Раздумья о жизни и творчестве Александра Довженко

 

«Я сын своего времени и весь принадлежу современникам своим».

А. Довженко. Дневник.

 

Как я любил в детстве Десну! Да и сейчас люблю не меньше. Но яркие детские впечатления, когда впервые увидел её, запомнились на всю жизнь. Вот я мальчонкой тороплюсь живописной сельской улочкой к реке. Горячий песок обжигает босые ноги. В руках у меня удочка, а на плече холщовая торбочка, которую бабушка дала для рыбы. И уже на берегу я с нетерпением разматываю свой гибкий ореховый хлыст, наживляю мухой мелкий крючок и закидываю свою немудрёную снасть в воду, чтобы поймать маленькую серебристую рыбку — уклейку. А её — ой как много, вскидывается под обрывистым берегом реки!

 

Красавица Десна кажется мне широкой и могучей, и я с опаской поглядываю на её середину. Мне кажется, что редкий рыбак рискнёт заплыть туда на своём утлом челне. Даже утки и гуси не доплывают до середины реки. А в высокой и отвесной жёлтой круче, под которой я стою среди лозы и молодых верб, чернеет множество отверстий. Это гнёзда стрижей — береговых ласточек. Они с пронзительными криками кружат над моей головой и, резко спикировав к водной ряби, почти касаясь её крыльями, мчатся над ней зигзагами. Уклейка клюёт отменно, я счастливо вдыхаю запах снятой с крючка рыбёшки и бережно опускаю её в торбочку. Она уже изрядно заполнена и трепещет живым серебром. И чувство гордости охватывает меня. Вот какой я умелый рыбак!

 

Над водой стелется дымка, а там, за крутым изгибом реки, туманятся таинственные деснянские дали… Вот такой загадочной и прекрасной запомнилась Десна в детстве. И уже тогда зародилось у меня ещё смутное желание поведать миру о своих чувствах к реке. И было это давным-давно, в далёком 1956 году. Наивный, тогда я не знал, что задолго до моего появления на свет о Десне написал совсем другой человек. Звали его Александр Петрович Довженко, был он известным украинским писателем, кинорежиссёром с мировым vименем. А в том достопамятном году, когда я с удивлением открывал и погружался в чарующий мир природы, он навсегда этот мир покинул.

 

Тогда об этом человеке с большой романтической душой я не имел ни малейшего представления. И только когда подрос, познакомился с его творчеством. Ну какой мальчишка в те годы не любил кино и не смотрел фильмы «Щорс» или «Мичурин»? И хотя имя режиссёра этих фильмов мне, малолетнему пацану, ничего не говорило, да и было просто неинтересно, ведь интерес представляла сама картина, действие, которое разворачивалось в ней, тем не менее, оно исподволь вошло в моё сознание.

 

Но всё это было гораздо позже, а тогда… Просто не мог я тогда знать, что красавицу Десну ещё задолго до моего рождения открыл для себя и влюбился в её зачарованные берега другой мальчишка! И уже взрослым написал автобиографическую киноповесть «Зачарованная Десна». А родился он 10 сентября (по новому стилю) 1894 года на окраине глухого уездного городка Сосница Черниговской губернии, в хате, о которой позже скажет, что её «вроде бы никто и не строил, а выросла она сама, как печерица между грушей и погребом».

 

Это было седое в моём представлении время. Вот как волосы моей бабушки. Она появилась на свет годом позже сосницкого мальчонки Сашка. И тоже жила на Десне, но только ниже по её течению. В селе с необычным названием Ушня, находившемся в каких-то 30 километрах от Сосницы.

 

***

Через Сосницу проезжать приходилось неоднократно, она расположена в 90 км. от Чернигова, на пути в Новгород-Северский. В Киевской Руси этот городок был столицей удельного княжества и отчиной князя Игоря, главного героя «Слова о полку Игореве». Тогда меня больше интересовала знаменитая древнерусская поэма и всё, что было с ней связано. А потому побывать в Соснице всё как-то не получалось. Думалось, что ещё успею пройтись по её тихим улочкам и обязательно побываю в литературно-мемориальном музее А.П. Довженко. Но видимо всему свой час. Прошло немало времени, прежде чем этот час настал. И вот меня неудержимо потянуло увидеть места, где родился и жил в детстве автор «Зачарованной Десны». Захотелось подышать ароматом знаменитых довженковских яблок, а заодно оживить и свои давние воспоминания о приволье, раскинувшемся на берегах любимой реки детства.

