побиралась в метро в одежде монашки, исчезла на год, появилась с коляской. что в башке у неё, какие букашки – хочешь, придумай драму, а хочешь – сказку. что открыто: образы, символы, знаки, толкователей нет, но многие судьи, а во тьме свернул свои щупальца кракен в герметично закрытом для всех сосуде. мелкий кракен на воле разбухнет в монстра словно китайское полотенце в ванной. всей картины не видно – но виден остров чьей-то бедной квартиры и ссоры пьяной. проявился шалман, лихая бабёнка в искривлённом пространстве чёрной обиды, и давно ни в подряснике, ни с ребёнком героини нашей в вагонах не видно. только дело не в том, гадаю ли, брежу, просто, правды не скажут – скорей убьются. слышат люди в метро удары и скрежет, снаружи к стёклам липнут присоски – с блюдце. |