нуккид. – Киу Кун.

 

Мысленно поморщившись, я склонилась еще ниже. Нуккид назвал мое имя на европейский манер, чтобы фарангу было проще разобраться, где собственное имя, а где родовое.

 

– Луис, – сказал агент. – Счастлив познакомиться с вами, госпожа Кун.

 

Он поклонился в ответ, однако довольно неуклюже – было видно, что подобное для него непривычно. Выпрямившись, я позволила себе внимательнее взглянуть на агента и его щегольские очки. Ради была права: такие в обычном магазине не купишь. Я также увидела лакированные белые туфли, несомненно, дорогой костюм, драгоценные камни в перстнях и на запонках и едва не рассмеялась – настолько все это было вычурно и неуместно здесь, в этом клубе.

 

Но, казалось, Луис этого даже не осознавал и держался с подкупающей непринужденностью. Он был среднего роста, лишь чуть выше меня, худощав. Его и без того светлые, коротко остриженные волосы были выжжены солнцем настолько, что казались почти бесцветными. Острый подбородок, бледные губы, прямой нос – испугавшись, что агент может перехватить мой взгляд, я поспешно опустила глаза.

 

Он подал мне руку – милый и неуместно светский жест – и проводил к столику. Пододвинул мне стул. У агента оказались очень теплые руки, не потные, но все равно неприятные. Я незаметно провела ладонью по халату, как будто пытаясь стереть невидимую грязь. И тут же улыбнулась ему самой милой из своих улыбок.

 

Нуккид проявил редкую сообразительность и, поклонившись, удалился.

 

Посмотрев вслед его нескладной фигуре, я вдруг встретилась взглядом с человеком за соседним столиком. Он все это время наблюдал за мной. «Мальчишник»! Неприятное чувство пронзило меня, и тут я сообразила, что это, должно быть, был жених. Я мгновенно вспомнила, что во время представления он вел себя сдержаннее своих товарищей, из-за чего постоянно становился объектом насмешек. Ну и угораздило же меня!

 

У него были удивительные глаза. Очевидно, он был фарангом, и все же я не сомневалась, что кто-то из его прапрадедушек родился в Азии. Казалось, разрез глаз и форма века сохранили память о случайном предке, не намек, не ясное указание, а лишь легкое воспоминание. А еще у него были очень темные, почти черные радужки. Такой цвет очень редко встречается у западных людей. Я не знаю, был ли он красив – я практически не разбираюсь в красоте такого типа лиц, но его глаза показались мне тогда самыми прекрасными, самыми выразительными на свете.

 

– Не станешь возражать, если я закурю? – спросил Луис, привлекая мое внимание.

 

Я ответила, что не стану, но в свою очередь отказалась от предложенной сигареты.

 

– Выпьешь что-нибудь?

 

– Мохито, – рассеянно ответила я.

 

Я всегда заказывала именно этот коктейль на первом свидании. Он имелся практически во всех меню, стоил недорого и ничего не говорил о личности заказавшего. Это как эспрессо в мире кофе. Луис подозвал официанта, а я заставила себя не обращать внимания за взгляд, который – я чувствовала это – все еще жег мне затылок.

 

– Кстати, прекрасное выступление, – похвалил Каро. – Хищная птица спустилась на землю, чтобы сгубить несколько смертных. А какая пластика!

 

– Спасибо, – сказала я на всякий случай, не уверенная до конца, было ли это на самом деле комплиментом.

 

Что-то изменилось в выражении лица агента, от чего у меня мурашки побежали по коже. Он лишь слегка нахмурился, чуть опустились уголки губ, а я уже неосознанно вжалась в спинку стула. Что было ему известно обо мне? Разве мог он знать, что я только что намеренно околдовала его и случайно – мужчину за соседним столиком?

 

– Чем тебя привлек Бангкок?

 

Неожиданный вопрос заставил меня сосредоточиться.

 

– Я родилась здесь, – выдала я стандартный ответ и постаралась непринужденно улыбнуться. – А как тебе показался Город Ангелов?

 

– О чем ты? Я увидел только переполненный, грязный, вонючий город, – заметив недоумение на моем лице, Луис спохватился. – Не обижайся, это всего лишь цитата. Я лишь два часа назад сошел с самолета и еще не успел ничего разглядеть.

 

Я кивнула, хотя его слова неприятно задели меня. Я бы не стала утверждать, что Бангкок – райское местечко, но ругать его имели право лишь местные.

 

– А на что, по твоему мнению, мне стоит взглянуть? – спросил он, желая сгладить эффект от своих необдуманных слов.