 

Автобус катился не спеша по шоссе, подбирая и высаживая пассажиров чуть ли не у каждого поворота. Лето в этом году выдалось жаркое. И хотя день только разгорался, было душно. По бокам шоссе мелькали тополя, по уже убранным полям жита и пшеницы неторопливо бродили аисты. Мелькали придорожные сёла с чистыми светлыми домиками. Мирная безмятежная жизнь под солнечным безоблачным небом. И не хотелось верить, что далеко от этих тихих мест на юго-востоке Украины стреляют, под разрывами бомб и снарядов гибнут люди…

 

В Соснице возле автостанции сразу заметил старую яблоню, обильно усыпанную созревшими плодами. И подумалось, что первое впечатление от встречи с родиной Довженко не обмануло. Вот они, славные яблоки его детства, которые он так любил и запечатлел в своём знаменитой «Земле». Когда в саду умирает дед Семён (его прообразом стал дед Довженко, так красочно описанный в «Зачарованной Десне»), а возле него всюду яблоки, горы яблок. По поводу этой сцены Довженко заметил, что оторвался дед Семён от жизни, «как яблоко от яблони».

 

В греческой мифологии яблоко связано с разрушительной силой. Зловредная богиня Эрида, подкинув «яблоко раздора» на свадьбе родителей Ахиллеса, рассорила греков и троянцев. Эта вражда тянулась много лет и закончилась гибелью Трои. Троянский народ уже никогда не смог оправиться от этой ужасной трагедии и канул в Лету. В библейском предании яблоку отведена тоже незавидная участь. Отведав от «древа познания» запретный плод, Адам и Ева лишились вечной жизни и стали простыми смертными. И если уж философствовать, получается: вкушая сладкое и такое совершенное по форме яблоко, человек соприкасается с тленом.

 

Дед Семён умирает, сложив свои натруженные руки на груди. Вместе с ним отрывается, уходит старая жизнь. Он весь свой век трудился, натрудил руки и душу, а большого добра так и не нажил. А возле него беззаботно играют и едят яблоки малыши. Они ещё не разумеют жизнь, не ведают о тех бедах и печалях, которые им приведётся познать, когда вырастут. Да и не нужно им этого знать, об этом вдумчивому зрителю говорят лежащие в саду яблоки. А сейчас они наслаждаются безмятежной порой своего скоротечного детства. Вот как наслаждался этой блаженной порой Александр Довженко, да и хочется верить, каждый из нас.

 

Шумит, волнуется рожь в поле — нет в жизни покоя! Кулаки не хотят вступать в колхоз, молодой кулак Хома зло кричат: «Моя земля! Не отдам!». А поп в церкви проклинает колхозную жизнь. Но к прошлому уже нет возврата, тракторист Василь распахал межи, теперь все земли стали колхозными. И Хома в припадке ярости убивает Василя. Но его смерть только сплотила ряды селян. «Большевистским стальным конём разворотил Василь тысячелетние межи». В этой фразе, произнесённой комсомольским вожаком на многолюдных похоронах Василя, и видится вся философия «Земли». Старое мировоззрение сломано, новая жизнь уверенно проторяет себе дорогу.

 

Знаменитые довженковские яблоки стали аллегорической канвой фильма, посредством её режиссёр сумел передать на экране всю глубину трагического разлома на селе между бедными и зажиточными крестьянами, когда советская власть создавала колхозы. И если кино — это искусство, соединяющее в себе литературу, театр и музыку, то таким своим определением оно во многом обязано Александру Довженко. Идейность его фильмов неразрывно связана с поэтическим осмыслением темы, которую он хотел образно донести, раскрыть зрителю. Это хорошо заметно в киносценариях, написанных им самим, и в раздумьях по поводу своих фильмов, которые он поверял своим записным книжкам. Известный советский режиссёр Параджанов сказал, что Довженко воспевал «природу, цветение подсолнечника, женщину, материнство. Если когда-нибудь появится отдельная студия поэтического кино, то кумиром и девизом её будет, естественно, творчество Довженко».

