Что хочет автор. Литературные конкурсы

По полутёмному коридору бежит ЖЕНЩИНА средних лет, одетая по-деловому, черт лица которой не различить. Подбегает к телефонному аппарату, берёт трубку, набирает номер.

Проекция кадров сильно замедлена. Фоном к кадрам идёт звук бьющегося в замедленном ритме сердца, затем вступает такой же «размытый» звук сирены скорой помощи.

ИНТ. КОМНАТА ОБЩЕЖИТИЯ ИНСТИТУТА ДЕНЬ

ТИТР: Начало лета 1977г.

Входит ДИНА, стройная, неброская девушка двадцати лет, в поведении которой прослеживаются забота о собственных манерах, одежде, внешности.

За столом над книгами и тетрадями склонились две провинциального вида девушки примерно тех же, что и Дина, лет, ВЕРА и ВАЛЯ, они выглядят не слишком заботящимися о своём внешнем виде.

Вера и Валя, не отрываясь от занятий, отвечают тем же.

Дина снимает с себя плащ, переобувается в домашние тапочки. Её движения нарочито неторопливы и несколько манерны.

(оборачиваясь на Дину)

Кто-то сомневался?

Дина направляется к своей постели, над которой висят вырезки из журналов: Дина Дурбин, Муслим Магомаев, Владимир Коренев и другие кумиры тех лет.

Обходя стол, она заглядывает через плечо Веры в её тетрадь, потом в книгу. Пролистывает несколько страниц.

Вот это зубрите.

(показывает пальцем в книгу)

Кокон всех на дополнительных режет.

Кокон на всём режет.

Ну, а это у него конёк сезона.

А тебе что попалось?

Это и попалось. Только он мне автомат поставил.

Вера и Валя изумлённо смотрят на Дину.

(садясь на свою постель)

Не совсем, правда, автомат, а…

(откидываясь на подушки)

…полуавтомат.

ВЕРА И ВАЛЯ

(почти в один голос, удивлённо)

Полуавтомат?.. Это как?

Я билет взяла, подготовилась, подхожу, сажусь, а он мне - «я в Ваших знаниях не сомневаюсь и тратить на Вас время не намерен, Вашу зачётку».

Во изверг... Нет, чтоб сразу.

Одно слово – Кокон!

(спокойно, почти лениво)

А вы знаете другого преподавателя, который так же свою науку любит?..

Баб он любит, а не науку. Ну… вообще-то, конечно, не такой уж он и изверг...

Ага! Я помню, на первой лекции так себя подал, что хоть сразу из института уходи, а потом сам же мне на экзамене помогал…

А его юмор? Его шуточки весь институт повторяет!

Это да! И ведь сам не повторяется никогда … не то что этот… по научному коммунизму... как пошутит, так не знаешь, куда деваться…

(после паузы, мечтательно)

Да… Кокона, конечно, и после института не забудешь! Луч света в тёмном царстве!

(настраивается на работу)

Ладно, харе трепаться, последний экзамен бы ещё сдать с первого захода!

Зубрите, девочки. Чаю захотите, скажете.

Девочки возвращаются к занятиям, раскрывают учебники и тетради на том месте, что указала Дина.

Дина прикрывает глаза. Перед её глазами встают события, которые она только что описала подругам.

ИНТ. ЭКЗАМЕНАЦИОННАЯ АУДИТОРИЯ ИНСТИТУТА ДЕНЬ

Дина идёт по проходу к столу, за которым сидит КОСТЯ (Константин Константинович Колотозашвили) - красивый крупный мужчина, брюнет, лет тридцати с небольшим, элегантно одетый.

Костя смотрит на приближающуюся Дину: на её лицо, опускает взгляд на её ноги.

Дина замечает это и останавливается на полпути.

Костя поднимает на Дину вопросительный взгляд.

Она, удерживая взгляд Кости глазами, приближается к столу, отодвигает стул и садится, закинув ногу на ногу – всё это с подчёркнутым достоинством и лёгкой манерностью.

Костя, что-то пишет на листе бумаги и придвигает лист к Дине.

(несколько пафосно, в расчёте на внимание всей аудитории)

В Ваших знаниях, Турбина Дина Александровна, я не сомневаюсь. А посему не намерен тратить на Вас моё драгоценное время. Прошу, Вашу зачётку.

Дина, удивлённо глянув на Костю, протягивает ему зачётную книжку, читает написанное на придвинутом к ней листе.

Текст на листе - «Сегодня в 17=45 у к/т МИР».

Костя делает запись в зачётке и размашисто ставит свою подпись.

(придвигая к Дине раскрытую зачётку)

Поздравляю с отличным завершением сессии, Дина Александровна.

Спасибо, Константин Константинович.

Дина протягивает руку к зачётной книжке. В зачётной книжке по всем предметам стоят одни «отл.».

Костя, прижав угол зачётки указательным пальцем, выжидающе смотрит на Дину. Дина поднимает спокойный взгляд на Костю.

Костя, улыбаясь, отпускает зачётку, сгребает Динины черновики вместе со своей запиской и складывает их.

До следующего учебного года, Дина Александровна.

До свидания, Константин Константинович.

Дина, не торопясь, направляется к двери. Открывая её, она оборачивается и ловит взгляд Кости, скользящий по её фигуре и ногам.

ИНТ. КОМНАТА ОБЩЕЖИТИЯ ИНСТИТУТА ДЕНЬ

Дин, чего не переодеваешься? Чайку поставила бы.

Дина встаёт, оправляет на себе одежду, берёт с окна чайник и выходит из комнаты.

Счастливая Динка, сессию сбагрила.

Вера и Валя готовят стол к чаепитию.

Да ещё на отлично!..

Кому-кому, а ей-то эти пятёрки нелегко даются.

Да, уж... Последняя только, как с неба. Да ещё у кого – у Кокона!

Может, он и на неё глаз положил? Она хоть и не красотка, а подать себя умеет. Только дура будет, если клюнет.

Ну… Как Римка, потом на аборт пойдёт…

А ты уверена, что Римка от Кокона залетела? Вон сколько у нее кавалеров.

Я-то откуда знаю, у нее и спрашивай. А где Римка-то наша, кстати? Может, в читалке...

(с издёвкой)

Ага! Римка – в читалке!

Ей же Варваре пересдавать надо, а тут уж пока в читалке зад не отсидишь – шиш пересдашь.

В комнату входят Дина с кипящим чайником и РИММА, стильная брюнетка с ярким макияжем, броско одетая.

Привет! Я, как всегда, вовремя.

(язвительно)

Да, как всегда - к столу.

(раздеваясь)

Ладно тебе! Сегодня посуду помою.

Какая радость!

(не обращая внимания на её тон)

Ой, забыла – меня же шоколадкой угостили!

(кладёт на стол плитку шоколада)

Даже кусочка не откусила!

Девушки пьют чай с бутербродами.

Кто это тебя шоколадом подкармливает?

(кокетливо-таинственно)

Ктото Ктотович Ктотозашвили?

Римма смотрит на Веру с недоумением, её глаза тут же наполняются слезами, она бросает остаток бутерброда на стол и выбегает из комнаты.

Зачем ты так? Ты же знаешь...

(чувствуя вину, но не желая её признавать)

Не знаю. Лично мне лично она ничего не говорила.

Я тебе говорила.

Дина продолжает невозмутимо пить чай.

Иди извинись.

Не пойду. Подумаешь – цаца! Сама виновата – нефиг дурой быть.

Валя встаёт и выходит из комнаты.

А тебе-то Кокон автомат поставил за так, или тоже клеит?

Может, так, а может, и клеит.

Темни-ишь... Так клеит или за так?

Я бы на твоём месте пошла за Риммой и извинилась.

А ты что, тоже про аборт знаешь?

Дина замерла на миг, по всему видно, что это известие её ошарашило, но она тут же справилась с собой, выдержала паузу.

(пытаясь говорить спокойно)

Знаю, не знаю... Какая разница. Главное ты знаешь и колешь.

А нефиг... Сама дура – нашла, с кем спутаться...

ИНТ. КОМНАТА ОБЩЕЖИТИЯ ИНСТИТУТА ВЕЧЕР

Вера с Валей по-прежнему, занимаются за столом.

Римма, лёжа на своей постели, читает книгу.

Дина перед зеркалом на тумбочке поправляет макияж, потом покрывает лаком ногти и сушит их, помахивая руками.

Счастливая, Динка! Теперь и ногти можно красить и ни фига не делать...

Дина ничего не отвечает, подходит к своему шкафу и начинает переодеваться.

(Дине, не отрываясь от занятий)

Ты куда это собираешься?

На свиданку, небось, с Коконом. Полуавтомат-то отрабатывать надо!

Вера осекается, бросает короткий испуганный взгляд в сторону Риммы.

Та медленно опускает книгу и смотрит сначала на Веру, потом на Дину.

Дина продолжает молча прихорашиваться перед зеркалом.

(с ехидцей и немного нервно)

Вера и Валя воззрились на Дину.

(лицо растягивается в улыбке)

Дина бросает своё занятие, подходит к Римме.

(открыто глядя Римме в глаза, сдерживая эмоции)

Римма, я его что, у тебя отбивала?

Римма опускает взгляд, на лице – гримаса застывшей улыбки.

Что ты молчишь? Если я не пойду, тебе будет легче? Легче? Скажи!

