В конце недели, в пятницу, Наталья Ивановна начинала

планировать, что она будет готовить в выходные. Особое внимание

уделялось выпечке, которую любил ее муж, Василий Петрович.

По дороге на работу, в автобусе, усевшись на сиденье, она

вспоминала рецепты: «Творожное печенье... полкило творога, сто

пятьдесят граммов маргарина, столько же сливочного масла, три

стакана муки,..., стоп, творога нет, купить сегодня вряд ли успею».

Вздохнув, она посмотрела в окно, поправила шарфик на шее.

«Ватрушки с яблочным повидлом, да вроде недавно со сливовым

делала»

- продолжала размышлять Наталья Ивановна.

За окном автобуса кружилась пчела. «Может медовик? Мед есть, и

сметана есть. Коржи, правда, придется пропитывать сметаной с

сахаром, на ночь оставлять в холодильнике, утром пирог доделывать.

Нет, очень уж долго и хлопотно».

«Следующая остановка «Преображенский вал», - прозвучало из

динамиков, и Наталья Ивановна стала продвигаться к выходу. Выйдя из

автобуса и направляясь в сторону института, где работала

заместителем главного бухгалтера, она продолжала перебирать в уме

рецепты. Загруженность рабочего дня в это время года – сезон

отпусков – была не слишком велика. Можно было подумать о чем-то

своем, личном, домашнем.

Сидя за рабочим столом, она просматривала документы, раскладывала по стопкам счета, счета-фактуры, накладные. Рядом

лежали несколько листочков с рецептами. Зазвонил телефон, секретарь

сообщила, что директор требует документы на подпись. Наталья

Ивановна неторопливо встала, собрала подготовленные документы и

отправилась в приемную. Оставив документы у секретаря и вернувшись

в свой кабинет, она не успела присесть за стол, как вновь позвонила

секретарь и пригласила ее к директору.

- Доброе утро, Андрей Павлович! Что-то не так? – спросила

Наталья Ивановна, входя в кабинет.

- Это ваше? - не глядя на нее и протягивая лист бумаги, спросил

директор. Наталья Ивановна взяла листок, взглянула на него и

покраснела: на листке ее рукой был написан рецепт приготовления

яблочного пирога.

- Простите, Андрей Павлович, недоразумение вышло!

- Яблочный сезон, однако. А урожай яблок какой! – с пониманием

кивнул ей директор.

Вновь вернувшись на свое рабочее место и оправившись от

смущения, Наталья Ивановна решила: «Вот его-то я и приготовлю,

пирог с яблоками! Давно не готовила, да и муж любит выпечку из

песочного теста».

Яблок дома было много. Соседи по лестничной площадке угостили.

У них за городом была дача. В этом году урожай яблок хороший, и они

раздавали яблоки соседям. По всему подъезду разносился аромат

яблочного варенья.

Наталья Ивановна любила готовить. В детстве она с удовольствием

помогала бабушке Кате, которая часто приговаривала: «В доме должно

пахнуть пирогами».

По выходным, а то и чаще бабушка Катя пекла пирожки, пироги,

торты, печенье и булочки. Маленькая Наташа с удовольствием

крутилась у стола, пыталась ткнуть пальцем в тесто, повозить венчик по

взбитым яйцам, отщипнуть кусочек сырого теста и съесть его.

Бабушка рецепты помнила наизусть и только шевелила губами,

перечисляя продукты, которые уже добавила, замешивая тесто.

Вымесив

его, она посыпала стол мукой, раскатывала тесто на столе толщиной «в

палец» и командовала Наташе: «Иди, помогай!» Внучка с готовностью

придвигала к столу табурет, усаживалась на него и катала из теста

шарики. Порой она делала это с таким усердием, что тесто «плыло» в

ее ладошках.

Изделия из теста раскладывали на противни, если надо, смазывали

маслом, посыпали сахаром и ставили в духовой шкаф, разогретый

предварительно, и отмечали по большому круглому будильнику время, в

течение которого выпекалось изделие. Наташа знала цифры от одного

до десяти. Она отсчитывала по минутной стрелке сначала пять, потом

десять минут, а потом научилась считать и до сорока, пятидесяти…

Иногда из теста они вырезали кружочки стаканом или лепили

крендельки.

Пирог из песочного теста с яблоками они с бабушкой делали в

конце лета, когда было много яблок.

Через десять – пятнадцать минут после того, как пирог или

печенье были поставлены в духовой шкаф, по кухне разносился аромат:

когда яблок, когда ванили или корицы.

Наташа подбегала к часам и смотрела, сколько времени прошло и

сколько еще осталось до конца выпекания. Бабушка Катя ей

выговаривала: «Какая нетерпеливая! Только поставили в печь, а ты уже

готова вынимать! Тесту пропечься надо, оно спешки не любит».

