Тело исполняет танец одиночества, боль вращая болью, простынь комкая, на постели-плахе. Контур теней точится о стену. Кромешный мрак за окнами. И среди такого хаоса уместными кажутся фантазии по Роршаху: бабочки и пальмы, море страсти веснами, женский образ подобен ковшику. Этот бред уже стал частью танца значимой. Без него реальность - ирреальная. А под утро упакует сон калачиком. Подведет итог: боль - гормональная. |