(нарочито равнодушно)

Да, мне теперь уже всё равно... Просто, могла бы и соврать...

(снова эмоции берут верх)

А-а-а... Соврать! Не дождётесь!

(поворачивается к Вере и Вале)

Это вы все во лжи да в зависти привыкли жить. А я считаю, что надо быть открытым, открыто любить, открыто не любить... А то понапяливаете на себя масок... сю-сю-сю, сю-сю-сю... А потом в спину друг другу шипите...

Ты чего разошлась-то? Идёшь – иди.

Подфуфырься только ещё чуток, чтоб заметно было, какая ты красивая.

Спасибо за совет, ты права.

(подводит глаза чуть ярче)

Вам тоже не мешало бы за собой следить. А то в своих халатиках затёртых да с немытыми волосами, так и просидите, пока за первого, кто глаз на вас кинет, замуж не выскочите.

А ты за первого не пойдёшь!

Полюблю – пойду. Только пока не пойму, что это любовь, ноги не раздвину.

(неожиданно для всех)

А Кокон у тебя не спросит, сам раздвинет.

(возбуждаясь)

А вот шиш, кто со мной против моей воли что сделает!

(опять берёт себя в руки)

Девочки, давайте не будем ругаться! Я никому ничего плохого не делаю, дорогу никому не перехожу, ничего ни у кого не отнимаю... И зла не желаю никому.

С этими словами Дина выходит из комнаты.

Правильная вся такая, аж противно...

(задумчиво)

Правильная. И живёт правильно. И получается у неё всё правильно. Может, так и надо?..

(пытаясь выглядеть безразлично)

Правильная... Посмотрим, как её Кокон подправит...

ИНТ. ПАРАДНОЕ ЖИЛОГО ДОМА ДОВОЕННОЙ ПОСТРОЙКИ ВЕЧЕР

Дина стоит в парадном и поглядывает на золотые ручные часики. В очередной раз сдвигает рукав плаща. Стрелки показывают без шестнадцати минут шесть. Она выходит на улицу.

НАТ. ШИРОКАЯ МНОГОЛЮДНАЯ УЛИЦА КРУПНОГО ГОРОДА ВЕЧЕР

Дина, не торопясь, идёт к кинотеатру, расположенному в соседнем здании.

У входа в кинотеатр, в стороне от скопления народа, прохаживается в едва заметном волнении Костя, время от времени поглядывая то на часы, то по сторонам. Замечает Дину. Видно, что её приход явился приятной неожиданностью для него.

(улыбаясь, скрывая радостное возбуждение)

Какова пунктуальность... А ведь Вам следовало минут на пять-десять задержаться.

(сдержанно)

Ну, чтоб я понервничал хоть немного - придёте или нет?

Вынуждена Вас разочаровать - это не мой стиль, Константин Константинович.

Костя смотрит на Дину более серьёзно и более внимательно, чем вначале, но не переставая улыбаться.

Очень интересно... Можно мы продолжим эту тему после короткого обсуждения животрепещущего вопроса?

Слушаю Вас.

Мы можем пойти в кино, а можем в кафе. Ещё мы можем пойти в кино, а потом в кафе.

Третий вариант, с Вашего позволения.

Костя достаёт из нагрудного кармана билеты и легко берёт Дину под руку, направляясь ко входу в кинотеатр.

У нас есть десять минут на буфет. Не хотите перекусить?

Спасибо, я из-за стола. Но, если вы хотите...

(перебивает Дину)

Нет-нет... Я тоже сыт. К тому же, нас ждёт ужин. Вы ничего не имеете против «Радуги»?

Нет. Не имею.

ИНТ. ЗРИТЕЛЬНЫЙ ЗАЛ КИНОТЕАТРА ВЕЧЕР

Костя и Дина проходят к своим местам и усаживаются.

(повернувшись к Дине)

Итак, мы остановились на Вашем стиле. Вы считаете, что женщина должна быть пунктуальной и обязательной?

Дина смотрит прямо перед собой - на публику сидящую и проходящую, на занавес, светильники.

Я считаю, что каждый человек должен быть обязательным и пунктуальным.

А женские слабости, капризы?

Ну, кому нравится, пожалуйста.

А Вам не нравится.

А что Вам нравится?

Естественность.

И как оно, получается так жить?

Получается.

Наоборот – очень легко.

Свет медленно гаснет.

(наклоняется к Дине)

Можно мы продолжим позже? Вы меня заинтриговали.

Дина впервые с начала разговора, происходящего в зале, поворачивается к Косте. Его лицо совсем рядом в медленно наступающей темноте. Вспыхивает свет на экране, она видит блики в глазах Кости – его взгляд внимательный, но мягкий, даже волнующий, губы приоткрыты в полуулыбке. Его эффектные черты подчёркнуты односторонним освещением.

Дина отворачивается к экрану. Какое-то время Костя продолжает смотреть на Дину, она это чувствует. Поворачивает лицо и спокойно смотрит ему в глаза. Костя, улыбнувшись, опускает взгляд и тоже садится лицом к экрану.

ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ КАФЕ ВЕЧЕР

Дина и Костя протискиваются в двери сквозь плотную толпу желающих попасть внутрь. Подходят к стойке гардероба.

Костя принимает Динин плащ, снимает свой, сдаёт вещи в гардероб.

Дина тем временем подходит к зеркалу, поправляет волосы, приглаживает брови. Видит в зеркало, как приближается Костя и тоже поправляет волосы, пиджак, но при этом смотрит в зеркало не на себя, а на Дину. Подходит к ней вплотную.

Вы были так уверены, что я соглашусь пойти с Вами в кафе?

(пытается быть игривым)

Нет, не был. Я даже не был уверен, что Вы вообще придёте.

Но билеты в кино купили и места в кафе заказали... Ну, билеты, положим, можно продать, а залог в кафе ведь не возвращают.

Если бы Вы не пришли, всё остальное меня уже не огорчило бы. Плевать мне было бы на деньги.

Она молча внимательно смотрит на него, словно пытаясь разглядеть, правда ли то, то он говорит, или пустая болтовня.

Похоже, Костя сам ещё не знает этого, на его лице смешалось несколько чувств - любопытство, растерянность перед прямотой девушки, желание держать марку легковесного пижона и опасение, что может этим оттолкнуть.

ИНТ. В ЗАЛЕ КАФЕ ОТДЕЛЬНЫЙ СТОЛИК НА ДВОИХ ВЕЧЕР

Дина садится на отодвинутый Костей стул в своей обычной манере не спеша, тщательно расправляя юбку, держа спину прямо.

Костя садится напротив неё. Он продолжает наблюдать за своей спутницей с нескрываемым интересом.

К столику подходит элегантный, строго одетый мужчина, друг Кости, МИША. Костя, заметив его, поднимается ему навстречу. Они пожимают друг другу руки.

Привет, Миша! Знакомьтесь. Дина... Дина Александровна… Михаил Анатольевич...

Дина и Миша пожимают друг другу руки.

Добрый вечер... Очень приятно...

(негромко Косте)

Пожелания особые будут?

Если что, я найду тебя.

Хорошо. Приятного вечера.

Миша кивает с улыбкой Дине, Косте и уходит. Костя зажигает свечу в красном прозрачном сосуде.

(смущённо, глядя на свечу)

Я сейчас испытываю непреодолимый позыв к саморазоблачению.

(бросает короткий взгляд на Дину)

Я не платил залога, у меня здесь друг… однокурсник, директором работает… Миша.

(кивает в сторону ушедшего Миши)

Так что этот столик всегда мой.

(чуть менее серьёзно, чем прежде)

В кинотеатре у Вас тоже друг директором?

(облегчённо смеётся, уловив шутливый тон Дины)

Нет, билеты я купил сам, за полчаса до Вашего прихода.

Сразу вношу ясность - за билеты и ужин я способна расплатиться сама. Что и сделаю чуть позже, чтобы не ставить Вас в неловкое положение.

(как бы обиженно)

Ну вот, уже поставили...

Переживёте.

А что так? Можно полюбопытствовать?

Демонстрация независимости.

(с лёгкой иронией)

Ух ты! Это серьёзно.

(подпёрев щёки, смотрит на Дину)

Вы мне с каждой минутой всё интересней и интересней, Дина Александровна.

Вы мне тоже, Константин Константинович.

(преувеличенно удивлённо)

(улыбается)

Я первый спросил.

Ладно. Признáюсь. Хоть мне ещё госэкзамен Вам сдавать и диплом защищать…

Давайте, давайте! Кто не рискует, тот, как говорится...

(перебивая сам себя)

Кстати, как насчёт шампанского? У Вас же сегодня последний экзамен? Только, чур, я угощаю.

Не дожидаясь ответа, Костя подзывает ОФИЦИАНТА и делает заказ.

Ну, я слушаю. Чем же я Вам интересен?

(собравшись с духом)

Вы знаете, что о Вас говорят в институте?.. Ну, в среде студентов?

М-м-м... Наверняка, не всё.

А что Вы знаете?

Нет уж! Начали – продолжайте сами.

Говорят, что к концу учёбы не остаётся ни одной студентки, которая бы... Ну, Вы понимаете.

(смеясь, закрывает ладонями лицо)

Слышал. Только... Только с поправочкой - ни одной…

(делает акцент на следующем слове)

смазливой студентки...

(перебивая)

Это ещё не всё... так вот... половина из них аборты от Вас делает.

