Отпела зиму мысль и жаждет лета: жары, гульбы, признаний, мотылей, – мечту лелея под пушистым пледом, упавшим с плеч оживших тополей. Прошла пора бессонных вычитаний, когда, из «хочется» «имеется» отняв, топил итог в морщинистом стакане, желая приравнять его к нулям. Итог хитрил: смыкал покорно вежды, тонул, -а утром, силой наделен тройной, вставал и всякую надежду, что просыпалась, поражал копьем. Надежды плакали, вставали на колени, клялись, ссылаясь на последний раз, и на часы, что на стене висели, прищуренный нацеливали глаз. И проходя, к ним время приходило на помощь. Замыкался круг: опять тоска в иллюзиях топилась, украдкой выбирая взглядом сук, на коем можно будет всех повесить. Но то – потом… Трезвейте, тополя, гоните зиму, думайте о лете, бросайте пухом в пьяного меня. |