 

Я открыла рот, приготовившись начать перечислять всевозможные достопримечательности, но почувствовала, что кто-то стоит у меня за спиной, и обернулась. Это был он, жених. Он протянул мне руку и на прекрасном английском, к тому же в крайне пышных выражениях, пригласил на танец.

 

Только тут я заметила, что работники клуба уже успели очистить сцену и освободили место под танцплощадку. Приглашенный диджей зазывал публику известными хитами в надежде, что кто-нибудь уже достаточно набрался, чтобы выйти первым и показать пример остальным. Очевидно, моя магия настолько вскружила голову несчастному парню, что он не смог усидеть на месте ни минуты и подошел ко мне, как только зазвучала музыка.

 

На мгновение это даже показалось мне хорошей идеей. Ускользнуть от Луиса на некоторое время, чтобы собраться с мыслями и успокоиться, возможно, даже вызвать чуточку ревности. А ко всему прочему еще и полюбоваться прекрасными глазами, которые вблизи оказались даже более притягательными. Но, обернувшись к агенту, я поняла, что на самом деле идея была очень плохой.

 

Услышав приглашение, Каро застыл на мгновение, не донеся сигарету до рта, а затем быстрым злым движением затушил ее в пепельнице, словно сворачивая шею ни в чем не повинной табачной палочке. Я никогда не считала себя гениальной физиогномисткой, но в этот момент в мелких, резких чертах Луиса Каро, в том, как смуглая кожа обтягивала острые скулы, а тонкие губы изогнулись в улыбке, приоткрывая белые, но немного неровные зубы, мне почудилась какая-то первобытная жестокость.

 

– Танцы госпожи Кун на сегодня уже расписаны, – сказал он.

 

Я опустила глаза и кивнула. Нет, спорить с Луисом Каро я бы не решилась. Настаивать после такого недвусмысленного отказа было глупо, и жених с вежливой улыбкой отошел в сторону.

 

– Ты хочешь танцевать? – услышала я и подняла голову.

 

Луис смотрел на меня, его пальцы, унизанные перстнями, поглаживали поля лежавшей перед ним шляпы. Я неопределенно пожала плечами, и агент поднялся, обходя столик.

 

– Идем.

 

Мы были одними из первых, кто вышел на площадку. То ли Нуккид успел о чем-то договориться с диджеем, то ли дело было в том, что собрались на танцполе в основном пары, но арэнби сменился блюзом. Рука Луиса легла мне на талию.

 

От агента пахло табаком и дорогим парфюмом, что почему-то лишь усилило мое раздражение. Я пожалела, что не догадалась незаметно положить на язык несколько листочков мяты из мохито. Они могли бы перебить запах. Я сама до конца не понимала, что заставило меня насторожиться. Двусмысленное замечание, резкая реакция на появление соперника? Но первое, скорее всего, нашептывала мне моя же собственная совесть, а второе было довольно просто объяснить. Ведь я только что очаровала Луиса, влюбила его в себя, возможно, пробудив в нем доселе неизвестные чувства.

 

Но я продолжала сама себя накручивать, выискивая какие-то мелочи, что указали бы на неестественность и неправильность поведения агента Даатона. Почему он продолжал хмуриться? Разве ему не положено испытывать радость, держа в объятьях возлюбленную? Почему он так и не снял очки? Что скрывалось за темными стеклами? Уродство? Пустые глазницы?

 

Вместо того, чтобы попытаться успокоиться, я еще больше раздувала собственный страх. Луис молчал. Мне бы стоило радоваться этому, ведь каждое его слово заставляло меня лишь еще больше нервничать, но и в молчании мне чудилась угроза. О чем могла говорить его замкнутость? Что он замышлял? На что рассчитывал?

 

Но ведь глупо же. Чего мне бояться? Ну, объективно, чего? А ведь Нуккид тоже должен был что-то почувствовать, иначе с чего бы ему называть Луиса Каро странным? В том-то все и дело. Странный, но объяснить невозможно.

 

Когда мы, возвращаясь к своему столику, проходили мимо «мальчишника», один из друзей жениха произнес неожиданно громко:

 

– Может, хлыщ снял ее не на всю ночь!

 

Он не хотел, чтобы мы его услышали, он просто слишком много выпил. К тому же, будь музыка чуть громче, даже мой лисий слух едва ли смог бы различить его слова в общем гомоне. Но музыка была тихой, и обидные слова прозвучали отчетливо и ясно. И хотя я изо всех сил постаралась сделать вид, будто ничего не услышала, мои глаза против воли нашли обидчика. Он сидел рядом с женихом, который вспыхнул до корней волос, когда мой взгляд с его товарища перешел на него самого.