(с улыбкой, глядя на Дину, после короткой паузы)

И ещё что на каждом курсе у меня не по одному ребёнку.

Это не смешно.

Как сказать... Если в это верить, то конечно я - чудовище. А Вы как думаете?

Вы меня удивляете!

(становится серьёзным)

А чем же я Вас удивляю-то?

Тем, что то, что я о Вас слышала, не стыкуется с тем, что я сейчас вижу.

Правда? И что же не стыкуется?

Ну, во-первых, Вы не такой уж дурак…

(снова смеется)

Так-так! Дурак, но не такой уж! Ну, спасибо!

Не перебивайте. У Вас и интеллект, и чувство юмора, и манеры - всё на месте...

(смеясь, перебивая Дину)

А с этими качествами на красивых девушек заглядываться не положено?

Заглядываться, может быть, и можно, но не со всеми же подряд...

Подходит Официант, расставляет заказ, наливает шампанское в фужеры, уходит.

Костя, спросив у Дины разрешения, закуривает, продолжая смотреть на неё всё с тем же выражением лица - приклеившейся, словно о ней забыли, улыбкой и нескрываемым любопытством.

Значит, Вы не поощряете мой образ жизни?

А Вы как думаете?

Начинаю опасаться, что вы пришли на свидание со мной только с одной целью - наставить заблудшего на путь истинный. М-м?

Нет, не с этой.

(смутившись на миг, берёт себя в руки)

Я пришла, потому, что Вы мне нравитесь.

И чем дальше, тем больше Вы мне интересны. Только не думайте, что со мной будет, как со всеми остальными.

(делает паузу)

Вы же не просто меня пригласили, чтоб в кино сводить и ужином накормить?

(за улыбкой скрывает волнение)

Так вот - не получится.

Не получится что?

Не получится ничего.

Ну, хоть поужинать-то получится?

(снова смеётся)

Я с голоду умираю.

Поужинать получится.

Тогда – приступим? Приятного аппетита.

Приятного аппетита.

Дина и Костя поднимают фужеры, чокаются.

За Вас, Дина... Дина Александровна. За успешный выход на преддипломную практику!

Спасибо, Константин Константинович.

Дина отпивает немного и ставит фужер на стол.

Оба принимаются за еду. Дина ест не спеша, Костя – с нескрываемым аппетитом, постоянно поглядывая на Дину с улыбкой и любопытством.

(берёт сигарету)

А Вы курите?

Костя протягивает ей пачку «Столичных». Дина, не ответив, вынимает из сумочки пачку импортных дамских сигарет. Костя выражает восхищение и протягивает ей зажжённую спичку. Дина курит, почти не затягиваясь, выпуская дым тонкой струйкой. Костя, откинувшись на спинку стула, наблюдает за ней.

Вы всё высказали мне касательно удивления мной?

Тогда подведу итог.

(кашлянув смущённо)

Я – дурак...

(перебивая)

Перестаньте... я же не это хотела...

(не давая Дине продолжить)

Стоп-стоп-стоп! Я – дурак, но, к счастью, не конченый... Дальше. Я – бабник. И, похоже, к несчастью, конченый. Но при этом у меня обнаружились зачатки интеллекта и некоторый юмор. Именно это и ввергло Вас в удивление.

(смотрит выжидающе на Дину)

Что Вы молчите? Ведь именно это вы мне и сказали.

Хорошо. Именно это.

Значит, я в Ваших глазах слегка подрос?

Предположим.

Отлично! Тогда с этой самой минуты я все силы прилагаю к тому, чтобы, если уж не заработать новые очки, то хоть полученных не упустить. Ну, что... Теперь моя очередь высказывать удивление Вами. Можно начинать?

Откровенно?

Насколько это возможно для Вас.

(смеётся последней реплике, продолжает серьёзно)

Ну, то, что Вы умница, я понял за те три года, что преподаю в вашей группе. То, что Вы красавица, я заподозрил сегодня на экзамене...

(перебивает)

Вот тут Вы лукавите...

(возражая, машет головой)

...и продолжаю убеждаться с каждой минутой.

Не надо. До Риммы Яковлевой и прочих красоток мне очень далеко.

Вы очень правильно подметили – красоток. Красотка и красивая женщина – две совершенно разные вещи. Согласны?.. Так вот, в разряд красоток - в моей классификации - Вы не попадали. Я видел в Вас зубрилу, синий чулок и будущую карьеристку. Сегодня, как Вы могли заметить, я разглядел, что у Вас очень красивые ноги.

(улыбается)

Но то, как Вы меня приструнили, заставило меня вглядеться в Вас чуть внимательней.

(закуривает, пытаясь скрыть волнение)

И вот... не перестаю удивляться.

И что же Вас удивляет?

Ваша неординарная жизненная позиция, в частности. Впервые слышу, что с прямотой и естественностью легче жить, чем хитря... лукавя... Или кокетничая.

Что ж тут мудрёного?

Ну, как же?.. Человеку всегда что-то нужно от других. Вот и приходится ему подстраиваться... порой ломать себя... в лучшем случае – сгибать.

Не всем людям что-то нужно от других.

Вы считаете? Вам ничего ни от кого не нужно?

М-м-м... Ну, конкретно Вам, в Вашем нынешнем возрасте и статусе, возможно, нужно меньше, чем скоро будет просто необходимо. Сейчас Вы – студентка. Причём, с головой. Так что своё положение отличницы и гордости родителей зарабатываете умом, усидчивостью, целеустремлённостью. Пройдёт немного времени, Вы влюбитесь...

(осекается)

Когда к Вам придёт любовь...

(снова перебивает сам себя)

Короче… Человек влюбляется в другого человека и принимается требовать от него взаимности. Тут и возникает театр... игра. Порой бездарная, порой просто мерзкая. Потом – служебная карьера. А это ещё более пакостное поприще. Будешь собой, «естественным и прямым», как Вы выражаетесь, ничего не добьёшься – в лучшем случае так и просидишь рядовым до пенсии, а если твоя прямота мешать будет - от тебя избавятся в два счёта.

(улыбается)

Так что, девушка, не пересмотреть ли Вам свои принципы, пока не поздно?

(почти ровным голосом)

Я уже влюблена.

(после короткой паузы)

(помолчав, продолжает)

Только требовать от Вас я ничего не намерена.

(смотрит на Костю в упор, уже спокойно)

(игриво, скрывая волнение)

Подходит Официант с горячими блюдами. Костя рад этой перебивке, активно помогает освободить место и убрать ненужные тарелки. Официант уходит. Дина смотрит поверх голов на сцену и танцующих.

Вы танцуете?

Разрешите Вас пригласить.

Костя встаёт и протягивает Дине руку.

ИНТ. КАФЕ ПЛОЩАДКА ПЕРЕД СЦЕНОЙ ВЕЧЕР

Дина и Костя танцуют под песню «Лунный камень», которую исполняет ВИА из четырёх человек

Костя пытается поймать взгляд Дины, но она отводит его, глядя по сторонам.

НАТ. ГОРОДСКОЙ МОСТ ВЕЧЕР

Дина и Костя медленно идут по мосту. Костя робко поглядывает на Дину, но не решается нарушить молчание.

Дина замечает около ограды моста сжавшегося в комок котёнка, подходит, наклоняется, протягивает руку. Котёнок проворно убегает.

(радуясь поводу)

Вы любите животных?

Только кошек.

В Вас удивительно сочетаются женские и мужские черты. Да... сегодняшний день – сплошное откровение для меня.

(останавливает Дину, взяв её за локоть)

И Вы продолжаете меня интриговать. Вы ведёте себя так странно для женщины... для девушки Вашего возраста. Вам что, совсем не интересно, какие чувства Вы во мне вызываете? Ведь Вы признались мне в своих... А это не шутка, как я понимаю...

(опускает голову, после паузы)

Конечно, мне интересно.

(поднимает открытый взгляд)

Но я не хочу вранья. Не хочу, чтобы Вы ответили мне признанием из каких-либо соображений, кроме одного – кроме взаимного чувства. А его нет и быть не может - ведь Ваш роман с Риммой только что закончился её абортом.

Послушайте, Вы же не знаете….

(не обращая внимания на протесты)

У Вас не было времени разобраться в Ваших чувствах ко мне, потому что мои коленки, которые Вы заметили сегодня утром – это ещё не вся я, и в коленки не влюбляются. Так что, лучше молчите. Если Вы скажете сейчас, что влюблены в меня, всё кончится. Это будет означать только одно - что Вы и в самом деле бабник, и Вам любой ценой нужна очередная... очередная любовница.

Дина отвернулась, высвободила свой локоть и неспешно продолжила путь. Они подходят к остановке трамвая.

Вы уже домой?

Я не хочу неприятностей в общежитии.

Да, конечно...

(нервничает)

А я не хочу расставаться с Вами... М-м-м... Вы могли бы сказать в общежитии, что...

(осекается, смеётся)

Боже мой! Это кому я советую соврать!.. Простите. Мне правда не хочется расставаться с Вами.

(улыбается и продолжает открыто и легко)

Надеюсь, в искренность этого признания Вы верите?

Я Вам верю. Что бы Вы ни сказали.

(удивлённо)

То есть? Я Вас не понимаю.

Что тут непонятного? Я верю всему, что Вы говорите.

Вы мне верите? После всего того, что узнали обо мне?..