 

***

Современная Сосница — это посёлок городского типа, в котором проживает около 8 тысяч человек. Уютные разноцветные кирпичные и деревянные одноэтажные домики. В центре дома повыше, есть даже несколько пятиэтажных. Все улочки пересекаются под прямым углом и заасфальтированы. На них совсем мало автомобилей, основным видом транспорта местных жителей является велосипед. На нём и в магазин, и на рынок, по другим своим неотложным делам. Но вот дань нашему времени: пока знакомился с городком, увидел женщину, уверенно управлявшую скутером.

 

Да, это уже не то захолустное сельцо, где родился мальчик Сашко (так называли в детстве Александра Довженко родители). Когда рослые подсолнухи приветливо кивали прохожему, а разноцветные пузатые тыквы, словно устремляясь в знойную небесную синь, беззаботно взбирались по плетням, запутываясь в своих колючих побегах. В «Зачарованной Десне» Довженко писал: «Жили мы в полной гармонии с силами природы, зимою мёрзли, летом жарились на солнце, осенью месили грязь, а весною нас заливало водою, кто этого не знает, не знает той радости и полноты жизни».

 

И хотя новые веяния в облике городка ощутимы, показалось, что жизнь протекает в нём сонно. На крыльце сельскохозяйственного техникума мирно лежали две молодые козы. Животные, видимо, изнывали от жары и спасались от неё на цементном прохладном крыльце. А может, решили поступать в техникум, но двери учебного заведения были ещё закрыты. На краю парка, как раз напротив районной рады (совета) высокий постамент. Похоже, что на нём ещё недавно стоял памятник Ленину. Чтобы удостовериться в своей догадке, спросил молодицу, сидящую на скамеечке в парке и баюкающую малыша в коляске.

 

— Вот тут у вас обезглавленный постамент. Как понимаю, на нём стоял Ленин? — А что, его нет? А я даже не заметила, — услышал удивлённый ответ.

 

Вот те на… ведь памятник снесли ещё зимой, тогда Ленина «зачищали» по всей области. А она даже и не заметила. Жаркий день, сонная жизнь, сонные люди…

 

***

Но вот и музей А.П. Довженко. По ступенькам через низенький чисто символический плетень вхожу на его территорию. На зелёной лужайке большая скульптура нашего земляка. Здравствуй, Александр Петрович, вот, наконец, и добрался я до твоих истоков, твоей родной земли, ты так горячо любил её и всегда о ней думал, даже когда жил далеко от родимых мест.

 

Рядом старая хата под замшелой соломенной крышей и чистыми аккуратно выбеленными стенами. Забор с воротами и калиткой стоит своеобразно, начинается от середины жилища и делит его на две части. Одна часть обращена во двор, на нём проходила жизнь большой семьи Довженко. И это был её внутренний мир, протекающий в неустанном тяжком труде и печалях. Жили бедно и скученно, в далеко не подходящих для многодетной семьи условиях. Никогда не наедались досыта хлеба.

 

Мать Александра часто рожала, но дети умирали малолетними, в один горестный день у него умерло сразу четыре брата. Были они голосистыми и пели, словно весенние птички. Заслышав их пение, женщины покачивали головами и, утирая слезу, шептались, что эти соловушки долго не проживут. Вспоминая об этой трагедии, Довженко скажет: «С чем сравнить глубину отцовского горя? Разве что с тёмною ночью». А его мать «родившаяся для песен, проплакала всю жизнь, провожая навсегда». Из четырнадцати детей лишь Александр и его сестра Полина дожили до преклонных лет. Вот только не суждено было Довженко иметь своих детей ни в первом, ни во втором браке. Желанными детьми Александра Довженко стали его фильмы. И они прославили его имя далеко за пределами родной украинской земли. Однако судьба распорядилась так, что долгие годы ему пришлось жить в Москве, там он и нашёл своё последнее пристанище.

 

А другая половина дома смотрит во внешний мир. И это кажется символичным, потому что она обращена к людям. Среди своих односельцев мальчик Сашко рос, познавал азы взрослой жизни и формировался как личность, а, уже повзрослев, посвятил народу своё киноискусство.

 

Когда вошёл в хату, сразу всколыхнулось во мне былое. Её внутреннее убранство оказалось точной копией дома моей бабушки: такие же просторные сени, две комнаты. В горнице слева от входа — большая печь. Сбоку печи настил из досок, так называемый пол (не путать с полом в нашем понимании!). На этом полу спали, и с него же лазили на печь. Грубка (печь) в стене, обогревающая вторую комнату. В правом углу — иконы, под ними стол и лавки вдоль стен. Убранный рушниками большой портрет Т.Г. Шевченко.

