Лежу, смотрю в огромное больничное окно. Там сумерки осенние и первые снежинки пролетают. Там двадцать первый век - уже давно. Здесь позапрошлый век меж старых стен витает. Широкий коридор, высокий потолок и светлый кафель, временем побитый. На одеяле у меня лежит Акутагавы томик, кем-то позабытый... Здесь словно заводь тихую оставил дней поток. |