Именно после того, что узнала. Вы искренний человек. Вы искренний бабник. Вы искренне любите женщин... Они на Вас вешаются... Полная гармония. По крайней мере, не обманываете, что жéнитесь… Нет ведь?

(смущённо смеётся)

М-м-м... Очень редко.

(более оживлённо и как бы оправдываясь)

Вы ведь, женщины, тоже все такие разные! Вам вот правду подавай, другим – ложь! И чем махровей, тем лучше!

(удивлённо и растерянно)

Но такое со мной впервые. В чём я только ни объяснялся с женщинами!..

Мы увидимся?.. Завтра?..

Завтра я уезжаю домой. На неделю.

(с надеждой)

Потом у меня практика до августа.

(с облегчением)

Здорово! Как здорово, что Вы отличница! А то заслали бы в Тьмутараканск какой-нибудь на полтора месяца!..

Внезапно начинается дождь. Оба бегут в укрытие – под козырёк гастронома.

НАТ. ПОД КОЗЫРЬКОМ ВХОДА В ГАСТРОНОМ НОЧЬ

Вокруг темно, лишь невдалеке горит уличный фонарь. Дина стирает с лица платком капли дождя. Костя тоже достаёт платок. Неожиданно берёт Дину за подбородок, поворачивает к себе её лицо.

Чш-ш... У вас на мочке капля… сверкает, как бриллиантовая серёжка.

Дина замирает и опускает глаза. Костя аккуратно промокает платком каплю на мочке уха, отпускает Дину и принимается сосредоточенно сворачивать платок.

(с волнением)

Я очень хотел Вас поцеловать.

(после паузы)

И что Вам помешало?

Мне впервые помешало то, чего я не знал никогда прежде. М-м-м... Страх?.. Нет. Опасение. Опасение вызвать Ваше недовольство...

И вправду, забавно. До сегодняшнего дня я был уверен, что знаю женскую сущность, как свои пять пальцев... Я был уверен, что знаю, когда и чего хочет женщина. Я знал, как мне себя надо вести.

Мне в голову бы никогда не пришло задуматься над тем, стоит ли сейчас поцеловать ту, что рядом! Я всегда знал, что женщину нужно целовать при любом удобном… да и не удобном случае.

(серьёзно, с волнением в голосе)

Если бы я это сделал?..

Я бы не убежала… И не оттолкнула бы Вас.

Костя, усмехнувшись, качает сокрушённо головой.

(после паузы, с волнением)

А можно повторить попытку?

Уже нет. Мне не нравятся мужчины, которыми нужно руководить - это можно, это нельзя... А вот и мой трамвай!

Дина поднимает воротник плаща и собирается побежать к остановке.

Костя останавливает Дину и поворачивает лицом к себе.

Мы ещё не попрощались и не договорились о следующей встрече.

(не слишком твёрдо)

Я довезу Вас на такси.

Мне только на такси не хватает заявиться в общежитие! Да ещё рядом с Вами.

(усмехается)

(после паузы)

Так когда мы увидимся?

Когда я вернусь... через неделю.

(усмехается немного нервно)

Если Вы не передумаете до тех пор. И если не встретите другие коленки…

(не обращая внимания на её слова)

Где и во сколько? А Вам можно позвонить?..

(шарит по нагрудным карманам)

Скажите мне Ваш номер.

У нас дома нет телефона. Не суетитесь. Я приеду, и мы увидимся.

Какого это будет?

Числа третьего.

А если второго?.. Неужели такое ещё бывает?.. Нет телефона!..

(снова принимается искать ручку)

А можно Вы позвоните мне, когда приедете?

Дина спокойно достаёт из сумочки записную книжку и ручку, протягивает Косте. Тот пишет в книжке, возвращает Дине. Снова берёт Дину за плечи.

Вдали гремит трамвай.

(отстраняется)

До свидания, Константин Константинович.

До встречи, Дина.

Дина быстрым шагом идёт к остановке, поднимается на подножку трамвая. Костя смотрит вслед трамваю. Закрывает глаза, поднимает вверх лицо, подставив его уже мелким и редким каплям.

ИНТ. КОМНАТА ОБЩЕЖИТИЯ ИНСТИТУТА НОЧЬ

За столом сосредоточенно занимаются Вера и Валя. Римма спит, укрывшись с головой.

Входит Дина. Вера и Валя молча с любопытством поворачиваются к ней.

(глянув на спящую Римму, шёпотом)

ВЕРА И ВАЛЯ

Дина раздевается, переобувается, берёт в тумбочке умывальные принадлежности и выходит.

Вера многозначительно стучит ногтем по стеклу будильника. На часах пять минут первого.

Возвращается Дина. Переодевается в шёлковый короткий пеньюар, садится на постель, достаёт из тумбочки крем и наносит его густой белой маской на лицо, затем на руки. Откидывается на подушку и прикрывает глаза.

ФЛЭШБЭК ИНТ. ЗАЛ КИНОТЕАТРА ВЕЧЕР

Лицо Кости совсем рядом в медленно наступающей темноте. Вспыхивает свет на экране, Дина видит блики в глазах Кости – его взгляд внимательный, но мягкий, даже волнующий, губы приоткрыты в полуулыбке. Его эффектные черты подчёркнуты односторонним освещением. Костя протягивает руку к щеке Дины, касается её, приближает свои губы к Дининым.

ФЛЭШБЭК ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ КАФЕ ВЕЧЕР

Дина стоит у зеркала, поправляет волосы, приглаживает брови. Видит в зеркало, как приближается Костя и тоже поправляет волосы, пиджак, но при этом он смотрит в зеркало не на себя, а на Дину. Подходит вплотную к Дине, берёт её за плечи, поворачивает к себе, целует в губы.

ФЛЭШБЭК НАТ. ПОД КОЗЫРЬКОМ ВХОДА В ГАСТРОНОМ НОЧЬ

Около стеклянной витрины гастронома, под козырьком входа стоят Дина и Костя. Вокруг темно, лишь невдалеке горит уличный фонарь. Дина стирает платком капли с лица. Костя тоже достаёт платок. Неожиданно берёт Дину за подбородок, приближает свои губы к губам Дины.

ИНТ. КОМНАТА ОБЩЕЖИТИЯ ИНСТИТУТА НОЧЬ

На постели полулежит Дина с маской из крема на лице. Вера и Валя занимаются за столом.

(Дине громким шёпотом)

Хороший вечер.

Имейте совесть! Уже ночь!

Мы же не кричим, чего ты-то кричишь?

Извини, Римма, мы больше не будем.

Римма встаёт, надевает халат, достаёт из тумбочки сигареты и выходит.

Вера, пользуясь случаем, поворачивается к Дине

Ну, расскажи!

Я ничего рассказывать не буду. Вы только и делаете, что сплетничаете. Вам что не жаль Римму?

Вера отворачивается и корчит рожу, так, чтобы видела только Валя.

Ты вот такая правильная, а ногти красишь и лицо отбеливаешь. Правильные не красятся и не расфуфыриваются.

Чехов сказал: в человеке всё должно быть прекрасно – и лицо, и одежда, и душа, и мысли. Не помнишь такого?

(опять корчит рожу)

Всё-то ты знаешь.

Каждый знает то, что хочет, что ему нужно.

А что ты в актрисы не пошла? Была бы вторая Дина Дурбин... Турбин! Тебя же в честь неё назвали?

В честь неё. Но я не способна к актёрству.

Ну да, врать не можешь. А в кино ведь как - не соврёшь, не сыграешь.

Ты ошибаешься. Играть роль – не значит врать.

Входит Римма.

Не знаю, о чём вы тут за моей спиной...

(Римме, перебивает её)

Римма, мы всё знаем про тебя, но это не значит, что ты перестала быть нашей подругой.

Валя поспешно опустила голову, а Вера удивлённо уставилась на Дину.

Лично я тебе сочувствую. Но я желаю тебе, чтобы ты всё забыла и начала новую жизнь... Точнее, не забыла, а не повторяла ошибок.

Дина подходит к Римме и обнимает её. Римма плачет.

А ошибка наша в том, что мы часто думаем, что первый мужчина, который на нас обратил внимание, или первый, в кого мы влюбились, это - навсегда. Но это может быть и не так. А главное, нужно спросить себя, уверена ли я в нём, в себе и своих чувствах?

Римма, всхлипывая и утирая глаза, садится на постель.

Откуда ты... всё это ?..

Что, она прямо так тебе всё это и говорила?

Нет. Мама говорила совсем другое, но я понимала больше, чем слышала.

ФЛЭШБЭК ИНТ. ПОЛУТОРНАЯ ХРУЩЁВСКАЯ КВАРТИРА ДЕНЬ

Квартира, декорированная в примитивном стиле середины семидесятых.

В гостиной, за стоящим у окна коричневым полированным столом, в центре которого на кружевной салфетке стоит большая хрустальная ваза с искусственными гладиолусами, Дина, ученица старших классов, делает уроки. Край стола покрыт газетой с разложенными на ней учебниками и тетрадями.

Через открытую дверь другой комнаты видна большая кровать, с ярким вышитым атласным покрывалом, с ковром на стене. Перед трюмо сидит МАМА в бигуди, потом поднимается, выходит из спальни и садится за стол. Замечает на столе какое-то пятнышко, дышит на него и протирает рукавом модной трикотажной японской кофты. Опирается локтями на стол и смотрит на Дину. Дина поднимает на неё взгляд.