Когда приходило время доставать их творение из духовки,

бабушка

командовала: «Ну-ка, отойди, не обжечь бы тебя!» Она обхватывала

полотенцем ближние края противня, выдвигала его и ставила на стол,

на подставку. Противень остывал, и, если это было печенье, они с

Наташей поддевали каждое печенье ножичком, аккуратно, чтобы оно

не рассыпалось, и раскладывали его на большом блюде. Пирог же

бабушка разрезала прямо на противне ножом на небольшие

аккуратные куски. Потом бабушка и внучка пили чай. Чашки доставали

праздничные, с большими цветами. Было очень вкусно, уютно и хорошо

на душе!

Усвоив бабушкину науку, Наталья Ивановна старалась и теперь, в своей

семье, воссоздать ту обстановку счастья и тепла, о которой помнила с

детства.

В субботу, рано утром, пока муж спал, Наталья Ивановна, не

спеша,

вошла на кухню, поставила на плиту турку, чтобы сварить себе кофе.

По

радио звучала приятная мелодия, Олег Митяев приветствовал: «С

добрым утром, любимая, милая, ты моя!» Кухня наполнилась запахом

кофе. Она любила эти утренние воскресные часы, когда не надо

было никуда спешить. Можно было, не торопясь, обдумать планы на

выходные, или вообще не думать ни о чем.

Яблоки для пирога были вымыты. Наталья Ивановна взяла

маленький, удобный ножичек и принялась очищать яблоки от кожуры.

Потом достала из холодильника приготовленное с вечера тесто,

раскатала его в лист толщиной «в палец», как учила бабушка.

Аккуратно перенеся его на смазанный маслом противень, Наталья

Ивановна снова принялась за яблоки. Она разрезала их на тонкие

дольки в виде полумесяца и раскладывала на тесте, долька к дольке.

Когда яблоки покрыли всю основу будущего пирога, она зачерпнула

ложкой сахарный песок и посыпала им яблоки: муж любит сладкое. В

заключение она посыпала крошками оставшегося теста яблоки,

взглянула на пирог, осталась довольна и пирогом, и собой: «Вот и все.

Теперь можно выпекать».

Электродуховой шкаф был новый, «Eleсtrolux». Они с мужем

купили его год назад, когда из строя вышел старый. Новый сверкал

металлом и стеклом, излучая «радушие», словно приглашая

воспользоваться его возможностями.

Наталья Ивановна, осторожно, чтобы не разбудить мужа, вдвинула

противень в духовой шкаф, установила температуру, время, режим

выпекания. Решив передохнуть, присела к столу полистать свежий

дамский журнал. Через некоторое время кухня наполнилась яблочным

ароматом и запахом печеного.

Вскоре в спальне заскрипела кровать, зашуршали шлепанцы,

раздались грузные шаги, и дверь в кухню отворилась. Сначала

послышался зевок, звуки поскребывания, почесывания, показался

живот,обтянутый майкой, и, наконец, обладатель живота и источник

всех вышеназванных звуков – муж Натальи Ивановны, Василий

Петрович.

Василий Петрович втянул носом воздух, отчего рыжие пушистые

усы его зашевелились, вопросительно взглянул на Наталью Ивановну,

потянулся, потер затылок и спросил, зевая: «Ну, что там?» Василий

Петрович имел в виду, конечно, что на завтрак?

- Доброе утро, Васенька! – захлопотала супруга. – Выспался? А я

пирог испекла, как ты любишь, из свежих яблок!

Василий Петрович неторопливо развернулся, быстро бы все равно

не получилось в узком дверном проеме, и значительно, словно крейсер,

двинулся в ванную комнату.

Пока муж умывался, шумя водой, отфыркиваясь и откашливаясь,

жужжа электробритвой, Наталья Ивановна постелила на стол

нарядную, «субботнюю», скатерть, поставила сахарницу с круглой

ложкой, масленку с кусочком свежего, с капельками воды, масла. Рядом с

масленкой она поставила плоскую маленькую тарелочку с сыром и еще

одну с хлебом, тонко нарезанным, как умела Наталья Ивановна.

Она заварила свежий чай, добавила в чайник несколько

смородиновых листочков, поставила на салфетку большую фарфоровую

чашку в зеленых и золотых шарах на таком же блюдце, обязательно

чашку, а не будничную кружку: так любил Вася. На блюдце положила

мельхиоровую ложечку с витой ручкой и, наконец, распрямилась.

Василий Петрович снова вплывал в кухню. На этот раз на нем была

домашняя рубашка в клеточку навыпуск, сам он был чисто выбрит,

влажные усы закручены кончиками вверх, волосы зачесаны назад.