 

Такое со мной случилось не впервые. Многие приезжают в Таиланд – и уезжают, кстати говоря, – в полной уверенности, что все без исключения танцовщицы Патпонга – проститутки. Всегда, стоило мне только появиться в зале после представления, находились люди, что за скромные и нескромные суммы предлагали продолжить прекрасно начатый вечер в другом месте. Со временем я научилась отказывать, не вызывая шума и недовольства, но научиться не принимать подобные предложения близко к сердцу, у меня так и не получилось.

 

И все же я бы прошла мимо и постаралась выкинуть неприятный случай из головы, но Луис резко остановился, и его пальцы, сжавшиеся на моем запястье, заставили меня также замереть на месте.

 

– Ты сказал «снял»? – тихо спросил Каро, а потом добавил уже громче, чтобы услышала уже вся компания. – Думаешь, она тебе по карману?

 

Не знаю, что за удовольствие находят мужчины в том, чтобы начать задирать обидчика и повторять оскорбление на разные лады. Может, у них в генах заложено, что нельзя позволить женщине просто уйти и поскорее забыть досадную случайность. Им необходимо устроить целое шоу. Самым же необъяснимым оказывается то, что за это они еще и ждут благодарности.

 

Желая тотчас провалиться под землю или чтобы у меня хотя бы не так горели щеки, я опустила глаза и только тут заметила, что в другой руке Луис сжимал очки. Возвращаясь с танцплощадки, он шел за мной, и поэтому я не увидела, когда он их снял. От злости и обиды я не решилась сразу посмотреть на агента, но зато от меня не укрылся растерянный, какой-то внезапно протрезвевший взгляд недавнего задиры.

 

«Что-то не так, – поняла я, – случилось что-то неправильное, непоправимое».

 

Все еще боясь сама пока не зная чего, я подняла глаза на Луиса и – не смогла ничего с собой поделать – отступила на шаг назад. Возможно ли, чтобы отсутствие очков настолько изменило его лицо? Раньше оно было просто некрасивым, теперь же оно стало пугающим. Нет, все-таки никакого уродства, ничего, что явно указало бы на причину такой перемены. Да и сами глаза были в общем-то обычными… Хотя нет. В них было все же что-то странное, и, присмотревшись внимательнее, я поняла: правый глаз был карим, а левый – серым. В темноте и мелькании светомузыки обычное человеческое зрение не смогло бы различить этого.

 

Но дело было даже не в самом цвете. Казалось, что неодинаковые глаза делают асимметричным все лицо. Мне почему-то вспомнились африканские маски, которые я видела однажды в музее. Буйство красок, причудливые формы и образы, воплощающие иных существ, с иными чертами и иной, звероподобной, убийственной красотой. Не знаю, почему в тот момент я подумала об этом, ведь лицо Луиса было несмотря ни на что человеческим. И все же… все же на какое-то мгновение я задалась вопросом: а человек ли он?

 

И тут же одернула себя. Разумеется, он был человеком. Странным, пугающим, но всего лишь человеком. Я была лисой и могла отличить духа или демона от простого смертного, и на всем протяжении вечера я не почувствовала в Луисе ничего сверхъестественного.

 

Все так, но, тем не менее, парень за столиком, на которого был устремлен взгляд агента, испугался не на шутку. Я чувствовала его страх, он был сродни моему собственному. Мой обидчик предпринял несколько попыток заговорить, открывая рот и пробуя произнести что-то членораздельное, но в итоге не выдавил ни звука. Вероятно, я на его месте выглядела бы не лучше.

 

– Так что? – продолжил Луис все тем же спокойным тоном. – Если хочешь, мы можем обсудить расценки.

 

Даже в полумраке я увидела, как побледнело лицо незадачливого болтуна. Казалось бы, с чего вдруг? Луис был невысокого роста, едва ли мог оказаться силачом, к тому же из-за щегольской развязности в нем сложно было предположить умелого бойца. Тогда почему этому болтуну и задире стало так страшно?

 

Почему было страшно мне?

 

«Глупая, глупая», – раз за разом повторяла я себе. И, сама того не осознавая, беспомощно оглядывалась по сторонам, как будто в поисках спасения. Спасения от чего? От все еще сжимавших мое запястье пальцев Луиса?

 

Я поискала взглядом Нуккида, надеясь, что хотя бы он придет мне на помощь. Мой товарищ сидел за столиком у служебного выхода. Оттуда он не мог слышать разговора, но, должно быть, по выражению моего лица понял, что творится что-то неладное. Нуккид поднялся, сделал несколько шагов в нашем направлении – и остановился, когда Луис предостерегающе вскинул руку. Не знаю, как он сумел заметить Нуккида, если все время смотрел на несчастного паренька за столиком.

 

Агент качнул головой:

 

– В этом нет необходимости.