Ты куда-то уходишь?

(слегка кокетливо)

Мама, ты опять идёшь с этим... Геннадием Петровичем? А потом опять будешь плакать?

(виновато опускает лицо)

Диночка, ты уже должна понимать...

Что понимать? Что ты не можешь без мужчин?

Ну, зачем ты так?

Ты врёшь одному, врёшь другому... Ты врёшь мне, врёшь себе. Мама... Ну брось ты это!

(не слушая Дину, протягивает руку к её лицу, гладит по щеке)

Вот, умница... смотри, какая кожа стала ровная, все пятна прошли. Ты должна постоянно пользоваться этим кремом и этой мазью.

Дина смотрит на Маму снисходительно и безнадёжно.

Запомни, красота и молодость женщины в её руках. Да-да, доча. Скоро ты меня поймёшь и спасибо скажешь. Глянь вот на меня - разве мне дашь тридцать шесть лет?

(улыбается, как довольный ребёнок)

Знаешь, сколько мужчин за мной увивается!

И у каждого семья, жена, дети... Тебя что, это совсем не волнует?

Хм! Это их дело! Значит такие жёны, что мужей от них к любовницам тянет! А мне-то что – мне нравится внимание, подарки... Бери, Диночка всё, что в руки идёт... Тебе бы вот кокетства чуть-чуть... нельзя же такой прямолинейной быть, ты же сперва женщина, а потом уже комсомолка. Знаешь, как мужчинами вертеть можно!

Тебе не надоело в любовницах ходить?

Надоело?! Не-ет! Это так приятно!

(смеётся, потом серьёзно)

В жёнах-то я уже побывала, хватит! Ты что, не насмотрелась на мою замужнюю жизнь!? С отцом-то, наверное, не очень и помнишь. А с... а с отчимом тебе сладко пришлось? Вот и мне не сладко...

ИНТ. ВЕРХНЯЯ ПОЛКА ПЛАЦКАРТНОГО ВАГОНА ДЕНЬ

Дина то лежит, прикрыв лицо согнутой в локте рукой, то смотрит в окно на мелькающий пейзаж. Достаёт из-под подушки сумочку, вынимает из неё записную книжку, раскрывает на букве «К»: после трёх букв «ККК» номер и рядом сердечко. Прижимает страницу к губам. Прикрывает глаза.

ФЛЭШБЭК ИНТ. ЗАЛ КИНОТЕАТРА ВЕЧЕР

ФЛЭШБЭК ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ КАФЕ ВЕЧЕР

ФЛЭШБЭК НАТ. ПОД КОЗЫРЬКОМ ВХОДА В ГАСТРОНОМ НОЧЬ

ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ ОБЩЕЖИТИЯ ИНСТИТУТА ДЕНЬ

За столом вахтёра 1-Я ВАХТЁРША вяжет носок. В зарешёченные окна светит яркое солнце. С улицы входит Дина, она едва тянет большую кожаную сумку в одной руке и раздутую авоську с газетными свёртками в другой.

Здравствуйте, Валентина Семённа.

Дина оставляет свой багаж около стола переводит дух, подходит к полке с ячейками для писем. Проверяет почту – ничего нет.

1-Я ВАХТЁРША

(доброжелательно)

Здравствуй, Диночка. Что это ты раньше вернулась?

Да так... Скучно стало. Друзей нет, все разъехались. Мама занята...

1-Я ВАХТЁРША

Ну-ну... Здесь хоть на пляж походишь – погода-то установилась. Солнышко, вон который день.

1-я Вахтёрша открывает тумбочку, достаёт ключ с биркой и прикреплённой к нему запиской, читает.

1-Я ВАХТЁРША

Турбина – третье февраля... Панова - третье... Колыванова - первое марта... Яковлева выбыла.

(с удивлением)

Римма Яковлева выбыла?!

1-Я ВАХТЁРША

(продолжив вязание)

Ага… Документы забрала и уехала.

1-Я ВАХТЁРША

Нет, говорит, сама не хочет больше учиться тут. Будет, говорит, в художественный институт поступать.

(растеряно)

Да. Она рисует здорово. Только жалко – два года отучилась и бросила…

Дина берёт ключ, сумки и уходит по коридору.

Через некоторое время Дина возвращается, подходит к столу.

Валентина Семённа, дайте мне, пожалуйста, ключ от кухни.

1-Я ВАХТЁРША

А, да-да! Ваш этаж ещё пустой, ты первая.

1-я Вахтёрша достаёт ключ и протягивает Дине.

А можно мне позвонить? Я быстро!

1-Я ВАХТЁРША

Позвони, позвони.

Дина набирает номер, ждёт, кладёт трубку. Берёт ключ от кухни и уходит.

ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ ОБЩЕЖИТИЯ ИНСТИТУТА ВЕЧЕР

Дина подходит к столу вахтёра. 1-я Вахтёрша всё за тем же занятием.

(показывая на телефон)

1-Я ВАХТЁРША

(приветливо)

Звони, звони.

Дина набирает номер, ждёт, кладёт трубку.

1-Я ВАХТЁРША

Что, нет никого?

(спохватывается и снова набирает номер)

Тётя Ира! Это я. ... Да, сегодня. ... Вам от мамы посылочка. ... Сегодня? ... Могу. ... Ладно. ... Хорошо.

Дина кладёт трубку, благодарит Вахтёршу, уходит по коридору.

ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ ОБЩЕЖИТИЯ ИНСТИТУТА ВЕЧЕР

Некоторое время спустя из коридора выходит Дина в стильном платье. Через руку перекинута лёгкая трикотажная кофточка. В другой руке – дорожная сумка.

1-я Вахтёрша отрывается от вязания, смотрит на Дину восхищённо.

1-Я ВАХТЁРША

Ну, красавица! Ну, модница! Куда собралась?

К родным пойду. Гостинцы от мамы отнесу. Может, заночую.

(отдаёт ключ, показывает на телефон)

1-Я ВАХТЁРША

Можно, звони.

Дина снова безрезультатно набирает номер, кладёт трубку, выходит.

Через два дня. За столом та же 1-я Вахтёрша за тем же занятием.

Открывается входная дверь, входит Дина с пустой дорожной сумкой.

Здравствуйте, Валентина Семённа. А Вы, вроде, как и не уходили никуда.

1-Я ВАХТЁРША

Здравствуй-здравствуй. Как же, два дня дома, сутки на работе. А ты что, только от родных идёшь?

Да. И снова к ним пойду, соберусь вот только... Они уезжают на месяц, попросили, чтоб я пожила у них. Мне на практику от них совсем близко будет.

Дина берёт из ячейки пачку писем, перебирает, кладёт на место.

1-Я ВАХТЁРША

(протягивая Дине ключи)

А тебе, кажись, письмецо было. В тот же день, когда ты ушла к родным. Точно! Да не почта принесла, а мужчина какой-то. Вечером. Положил на твою букву и ушёл. Я потом глянула – тебе. Может Вера твоя забрала?

(обрадовано)

Спасибо, Валентина Семённа!

Дина быстрой походкой направляется по коридору к себе.

1-Я ВАХТЁРША

(вслед Дине)

От кого ждёшь-то так?

(не оборачиваясь)

1-Я ВАХТЁРША

ИНТ. КОМНАТА ОБЩЕЖИТИЯ ИНСТИТУТА ДЕНЬ

Входит Дина. Она осматривает стол, свою тумбочку, заглядывает под подушку, смотрит на Верину постель – письма нигде нет. Она начинает собирать в дорожную сумку свои вещи. Отрывается от этого занятия, смотрит нерешительно на Верину тумбочку, протягивает, было, руку, чтобы открыть и заглянуть в неё, но не делает этого.

Дина сидит на постели, перед ней собранная сумка. Смотрит на часы - около восьми. Она берёт сумку, гасит свет, выходит.

ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ ОБЩЕЖИТИЯ ИНСТИТУТА ВЕЧЕР

Дина с сумкой подходит к столу вахтёра, протягивает ключ.

Валентина Семённа, я оставлю номер телефона, вдруг кто спросит, дадите?

1-Я ВАХТЁРША

(достаёт из ящика тетрадку)

Конечно, конечно. Давай, запишу.

И ещё, скажите Вере, чтобы письмо положила в ячейку, я завтра за ним зайду. Я сейчас ждать не могу, мои уезжают скоро...

1-Я ВАХТЁРША

Скажу, скажу.

(смущённо показывает на телефон)

1-Я ВАХТЁРША

Давай-давай.

Дина набирает номер, ждёт, кладёт трубку, прощается, выходит.

ИНТ. ПРИХОЖАЯ БОЛЬШОЙ «СТАЛИНСКОЙ» КВАРТИРЫ ВЕЧЕР

ЖЕНЩИНА, МУЖЧИНА и ЮНОША попеременно проходят через неё из комнаты в комнату, выносят новую поклажу, у двери стоят чемоданы, сумки. Раздаётся звонок в дверь.

Женщина подбегает к двери, открывает её, на пороге стоит Дина с сумкой.

Заходи, сейчас поужинаем, такси через сорок минут.

Дина входит в прихожую.

ИНТ. ГОСТИНАЯ БОЛЬШОЙ «СТАЛИНСКОЙ» КВАРТИРЫ ВЕЧЕР

На тахте сидит Дина, свет торшера падает на книгу, лежащую на её коленях. Взгляд её устремлён в окно – на огни ночного города. Через какое-то время она смотрит на напольные часы, на них одиннадцать с небольшим. Она протягивает руку к телефону, снимает трубку, набирает номер, ждёт.

ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ ОБЩЕЖИТИЯ ИНСТИТУТА ДЕНЬ

За столом вахтёра сидит 2-Я ВАХТЁРША, менее приветливая, чем предыдущая, читает книгу. В дверь входит Дина.

Здравствуйте, Анна Иванна.

2-Я ВАХТЁРША

(не отрываясь от книги)

Здравствуй.

Дина просматривает почту, ничего нет.

Можно ключик?

2-Я ВАХТЁРША

(роется в тумбочке)

Вас всех не упомнишь. Фамилия твоя как?

Тебя тут мужчина спрашивал, куда ж делся то? А вон там курит.

ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ ОБЩЕЖИТИЯ ИНСТИТУТА ДЕНЬ

В вестибюле вдоль окон прохаживается элегантно одетый Миша. Оборачивается на Динины шаги.

Здравствуйте, Дина Александровна, Вы меня, наверное...

Михаил Анатольевич... Здравствуйте.

(волнуется)

Вы можете сейчас поехать со мной?

ФЛЭШБЭК ИНТ. КОРИДОР В КВАРТИРЕ МЕЖДУ КУХНЕЙ И КОМНАТОЙ ДЕНЬ

ИНТ. БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА ОТДЕЛЕНИЯ ТРАВМАТОЛОГИИ ДЕНЬ

В палате четыре койки. На одной из коек лежит Костя в полосатой казённой пижаме. Его левая нога, в гипсе от бедра, подвешена на растяжках. Входят Дина и Миша в белых халатах.

Вот он, наш герой.

Дина останавливается в растерянности, не зная, что сказать.

Лежащий на кровати Костя улыбается радостно и виновато, протягивает Дине руку. Дина подходит и пожимает её. Костя крепко сжимает Динину руку, она смущённо опускает голову.

Ну, что? Я свободен? Миша сделал своё дело, Миша может уходить?

(глядя на Дину неотрывно)

Миш, спасибо тебе! Если бы не ты...

Костя пожимает Мише руку, тот прощается и выходит.

Костя показывает Дине на край кровати, она присаживается. Они молча смотрят друг на друга - Костя, радостно улыбаясь, Дина встревожено.

Как это Вы?..

А Вы не получили моего письма?

Когда Вы приехали?

Костя взвывает сокрушённо.

Я звонила Вам.

Конечно! А я через день после Вашего отъезда... вот. Ремонт затеял. Что-то вдруг взбрело в голову, решил всё изменить в жизни… Начал с ремонта квартиры. И вот тут, как болван... Со стремянки навернулся. Перелом… Хорошо, Мишка рядом был – побежал к соседям звонить... У меня что-то с телефоном, может, сам и повредил... ремонтничек... Он и письмо Вам возил в общежитие, и звонил туда, просил записку передать...

Про письмо мне сказали, только соседку никак не могла застать, она, говорят, его забрала. А я сейчас к родным переехала. Они в отпуске...

Они молча и смотрят друг на друга.

Дина протягивает руку к виску Кости – на нём кровоподтёк жёлто-зелёного цвета и заживающая рана – касается кожи пальцами. Костя перехватывает её ладонь и прижимает к губам.

(взволнованно)

Как я скучал... Боже мой...

(едва сдерживая волнение)

Я тоже... Ужасно просто...

Костя закрывает глаза, целует пальцы Дины. Она свободной рукой касается его правой кисти, проводит по запястью, пальцам.

Открываются двери, входит САНИТАРКА с тележкой, на тележке стаканы с киселём и тарелки с пряниками.

Товарищи больные, полдник!

Санитарка подаёт Косте стакан, тарелку, остальные порции расставляет на тумбочки.

Дина отрицательно мотает головой.

А я голодный!..

(смущённо улыбается)

Все двадцать четыре часа голодный.

Костя набрасывается на пряники и кисель. Не успевает Дина глазом моргнуть, как ничего уже нет.

А во сколько посещения заканчиваются?

Дина смотрит на часики - половина пятого.

Я скоро вернусь.

(встретив умоляющий взгляд Кости)

Скоро-скоро, правда.

Дина улыбается и робко касается Костиного запястья. Он снова берёт её ладонь и прижимает к губам.

ИНТ. БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА ОТДЕЛЕНИЯ ТРАВМАТОЛОГИИ ВЕЧЕР

В окна проникает свет закатного солнца и гомон птиц.

На одной из коек, стоящих у дверей, читает книгу ПЕРВЫЙ БОЛЬНОЙ, пожилой мужчина с загипсованной рукой, вторая по-прежнему пуста.

Костя лежит с закрытыми глазами.

Дверь тихо отворяется. Входит Дина с сумкой. Подходит к Костиной кровати, осторожно ставит сумку на стул рядом.

(открыв глаза, обрадовано)

Дина достаёт из сумки банки, обёрнутые в газеты. Костя, поняв, что это значит, хохочет в голос. Первый Больной приподнимается и смотрит в их сторону, улыбается, снова ложится.

Костя с аппетитом ест принесённое Диной.

НАТ. БОЛЬНИЧНЫЙ ДВОР ДЕНЬ

По больничному парку прогуливаются больные отделения травматологии. На траве стоит матерчатый шезлонг, на нём, прикрыв глаза, полулежит Костя. Его загипсованная нога пристроена на невысокой скамейке. Рядом на такой же скамейке сидит Дина и читает Косте вслух.

В кафе вошла девушка и села за столик у окна. Она была очень хороша, её свежее лицо сияло, словно только что отчеканенная монета, если монеты можно чеканить из мягкой, освежённой дождём кожи, а её чёрные, как вороново крыло, волосы закрывали часть щеки.

(поднимает взгляд на Костю)

Надо же так сказать: «её свежее лицо сияло, словно только что отчеканенная монета»!..

Да. Замечательно сказано. Вы научите меня любить писателей, которых я никогда не читал!

Дина замечает что-то, что заставляет её улыбнуться, она пальцем легонько теребит руку Кости, тот открывает глаза и вопросительно смотрит на неё. Она глазами направляет его взгляд.

Метрах в тридцати, на скамейке сидит ВТОРОЙ БОЛЬНОЙ. Его ближняя к зрителям нога от ступни до колена покрыта гипсом. Больной задремал, газета, которую он читал, сползла на грудь. К его ноге подходит небольшая собачонка, обнюхивает загипсованную ступню со всех сторон, задирает ногу и орошает гипс жёлтой струёй. Отходит в сторонку, садится и томно прикрывает глаза.

Дина прячет лицо на Костином плече и давится от смеха, Костя тоже сотрясается от конвульсий. Дина спохватывается: она почти лежит лицом на плече Кости. Костя, вероятно, в тот же самый момент замечает это. Они смотрят друг на друга, стушевавшись, их лица совсем близко.

Вдруг Костя, заметив перемены в наблюдаемой картине, отводит глаза, смотрит на собачонку и снова начинает содрогаться от смеха.

Собачонка, посидев в луче солнца, поднимается и возвращается к гипсовой ноге. Снова обнюхивает её и повторяет орошение уже с другой стороны.

Дина и Костя, едва сдерживаются, чтобы не расхохотаться вслух. Шезлонг под крупным Костей начинает разъезжаться от содроганий. Костя, чувствуя, что падает и ничего с этим сделать не может, уже не сдерживаясь, хохочет во весь голос, к нему присоединяется Дина. Оба падают. При этом Костина загипсованная нога застревает на вставшей дыбом боковине шезлонга, ему становится больно, его смех переходит в рёв, перемежающийся хохотом. На его груди лежит Дина, её рука прижата собственным телом, это не даёт ей возможности подняться – лицом она утыкается в лицо Кости. Он, с искажённой болью физиономией, замолкает, свободной рукой прижимает к себе Дину и крепко долго целует. Потом не выдерживает боли, и снова взвывает диким голосом. Они барахтаются, зажатые остатками шезлонга, не в силах найти точку опоры. Хохот смешивается с Костиным воем.

Очнувшийся от дремоты Второй Больной смотрит на них сперва с недоумением, потом - с нескрываемой укоризной, ругается.

ВТОРОЙ БОЛЬНОЙ

Психи ненормальные!.. Ну и молодёжь же пошла!..

Собачонка, перепуганная шумом, в третий раз мочится на его ногу, закапывает её задними ногами, подняв столб пыли в солнечных лучах, и резво убегает.

Второй Больной, сообразив, наконец, в чём дело, смотрит на загипсованную ногу – она в жёлтых потёках. Он чертыхается. Трясёт ногой, ему становится больно, он кричит.

Дина и Костя, слыша его реакцию, впадают в новый приступ смеха, который совершенно обессиливает обоих.

К ним подбегают двое санитаров, помогают подняться.

Дина собирает останки шезлонга и табуретки, которая тоже рассыпалась.

Костя подвывает и похохатывает одновременно. Санитары несут его в палату. Больные, привлечённые шумом, недоумённо смотрят им вслед.

ИНТ. БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА ОТДЕЛЕНИЯ ТРАВМАТОЛОГИИ ДЕНЬ

Костя со следами страдания на лице лежит на своей постели и сквозь гримасу боли улыбается Дине. Она смотрит на него взволнованно.

