Автор: Софья Сладенько Категория: разное тебе, или питерская зарисовка... Ты не суди меня, промозглый день, ломающий сюжет осенней призмой. Сойти с ума – наипервейший признак: обидеться на собственную тень. Где дама пик меняет масть на треф, там шпиль проткнёт расквашенную землю. Вселенскому кошмару тихо внемлет сбежавший из кумирни грозный лев. Ах, только б не сорваться, не пропасть… Я прошепчу таинственное слово. Мой милый мальчик жизнью избалован. Не той, что растопыривает пасть, а той, в которой не было войны. Где запредельность фраз «пора проститься» в морщинах перечёркивала лица, и честностью страдали пацаны. Ломают ход привычного кино семёрка, туз и глупая шестёрка, готовка, стирка, глажка и уборка. И всякого побочного полно: замена пробок, в смысле – на щитке, побелка стен и вантузные плюхи. Преображенье «кирхе, киндер, кюхен» – матрёшечная девочка в пике. Работа, дом, неполная семья. Долдонит мысль назойливою мухой: «на море? вот те раковина в ухо»… Эх, доля горемычная моя, когда ты бредишь – ангелы молчат. Им, бедолагам, грустно и тревожно. Вгоняют страх инъекцией подкожной мифические птицы на плечах. Держись меня… По краю, вдоль стены. И не пытайся вниз смотреть, не надо. Где чертенята гордо носят «Прадо» – предательства и козни сатаны. Ты лжёшь? – Угу. – А я тобой живу. Ношу, как дура, в хоспис передачи. От идиотских мыслей сходу плачу… Палатно-непростое рандеву. Раскрепощённый Родиной изгой, солдатик оловянный, но не стойкий, по битым кирпичам извечной стройки спускается в придуманный забой. Судьба моя – мешок, в нём сто заплат. Пред кем ещё склониться в реверансе? Не покидай, Господь, прошу: останься, согласна я на шах. И пат. И мат... Над нами гул и топот башмаков – фанатами "Зенита" в город вмяты, все запахи бензина душит мята, хоронимся в секретный наш альков... Мосты разводят. Снова. И везде. Но что с того, когда в уединеньи над покорённой силой притяженья смеёмся мы на питерской звезде. |