 

Он повернулся ко мне и улыбнулся какой-то удивительно непугающей улыбкой.

 

– Прости, воображение разыгралось.

 

Я даже не нашла, что ему ответить.

 

Воображение разыгралось? Серьезно?

 

Меня слегка трясло от пережитого напряжения. На ватных ногах я добралась до столика и без сил опустилась на стул. Да что же за дрянь такая сегодня происходит? Почему одно только присутствие рядом этого человека заставляет меня дрожать от страха? Я закрыла глаза – надо успокоиться.

 

Луис ничего больше не сказал. Он откинулся на спинку стула, небрежно бросил очки на стол рядом со шляпой, достал пачку сигарет и прикурил одну. Я поняла, что теперь настал мой черед поддерживать беседу.

 

– Расскажи мне о Сингапуре, – попросила я, чувствуя, что пауза затягивается. – Ты ведь оттуда приехал, верно?

 

– О Сингапуре? Тебе бы там понравилось.

 

Я не стала уточнять, откуда он это взял.

 

– А Даатон? Какой он?

 

– Такой же, как все демоны, – без особого энтузиазма ответил Луис. – Самоуверенный, постоянно лезет не в свое дело и стремится все на свете контролировать.

 

Я улыбнулась. Действительно, как все демоны. Одним большим глотком я допила свой мохито и почувствовала, что ко мне возвращается самообладание. И чего это я вообще раскисла? Разве что-то случилось? Все дело в том, что я слишком издергала себя еще до встречи с Луисом, вот теперь и мерещилось невесть что.

 

– В таком случае тебе выпал прекрасный шанс отдохнуть от него.

 

– И, поверь, я непременно им воспользуюсь, – на узком лице агента снова появилась улыбка. – Вот только как бы мне не забыть, что это, в конце концов, деловая поездка.

 

Словно в подтверждение этих слов у Луиса зазвонил мобильный. Разговор был недолгим, и со стороны агента прозвучало лишь одно короткое: «Еду». Еще до того, как он обернулся ко мне, я поняла, что наше не слишком удачное первое свидание окончено.

 

– Мне надо идти, – вставая, сказал Луис.

 

Я тоже поднялась.

 

– Если хочешь, я могу поехать с тобой. Подожду, пока ты закончишь.

 

Он покачал головой, но не слишком уверенно.

 

– Не думаю, что это хорошая идея. Это дело может затянуться, к тому же сегодня мне бы хотелось отдохнуть.

 

– Как пожелаешь, – кокетливо ответила я, но мысленно вздохнула с облегчением.

 

– Я вызову тебе такси.

 

Возможно, мне лишь показалось, но он бросил мрачный взгляд на столик, за которым сидели жених и его пьяные товарищи.

 

– О, спасибо, – поблагодарила я, искренне удивленная таким проявлением заботы с его стороны. – Но у меня еще есть дела, и… Не беспокойся обо мне.

 

– Дела? – насторожился он.

 

– Раз я не еду с тобой, то мне бы хотелось обсудить со своим руководителем завтрашнее выступление.

 

– Так завтра ты снова танцуешь? Здесь?

 

– Нет, в другом клубе и не в главной роли.

 

– Где и когда?

 

Я назвала адрес клуба и время – семь вечера. Луис кивнул, надел шляпу и вдруг снова обратился ко мне:

 

– А днем ты не занята? – спросил он почти робко. – Мы могли бы прогуляться, ты показала бы мне город.

 

– Разумеется, с радостью,– фальшиво улыбнулась я.

 

– Как насчет двух часов?

 

– Идеально.

 

– И откуда мы начнем экскурсию?

 

Я возблагодарила небо за то, что он не предложил заехать за мной. Если бы Суда, хозяйка квартиры, увидела, что мужчины приезжают ко мне домой, моя аренда закончилась бы в ту же минуту. Она и так с трудом терпела – о чем не уставала повторять – мои возвращения посреди ночи и то, что я сплю до полудня, редко молюсь, а в моменты стресса или возбуждения начинаю говорить по-китайски. Хорошо еще, ей не было известно, что на моем китайском не говорят уже лет триста.

 

– Встретимся у отеля «Ориенталь», – немного подумав, ответила я.

 

Это было местом, откуда начинались многие экскурсии по Бангкоку. К тому же туда было просто добраться.

 

– Тогда в два часа у отеля «Ориенталь», – подытожил Луис и пошел к выходу.

 

Я посмотрела ему вслед и подумала, что, пожалуй, на самом деле он был не так и плох. Странный, опасный, но интересный. Если бы только Пхатти так настойчиво не толкал меня к нему в постель, мы, пожалуй, даже смогли бы подружиться.