Они замолкают. На лицах волнение – оба под впечатлением поцелуя, каждый понимает, о чём думает другой.

В палату входит МЕДСЕСТРА.

Гостям покинуть помещение на десять минут.

Медсестра подходит к Косте, протягивает термометр.

Костя расстёгивает и распахивает пижаму. Широкая мускулистая грудь густо покрыта волосами.

Дина смущаясь, отворачивается и выходит.

ИНТ. БОЛЬНИЧНЫЙ КОРИДОР ПЕРЕД ПАЛАТОЙ ДЕНЬ

Дина стоит лицом к окну, смотрит невидящими глазами во двор. Перед глазами возникают картины.

ФЛЭШБЭК НАТ. БОЛЬНИЧНЫЙ ДВОР ДЕНЬ

Костя и Дина, упав на траву, целуются.

ФЛЭШБЭК ИНТ. БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА ОТДЕЛЕНИЯ ТРАВМАТОЛОГИИ ДЕНЬ

Костя лежит на постели в распахнутой пижаме, дина гладит его грудь ладонью, губами.

ИНТ. БОЛЬНИЧНЫЙ КОРИДОР ПЕРЕД ПАЛАТОЙ ДЕНЬ

Дина стоит лицом к окну, смотрит невидящими глазами во двор.

Из палаты выходит Медсестра с термометрами в стакане.

(бодрым голосом)

Невесты могут продолжить свидание с женихами.

(спохватывается, смотрит на Дину)

Невеста, что с Вами? Вам плохо?

Дина отрицательно мотает головой.

(пытается нащупать пульс на руке Дины)

Вы уверены?

Всё в порядке, правда, спасибо.

Вежливо освобождается и заходит в палату.

ИНТ. БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА ОТДЕЛЕНИЯ ТРАВМАТОЛОГИИ ДЕНЬ

Дина садится на стул рядом с постелью Кости. Оба молча смотрят друг на друга. Потом Дина опускает глаза.

Так я Ваша невеста?

Вы имеете что-нибудь против?

Так уверенно и сразу – «нет»?.. После всего того, что Вы обо мне узнали за эти три года?

(взволнованно смотрит на Костю)

Именно после того, что я узнала о Вас за эти три года.

Нет, Вы необыкновенная!..

Это выглядит неприличным?

Не думаю... Просто... это выглядит нетривиальным… Ведь я не делал Вам предложения, вы не раздумывали над ним...

По-моему, уже всё произошло… Ну, всё, что происходит между влюблёнными. Или я не права? Произойдёт ли оно в действительности – уже не столь важно...

Но ведь в действительности это будет гораздо приятней?

Возможно. Я не знаю. Со мной такого ещё не было.

У Вас ещё не было?.. не было мужчины?

Вас это удивляет?

Я Вам уже говорил… в Вас меня удивляет всё.

Костя берёт её руку, она гладит пальцем волосы на его запястье. Обоих переполняет страсть.

ИНТ. БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА ОТДЕЛЕНИЯ ТРАВМАТОЛОГИИ ДЕНЬ

В палате Костя, Первый Больной и Дина. Дина с распущенными по плечам волосами, против обычно собранных на макушке хвостом.

Костя с аппетитом доедает обед, принесённый Диной.

(собирая посуду)

(смеётся довольно)

Сказать, что всё, что Вы готовите, очень вкусно – значит не сказать ничего! И вообще, я не хочу словами принижать всю прелесть моего нынешнего положения. Просто посмотрите на мою довольную физиономию. Да, я счастлив, что поломал ногу!

Не говорите глупостей.

Это истинная правда!

(после небольшой паузы)

А Вы сегодня другая, я Вас такой ещё не видел.

Во взгляде Кости появляется волнение, потом возбуждение. Он протягивает Дине руку. Дина присаживается на край постели. Костя тянется к её волосам, перекидывает прядь со спины на грудь. Распахивает полы её белого халата, чтобы было видно блузку с глубоким вырезом. Снова поправляет прядь волос, она лёгкой волной ложится на кожу шеи и на блузку. Костя задевает запястьем грудь Дины, потом – едва касаясь - проводит по ней тыльной стороной пальцев. Поднимает взгляд Дине в глаза. Она смотрит на него с волнением.

(совсем тихим шёпотом)

Я хочу Вас целовать.

Дина едва заметно кивает головой. На её лице возбуждение и волнение.

Дина снова едва заметно кивает.

Они сидят так какое-то время, с волнением глядя друг на друга.

За спиной Дины скрипит кровать Первого Больного.

Костя выглядывает из-за Дины, смотрит на Первого Больного.

ПЕРВЫЙ БОЛЬНОЙ

(поднимаясь и выходя)

Пойду, что ли, телевизор посмотрю...

Напряжение возрастает. Костя поднимает руку и проводит по щеке Дины тыльной стороной пальцев. Потом – ладонью по волосам, пригибает её голову к своему лицу. Они целуются - сначала едва касаясь губами губ, потом более страстно.

День спустя. В палате Первый Больной, ТРЕТИЙ БОЛЬНОЙ, Костя и Дина. Костя лежит, Дина сидит на краю его кровати. Она с распущенными волосами, в той же блузке. Халат спереди распахнут. Дина в полголоса читает Косте книгу. Он, не отрываясь, смотрит на её лицо: губы, лоб, глаза, шею. Его рука лежит чуть выше Дининого колена, поверх юбки, пальцы едва заметно поглаживают ткань.

За Дининой спиной скрипит кровать.

ПЕРВЫЙ БОЛЬНОЙ

(Третьему Больному)

Пойдём, в домино, что ли, сыграем.

Оба выходят из палаты.

Дина откладывает книгу, склоняется над Костиным лицом. Они целуются. Костина рука сжимает Динину грудь, пальцы подбираются к пуговицам блузки, расстёгивают их одну за одной. Под блузкой – глухой атласный лифчик. Костя пытается проникнуть ладонью под него.

Дина деликатно отодвигает его руку и застёгивает пуговицы на блузке.

День спустя. В палате Костя и двое его соседей по палате.

Входит Дина, здоровается со всеми.

Что это Вы сегодня так рано? Или я субботу прозевал?

(распаковывая сумку с едой)

В цехе профилактика, практикантов распустили.

(садится рядом, Костя сразу берёт её за руку)

А Вы уже знаете?

Что Вас выписывают на следующей неделе?

Э-эх! Это я хотел Вам сюрприз сделать.

Не огорчайтесь, у Вас ещё будут поводы и возможность.

Дина раскрывает книгу. Читает Косте.

Через некоторое время соседи по палате выходят. Дина с Костей принимаются целоваться, словно только этого и ждали. Дина отстраняется, распахивает халат и, глядя Косте в глаза, медленно расстёгивает блузку. Под ней обнажённая грудь. Костя сначала закрывает глаза, потом открывает и протягивает руку к Дининой груди. Кончиком пальца гладит впадину между грудей, потом – низ груди, подбирается к соску. Дина смотрит на его лицо, закусив губу от волнения. Он изредка поднимает тяжёлый взгляд ей в глаза. За дверями раздаётся шум приближающейся каталки.

Дина запахивает халат и незаметно, продолжая чтение, застёгивает пуговицы на блузке.

Двое САНИТАРОВ ввозят в палату каталку с больным в гипсе и с перевязанной головой, перекладывают его на свободную кровать рядом с Костей, балагурят «принимайте пополнение, вот вам новый сосед, просим любить и жаловать» и т.п.

Дина с Костей смотрят друг на друга, словно они одни.

НАТ. БОЛЬНИЧНЫЙ ДВОР ДЕНЬ

Костя с костылём медленно идёт по аллее, рядом Дина старается помочь. Костя сопротивляется и пытается идти без помощи.

Я сам должен научиться ходить.

Если Вы упадёте ещё раз, Вас не выпишут на следующей неделе.

Если я не научусь ходить, меня тогда вообще незачем выписывать. Я не собираюсь висеть на Вашей шее ещё месяц.

А Вы не думали, что мне это может доставлять удовольствие?

А Вы не думали, что я могу доставить Вам ещё большее удовольствие, будучи красивым и здоровым, а не вот таким?

Костя пытается жестом продемонстрировать, каким «вот таким», но теряет опору и едва не падает.

Дина подхватывает его, и оба с трудом удерживают равновесие. Они смеются и направляются к ближайшей скамейке, садятся.

Костя сидит вполоборота к Дине, опершись рукой на спинку скамьи, и теребит прядь её волос. На его лице сомнение, нерешительность. По всему видно, что он хочет начать разговор, но не знает, как и с чего.

По-моему, Вы хотите мне что-то сказать.

Если бы Вы знали, что я хочу вам сказать, Вы бы не торопили меня.

Вы ещё не достаточно хорошо меня знаете?

Да нет... Это – дань условностям...

(усмехается)

Я просто волнуюсь...

(собирается с духом и продолжает)

Только одна просьба, выслушайте меня от начала до конца, не задавая вопросов и не делая выводов.

ТИТР: Лето 1950 года.

ИНТ. ДЕТСКАЯ ДЕНЬ

Просторная детская комната с зашторенными окнами, сквозь которые просматривается яркий солнечный день. На большой кровати лежит МАЛЬЧИК лет пяти, рядом НЯНЯ, молодая девушка, читает ему книжку.