 

Вот в таком доме проводил и я свои летние каникулы у бабушки. О деде своём не говорю, потому что его не знаю, он без вести пропал под Сталинградом в Великую Отечественную войну. Вот только у них дом был под железом, потому что жили они зажиточно, были из тех кулаков, которые уж очень мешали строить советскую жизнь на селе. Напуганный угрозами сельских активистов, дед вовремя отдал свою землю новоявленному колхозу, потому семью из дома не выгнали. А вот брата моего деда загнали с семьёй на Урал, они и теперь там живут. Неплохо живут, а те окаянные годы остались только в их семейном предании.

 

Вся фильмография Александра Довженко, а снял он семнадцать фильмов, это пропаганда строительства новой социалистической жизни в городе и на селе. И если в человеке всё должно быть прекрасно, красивой должна быть и жизнь, которую он строит. А потому социализм и красота — понятия, стоящие для Довженко неразрывно рядом. Об этом его дневниковая запись в декабре 1954 года.

 

Кажется, что мне говорить о нём нужно только критически, ведь мои украинские предки были кулаками, которых он не любил, а потому в его фильмах они — отрицательные персонажи. К тому же настоящее наше очень располагает к негативу по отношению к нему. Вот теперь на Украине хотят запретить коммунистическую партию. А он одно время состоял в ней, а вышел не по своей воле. Когда в партийных рядах была «чистка», его исключили как якобы не подавшего вовремя документы, подтверждающие его коммунистическое прошлое. Но документы он подал вовремя, а партийные бюрократы их затеряли. Довженко очень переживал, а писать новое заявление не захотел. Так остался беспартийным.

 

Однако говорю о нём и его творчестве без всякого озлобления или юродства, которые присущи теперь многим, когда заходит разговор о советской власти, о прошлом большой страны — СССР. Сегодня коммунистические идеалы большинством людей просто не воспринимаются, если не сказать жёстче. Не кивая на внешние причины, а они, безусловно, были, виноваты в разрушении великой страны лидеры компартии, именно они умудрились довести Советский Союз до распада. В конце большого коммунистического пути в отдельно взятой большой стране оказался пшик!

 

Но ведь оплевать можно всё что угодно, допустим, плюнуть на розы или в сторону солнца. Однако солнце от этого не перестанет светить, а розы не перестанут радовать своей красотой. А вот где та межа, которую переступать безнравственно, когда заходит разговор о жизни и творчестве неординарных людей, связавшей свою судьбу с советской властью? Думается, что всё зависит от личности человека, был ли он приспособленцем или, действительно, искренне верил в то, о чём говорил, писал или вот ставил фильмы.

 

Творческая судьба Александра Довженко не была усыпана розами, его часто жёстко критиковали. Его киноповесть «Звенигора» была подвергнута критике якобы за пропаганду «буржуазной украинской нации». Фильм запретили, хотя творческая общественность восприняла его на ура. А когда вышел фильм «Земля», его жестоко раскритиковал в своём фельетоне «Философы» Демьян Бедный. Довженко вспоминал, что был очень придавлен этим фельетоном и буквально за несколько дней поседел и постарел, получил «настоящую психическую травму». В Советском Союзе, в отличие от Запада, фильм не восприняли, ведь у его создателя уже было клеймо «буржуазного националиста». И только после смерти Довженко «Земля» получила свою подобающую оценку. А по поводу надуманных обвинений в национализме Довженко гораздо позже с грустью заметил: «…неужели любовь к своему народу есть национализм? Или национализм… в нежелании художника сдержать слёзы, когда народу тяжко?».

 

Несмотря на гневные окрики «руководящей и направляющей», на произвол чиновников, от которых зависели съёмки его фильмов, нужно было продолжать жить. Знал ли он в своей жизни минуты покоя и полного безмятежного счастья? Вряд ли, иначе в его дневнике не появился бы такой диалог:

— Счастье, счастье… Обойдёмся и так. Есть вещи важнее, чем счастье. — Какие? — Какие? Долг. Обязанность.

