Храп лошадей; истошный вой. Молитва; плачь за упокой. Стальных колоколов набат. Поток словесный невпопад. Холодный пот; кровоточащий кирасир. Испуганный до ужаса кассир. Снег белый с алой полосой. Смерть, режущая головы косой. Тачанка, изрыгающая пламя. Простреленное в сердце знамя. Гул самолетов где-то в отдалении. Души дефекты в пятом поколении. Красна изба (жаль, что не пирогами, а дураками, бьющимися лбами). Петух без голоса (на кур обиженный). Монах распутный, посему расстриженный. Стена: глухая, черная, сплошная… вокруг, кругом, угрюмо наседает. За нею купола и мрамор в дымке. Злорадный смех, бокалов звон, ужимки. Сок виноградный (кем-то недопитый). Чиновник, депутат… и прочие бандиты. А перед ней в зазубринах топор. Толпой бегущий по державе мор. Хлеб с чаем на обед (уже который год). Нуждой зажатый в ужасе народ. Кишащая червями преисподняя. Страна, забывшая давно слова Господни. Цинга, разбитый Мендельсон (к несчастью). Забвение, нищета и прочие напасти. *** Кем быть? Как быть? Куда идти? С какого отвернули мы пути? Откуда прилетели и когда? Где пуповина? Родина? Звезда? Где наш пророк, что должен вывести народ? Где дом, в котором вот уже двадцатый год, погашен свет и пламя очага родного? А, может, нет у нас на свете этом выбора иного? |