Василий Петрович неторопливо огляделся, словно оценивая

обстановку, и направился к своему стулу с высокой спинкой и мягкой

подушкой с кисточками на сиденье. Удовлетворенно оглядывая стол, он

было потянулся за банкой кофе. Но его остановило восклицание

Натальи Ивановны: «Ты что, Вася, какой тебе кофе? Давление! Забыл?»

Она убрала банку с кофе в шкаф, от греха подальше, и пододвинула

мужу чайник со свежезаваренным чаем.

Василий Петрович, проводив недовольным взглядом банку с кофе,

хмыкнул и налил в чашку заварку. Наталья Ивановна добавила кипяток

и

поставила на стол большое фарфоровое блюдо с кусками пирога. Пирог

был еще горячий, от него струился парок, наполненный яблочным

ароматом. Сверху яблоки покрылись тоненькой корочкой, но не

расплылись, форму не потеряли и стройными рядками, долька к дольке,

создавая своеобразный рисунок, украшали пирог.

В течение всего времени, пока Наталья Ивановна хлопотала вокруг

стола, Василий Петрович нетерпеливо подергивал ложкой и

притопывал

ногой. Как только блюдо с пирогом оказалось перед ним, он приступил к

чаепитию.

Василий Петрович поесть любил, как большинство здоровых или

относительно здоровых мужчин. Уминая пирог, кусочек за кусочком,

прихлебывая чай и ведя неторопливый разговор с женой, он не

заметил, что блюдо опустело, и Наталья Ивановна проворно заполнила

его новыми порциями пирога.

Примерно через час, когда выпито было не менее трех чашек чая,

Василий Петрович откинулся на спинку стула, положил руку на живот и

какое-то время сидел молча, словно дремал.

Затем он с трудом встал из-за стола и, покачиваясь, направился к

двери.

- Вася, как пирог, удался? – спросила вслед Наталья Ивановна.

- Удался… - проворчал Василий Петрович и, не оглядываясь, вышел

из кухни.

Через некоторое время из комнаты раздался скрип дивана, а еще

чуть позже, похрапывание.

Наталья Ивановна неторопливо убрала со стола и перемыла

посуду,

остатки пирога сложила в пластиковый контейнер для пищевых

продуктов и только собралась выйти из кухни, как послышались вновь

шаги Василия Петровича по направлению к кухне.

- Что, Вася? – спросила Наталья Ивановна у мужа.

- Дай что-нибудь от живота! – сморщившись и держась за живот,

бросил ей Василий Петрович.

- Болит? – забеспокоилась Наталья Ивановна.

- Да не болит, а изжога! – скривившись то ли от изжоги, то ли от

вида хлопотавшей жены, прорычал Василий Петрович. – Вечно ты со

своими пирогами! Наешься вот…

Наталья Ивановна как будто осела, плечи ее ссутулились, руки

повисли вдоль туловища, уголки губ опустились вниз.

- Как же, Вася! Ведь ты же всегда ел…, - она хотела добавить «и

охотно», но не успела.

- А куда деваться! Не выбрасывать же все это! Вот и ел! –

выкрикнул Василий Петрович, закидывая в рот угольную таблетку. Он

громыхнул кружкой по столу и, продолжая держаться за живот, вышел

из кухни.

Наталья Ивановна опустилась на край стула и стала смотреть в

окно. Она никак не могла поверить, что все ее хлопоты, являющиеся, по

ее мнению, проявлением любви к мужу, не нужны ему, а лишь

досаждают.

Наконец, Наталья Ивановна встала, переодела домашнее платье,

взяла коробку с пирогом и отправилась к соседке, которая жила этажом

выше и с которой она дружила и часто чаевничала.

Вернувшись часа через два с пустой коробкой, еще с порога она

услышала шум на кухне: что-то падало на пол, хлопали дверцы

кухонных шкафов.

Войдя на кухню, она увидела, как Василий Петрович стоит на

табурете и что-то ищет на верхних полках кухонного шкафа. С нижних

полок были выставлены коробки, банки, кругом на полу разбросаны

полиэтиленовые пакеты.

- Вася, что ты ищешь? – спросила она мужа, изумленно оглядывая

беспорядок.

Раскрасневшийся, взлохмаченный супруг с торчащими в разные

стороны усами выглянул из-за дверцы шкафа:

- Куда ты пирог утренний убрала?! Вот всегда так! Сел чаю попить, а

не с чем!

У Натальи Ивановны второй раз за это день опустились руки. Она

прислонилась к стене.

На столе стояла чашка в зеленых и золотых шарах, полная крепко

заваренного чая. Чай остывал.