 

Он горячо любил Украину, много думал и писал о ней, но были долг и обязанности, как он их понимал. А это, честно и самозабвенно служить своей большой родине, — СССР. Ведь вместе с ней он строил «золотые ворота коммунизма» (в планах Довженко было написать многотомный труд с таким названием), хотя сомнения нередко скребли его душу. Он видел, что на Украине далеко не всё так хорошо складывается, как ему мечталось, что украинский народ живёт совсем не так, как хотелось бы. Переживал, что на 40-м году строительства социализма во всех вузах Украины преподают на русском языке. «Если мой народ не способный на свою высшую школу, — всё остальное уже не имеет цены. Какая неслыханная аморальность… Какой жестокий обман… И срам, и стыд …». О проходимцах, занимавших на Украине большие посты, но не болевших за неё душой, он резко сказал: ««Под моим украинским дубом едят жёлуди свиньи и шакалы».

 

Бесспорно талантливый человек, он нужен был власти. И она «воспитывала» его в своём марксистско-ленинском духе. Товарищ Сталин одной рукой «бил» его за националистические «выверты», а другой не забывал поощрять. Труд его был отмечен орденом Ленина, орденом Красного Знамени и орденом Трудового Красного Знамени; дважды Сталинской премией (фильмы «Щорс» и «Мичурин»). А Ленинскую премию ему присудили уже посмертно, за сценарий фильма «Поэма о море». Кинокартину о великой стройке коммунизма — Каховской ГЭС — Довженко так и не создал. И уже после смерти Александра Довженко «Поэму о море» поставила его жена и соратница Юлия Солнцева.

 

***

 

Александр Довженко жил в сложное время. После тяжелейших лишений, выпавших на долю российского народа в Первую мировую войну, которую большевики обратили в гражданскую, после голода и разрухи «продразвёрнутых» лет, люди поверили большевикам. И с энтузиазмом принялись за строительство новой жизни. О пафосе коммунистического труда хорошо показано в первом звуковом кинофильме Довженко «Иван». Типично идеологический, плакатный фильм, рассказывающий о строительстве ДНЕПРОГЭСа. От косного сельского быта бежал в новую жизнь Иван. Но с кондачка, не обладая нужными знаниями, социализм не построишь. Об этом ему говорят партийные товарищи. И по их рекомендации Иван садится за книги.

 

В ту пору советский народ верил, что под знаменем марксизма-ленинизма, руководством коммунистической партии — придёт к победе коммунизма! Наивная романтическая пора, ещё не разрушенная глухими слухами о сталинских репрессиях и ГУЛАГе. Романтик в душе, Александр Довженко был плоть от плоти своего времени, вот потому его киноленты — это налёт героики и романтики, так свойственной первым советским пятилеткам.

 

Фильм «Аэроград», рассказывающий о строительстве Комсомольска-на-Амуре, мощи и величии Красной армии, защищающей дальневосточные рубежи страны, вышел на экраны в 1935 году. За этот фильм Довженко наградили орденом Ленина И тогда Сталин настоятельно порекомендовал ему создать киноленту о герое гражданской войне на Украине, этаком украинском Чапаеве. Прямо-таки как в том анекдотическом разговоре Сталина с Горьким.

 

— Товарищ Горький, вот вы написали роман «Мать». Хороший, своевременный роман. А вот теперь нужно написать роман «Отец». Горький в большом смущении. — Да что вы, товарищ Сталин, я не сумею!— Сумеете, товарищ Горький. Попытка не пытка, правда, товарищ Берия?

 

Сталин обратился к присутствовавшему при разговоре члену ЦК ВКП (б) Лаврентию Берии. Теперь об этой зловещей личности все наслышаны, а Довженко в своём дневнике о нём отозвался, что это был «дьявол в образе человека».

 

Ослушаться «руководящую и направляющую руку» советских кинематографистов Довженко не смог. И с энтузиазмом принялся за сценарий нового фильма «Щорс», тем более что с гражданской войной на Украине знаком был не понаслышке. В своё время добровольцем служил при штабе дивизии Щорса. И вот тут следует детальнее остановиться на биографии Александра Довженко, чтобы постараться уяснить, как же так получилось, что бедный украинский парубок стал всемирно известным режиссёром?

 

Родители Довженко были неграмотными, и очень хотели, чтобы грамоту одолел сын. Отец даже продал часть своей земли, чтобы его выучить. Первичное образование он получил в родной Соснице, потом поступил в Глуховский учительский институт (теперь это национальный педагогический университет его имени). Окончил институт накануне Первой мировой войны и стал учителем в Житомирской высшей начальной школе. Здесь же преподавала Варвара Семёновна Крылова. Взаимная приязнь молодых людей переросла в глубокое чувство, они обвенчались. Довженко за недостатком учителей преподавал несколько предметов, среди них и рисование. С детских лет он хорошо рисовал, и вот эта страсть к рисованию определит в молодые годы его судьбу.

 

Первую мировую войну молодой Довженко встретил с энтузиазмом, собственно, как и всё население царской России, но когда на фронте сложилось критическое положение, а жизнь в стране ухудшилась, отношение к ней изменилось. Из Житомира он перевёлся учителем в Киев, а своё образование продолжил в Киевском коммерческом институте. Приветствовал 1917 год, но вот в политике совсем не разбирался, от коммунистической идеологии был далёк. По его собственному признанию в революцию он вошёл «не теми дверями». Если бы тогда его спросили, кто такой Маркс, он бы ответил, кто это книгоиздатель (был такой в дореволюционной России).

 

Но украинская националистическая идея его увлекла. Есть свидетельства, что некоторое время он служил в армии Украинской народной республики (УНР) и даже принимал участие в подавлении восстания киевских рабочих на оружейном заводе «Арсенал» в январе 1918 года. (Уже став режиссёром, он рассказал об этом восстании в своём фильме «Арсенал», хорошо воспринятом партией, но не воспринятом интеллигенцией). Побывал в плену у белополяков, но, в конечном итоге, оказался на стороне большевиков.

 

Как бывший учитель служил секретарём губернского отдела городского просвещения в Киеве, заведовал отделом искусства, был комиссаром первого советского театра на Украине, носившего имя Т.Г. Шевченко; помогал устанавливать по сёлам Киевщины советскую власть. В это время увлёкся карикатурой. Друзья перетянули его в Харьков, бывший тогда столицей Украины, и помогли устроиться на дипломатическую работу. Он становится сотрудником Наркомата иностранных дел. С дипломатической миссией отправляется в Варшаву, потом в Берлин. Там у него просыпается профессиональный интерес к рисованию, он даже учится в немецкой частной художественной школе, но его отзывают на родину. Тяга к рисованию заставляет его уйти с дипломатической службы и устроиться художником-карикатуристом в одну из газет Харькова.

 

Но творческие устремления молодого художника не понимали коллеги, считали его профессию устаревшей, потому что появилась фотография и кино. И он обратил своё внимание на кинематограф, ему казалось, что именно в кино можно полно реализовать свои творческие задумки. И пусть кино было ещё немым, но крутилась плёнка, в кадре оживали люди. И это была уже не статика, так свойственная рисункам художника. После долгих раздумий он решается на смелый шаг. А сделать его уже состоявшемуся 32-летнему человеку было непросто. Ведь половина жизни уже прожита!

 

Довженко уходит с работы, мирно расстаётся с женой и едет на одесскую киностудию. Первые его фильмы были комедийными, сказался опыт художника-карикатуриста. Не обошлось и без влияния знаменитого Чаплина. Но о его комедиях искусствоведы были невысокого мнения. И только когда на экраны вышла «Звенигора», сказочное предание об Украине, его яркий самобытный талант был замечен. С этого момента началось непростое восхождение Александра Довженко на кинематографический олимп.

 

Фильм «Щорс» Довженко считал наилучшей своей кинокартиной. Занимаясь сценарием, он помнил, что выполняет заказ партии, и вовсе не желал, чтобы его снова обвинили в мелкобуржуазном националистическом уклоне. Для этого необходимо было привнести в фильм о гражданской войне на Украине русский дух. Так появился монолог умирающего красного командира Боженко. Его несут на носилках, и он обращается к своим бойцам с прощальным словом:

 

— Как умру, то похороните меня возле Пушкина… Говорят, великий поэт был… Возле его памятника в Житомире на бульваре. Слышите? Запойте над могилою «Заповит» Шевченко. Тоже великий поэт был.

 

Получилось удачно, всем сёстрам роздано по серьгам. Русский поэт Пушкин и украинский поэт Шевченко — равновеликие. Но вот похоронить себя украинский герой завещает почему-то возле памятника русскому поэту. И это следует понимать как вынужденный реверанс товарищу Сталину. Подневольно Довженко пел свои песни, метался, словно птица в клетке, стараясь примирить своё — украинское, что взрастило его душу, и делая вынужденные уступки генеральной линии компартии, лично товарищу Сталину.

 

Когда началась Великая Отечественная война, Александра Довженко вместе с Юлией Солнцевой (официально они поженились незадолго до его смерти) направили в глубокий тыл. Однако он рвался на фронт и стал военным корреспондентом в газете «Красная звезда». К этому времени относится ряд рассказов и статья «Украина в огне». А на основе статьи пишет киносценарий. Но в личной беседе со Сталиным узнаёт, что сценарий вызвал бурю негодования и его запретили. Довженко вновь обвиняют в национализме, но прибавляют к старому «греху» новый — пораженчество. Когда советские войска уже наступают, не следует вспоминать о трагических событиях 1941 года.

 

Его смещают с должности художественного руководителя Киевской киностудии, выводят из состава комитета по присуждению Сталинской премии, лишают ряда других привилегий. Но позволяют работать в Центральной студии кинохроники. И Довженко вместе с Юлией Солнцевой ставит «Битву за нашу Советскую Украину». Документальный фильм получил широкую известность и демонстрировался во многих зарубежных странах. А когда Красная армия изгнала немецко-фашистских оккупантов с территории Украины, снимает фильм «Победа на Правобережной Украине».

 

***

 

Умер А.П. Довженко 25 ноября 1956 года. А ещё в феврале состоялся XX съезд КПСС, на нём Н.С. Хрущёв выступил с закрытым докладом о культе личности Сталина. И если в Союзе об этом докладе говорили с шёпотом и оглядкой, то на Западе он стал широко известен. Знал ли о нём А.П. Довженко? Свидетельств об этом в его дневнике не сохранилось. Как истинно творческого человека, политика его не занимала, но она довлела над ним.

 

Александру Довженко помогали гордо нести по жизни своё имя воспоминания детства. Бесчисленная голубая гладь озёр и криниц в сказочном обрамлении верб и зарослей ежевики, простые работящие люди, живущие на берегах норовистой в весенний разлив Десны — вот чистый исток, из которого он черпал духовные и физические силы для своего оптимистического творчества. «Я всегда думал и думаю, что без горячей любви к природе человек не может быть творцом». В этих словах вся его чистая и светлая душа, вся его жизнь!

 

И пусть сегодня фильмы его кажутся идеологическими, потому что он мыслил «классовыми категориями», что было в духе советского времени, но художественные достоинства его кинолент неоспоримы. «Поэтический реализм» Довженко принёс ему всемирную славу родоначальника поэтического кино и оставил глубокий след в советской и зарубежной кинематографии. Фильм «Земля» ещё в 1958 году признали на Западе одним из 12 лучших фильмов «всех времён и народов».

 

Как писатель, Александр Довженко важен для нашего времени. Как жизненно звучат его рассказы о Великой Отечественной войне. Особенно рассказ «Мать», органично вошедший в фильм «Украина в огне», поставленный на «Мосфильме» в 1967 году Юлией Солнцевой. Украинка Мария Стоян спрятала в своём доме двух русских лётчиков, а когда нагрянули немцы, плача твердила, что это её сыновья. Слова мужественной женщины подтвердило всё село, промолчали даже полицаи. Но немцы ей не поверили: русских парней расстреляли, а её повесили на груше рядом с сожжённым домом.

 

Меняются времена, меняются люди... Сегодня о таких чувствах к русским говорить на Украине не приходится.

 

***

 

На прощанье молодая и миловидная сотрудница музея Елена, увлечённо рассказавшая о жизненном и творческом пути Александра Довженко, подала мне кулёк с яблоками. Я с признательностью его взял и с наслаждением надкусил сочное спелое яблоко. Из сада Александра Довженко. Большого певца родной земли.

 

«Река моя, жизнь моя. Почему так поздно пришёл я к твоему берегу? Тёплому и чистому? На твои ясные воды, на торжественные звёзды, что глядели на тебя с неба. Люблю я воду твою ласковую, животворящую, и берега твои чистые. И всех людей простых, что трудятся на твоих берегах. … Примите мою любовь — народ мой, река великая и месяц ясный, и берег чистый».

 

Романтик с детства, он так и остался романтиком до конца своих дней. И зачарованная Десна — на её берегах он испытал «радость и полноту жизни», тому свидетель.