Из глубины квартиры раздаются бурно ссорящиеся мужской и женский голоса. Слышны слова «любовница», «любовницы» в разных вариациях.

На Мальчика наплывает шквал непонятного шума, в который вкраплены всё те же слова – «любовница», «любовницы», он судорожно мотает головой, чтобы «вытряхнуть» этот шум из ушей.

А что такое «любовница»?

(задумавшись, с ласковой улыбкой)

Это такая большая птица.

Морская? Как альбатрос?

Бывает морская, бывает не морская.

А она страшная?

Нет, не очень.

А что она делает?

(придумывая на ходу)

Она... разоряет сады...

(испуганно)

А в дом она может залететь?

Нет, в дом она не осмелится.

А что, папа её боится?

Нет, думаю, папа её не боится. Если только совсем чуть-чуть.

(немного успокаиваясь)

Ну да, у папы ведь есть кортик... и пистолет... А мама боится?

Мама боится – она ведь женщина.

Надо сказать, чтобы папа ей кортик оставлял, когда уходит.

(убедительно, с нажимом)

Не надо ничего папе говорить, он рассердится. И кортик он не может дома оставить – его тогда на службу не пустят.

(гладит Мальчика по голове)

Спи. Открою тебе секрет, сегодня на полдник...

(заговорщицки переходит на шёпот)

(обрадовано)

Оладушки. Твои любимые. Спи, мой хороший.

Няня выходит из детской, затворяя плотно дверь.

ИНТ. ОТКРЫТАЯ ВЕРАНДА ОСОБНЯКА ДЕНЬ

На веранде роскошного особняка, расположившегося среди пышного южного сада на берегу Чёрного моря, обставленной плетёной из лозы мебелью, за большим овальным столом сидит Мальчик в матроске с игрушечным кортиком на поясе. Няня ставит перед ним тарелку с оладьями и стакан ярко-красного киселя.

Из глубины комнат раздаётся крик матери, отчитывающей прислугу за плохо отглаженные чехлы на мебели и скатерть.

Няня гладит Мальчика по голове – во всём чувствуется её любовь к нему.

Ешь оладушки, мой Котенька. И кисельком запивай... Ой, а что это ты кортик сегодня надел?

НАТ. САД ОСОБНЯКА ДЕНЬ

Мальчик с игрушечным кортиком, вынутым из ножен, прохаживается по дорожкам. Он опасливо поглядывает в дальние уголки сада, под кусты.

Этот эпизод повторяется несколько раз в разные дни, в разное время дня. С каждым разом Мальчик становится всё смелее, всё дальше заходит в отдалённые уголки сада. Он уже даже не вынимает кортик из ножен, висящих у него на поясе.

ИНТ. ОТКРЫТАЯ ВЕРАНДА ОСОБНЯКА ДЕНЬ

В плетёном кресле с книгой на коленях в скучающей позе сидит МАТЬ – женщина сорока лет, с едва заметными признаками увядания, но ухоженная, с причёской по моде, губы и брови подкрашены, ногти покрыты ярким лаком. Она, смотрит на море. На лице печать недовольства и раздражения.

ГОЛОС МАЛЬЧИКА

(раздаётся из сада)

Любовница! Там любовница! Мама-а-а!

Мать вздрагивает, и с раздражением смотрит в сторону бегущего к ней Мальчика. Он подбегает и с дрожью в голосе повторяет те же слова.

(не скрывая раздражения)

Что ты мелешь?! Что это?.. Какая любовница?

(успокоившись, пытаясь быть мужчиной)

Там. Огромная любовница.

Он жестами зовёт мать за собой. Мать с раздражением, следует за ним.

НАТ. САД ОСОБНЯКА ДЕНЬ

На заднем дворе прохаживается большой индюк – он гребёт лапами, хлопает крыльями, создавая шум, и поднимает в воздух мусор.

Мать недоумённо смотрит на индюка, потом поворачивается к Мальчику.

(с нескрываемой злостью)

Пошшшёл вон, тупица!

Мальчик съёживается, пятится от Матери спиной, запинается о бордюр дорожки, падает, головой ударяясь о другой бордюр, лежит в неловкой позе, ему очень больно, он с ужасом смотрит на мать и боится шевельнуться.

Мать переступает через него, запинается каблуком о его широкие матросские брючки, с раздражением освобождает каблук, отпинывает ногу мальчика и уходит.

Мальчик лежит, крепясь, чтобы не заплакать. Потом поднимается, щупает ушибленное место на голове, смотрит на руку - на ней кровь. Он ещё крепче поджимает дрожащие губы, из глаз выкатываются слезы.

ИНТ. ГОСТИНАЯ ОСОБНЯКА ДЕНЬ

Большой стол сервирован по всем правилам. За столом ОТЕЦ, Мать, ЮНОША лет восемнадцати в морской военной форме, Мальчик, рядом с ним БАБУШКА, женщина лет семидесяти пяти, одетая по моде, ухоженная, в драгоценностях.

Прислуга подаёт блюда, убирает тарелки и т.д.

Мать сидит рядом с Юношей и почти не ест, она любуется им, то поправляет ему волосы, то воротничок. Мальчик с восхищением поглядывает на Юношу.

(перехватив взгляд Мальчика)

Смотри, смотри, какой у тебя брат красивый. Наша гордость, наш Серёженька…

(гладит Юношу по волосам)

Тебе таким никогда не стать.

Ну что ты, Раиса говоришь!

(прижимает к себе Мальчика, целует его в макушку)

И ты таким же будешь. Вот только подрастёшь немного. Правда?

(с раздражением)

Мама, не балуйте ребёнка, в нашем доме не принято нежничать с мальчиками.

А я своего Костеньку баловала. И ничего – вон какой генерал получился.

Мама, сколько Вам говорить, я не генерал. Моряки не бывают генералами.

У кого не бывают, а у меня бывают. И внучкù мои генералами будут.

(снова целует Мальчика в макушку)

Правда, Костюша?

(обмирая от её нежности, шепчет)

Да, бабулечка.

ТИТР: 1960 год.

ИНТ. ДЕТСКАЯ ДЕНЬ

Обстановка почти не изменилась.

За письменным столом занимается Подросток, лет четырнадцати.

Из глубины дома раздаются крики Отца и Матери.

Я тебе этого придурка родила, я инвалидом стала из-за него. Я на все пошла, чтобы только ты перестал по любовницам шляться!.. А ты!!…

Какие любовницы?!.. Истеричка!..

Ты просил!.. Ты клялся!.. Мой Серёженька! Где ты?!

Снова, как и в далёком детстве, на Подростка наползает звуковой кошмар, в котором различимы слова «любовница, любовницы». Он трясёт головой и прижимает к ушам две больших морских раковины, которые лежат перед ним на столе, слышит шум прибоя.

ТИТР: Начало лета 1963 года.

ИНТ. ОТКРЫТАЯ ВЕРАНДА ОСОБНЯКА ДЕНЬ

На кушетке сидит СЫН, юноша семнадцати лет, на коленях у него учебник, на столе чернильница, тетради. Взгляд его устремлён на море, на чаек, кружащихся над водой.

В глубине дома Мать кричит на прислугу, выговаривая за плохо выглаженные чехлы стульев и скатерти.

Сын закрывает глаза, на лице гримаса неприятия, ненависти к происходящему. Он слышит, что приближается Мать, раскрывает учебник и делает вид, что сосредоточенно занимается. Появляется Мать.

(с раздражением)

Занимаешься или делаешь вид? Урод! Бездельник! Учти, поступишь с помощью отца, а учиться самому придётся.

(с твёрдостью в голосе)

Я не хочу в военно-морское.

Тебя не спрашивает никто! Захочешь, как миленький!

(срывается на визг)

Был бы Серёженька жив! Лучше бы тебя убили! Паразит... бездарь... А-а-а! Мой Серёженька!

Мать сотрясается в истерике. Прибегает пожилая ГОРНИЧНАЯ, привычно бьёт Мать по щекам. Та постепенно приходит в себя, обмякает, едва не падая. Горничная уводит Мать в дом.

Сын бросает учебник, быстро вырывает лист из тетради, обмакивает ручку в чернила, пишет.

На листе бумаги написано: «Бабулечка, моя милая, забери меня к себе. Я не хочу здесь жить. Я не хочу быть военным моряком. Я ненавижу море. Я буду тебе помогать. Целую, твой Костя.»

Торопливо складывает листок вчетверо и прячет в нагрудном кармане. Уходит в дом.

ИНТ. КОРИДОР ОСОБНЯКА ДЕНЬ

Сын проходит мимо прикрытой двери в комнату. Из-за неё слышатся всхлипывания и вскрики Матери и успокаивающий голос Горничной. Сын прислушивается к шумам в доме и направляется на звук металлического перезвона.

ИНТ. ГОСТИНАЯ ОСОБНЯКА ДЕНЬ

Няня протирает у комода столовые приборы.

Аннушка, Вы не могли бы бросить в городе моё письмо?

Конечно, Котенька.

А можно я Ваш адрес обратный напишу?

(улыбается, игриво)

Барышня появилась, Константин Константинович? А?

Нет, это бабушке.

Ладно, пишите бабушкин адрес, а я свой допишу.

Вы же не скажете никому?

Нет, конечно, моя радость!

ИНТ. ДЕТСКАЯ ВЕЧЕР

Несколько дней спустя. Дверь раскрыта, в неё виден коридор.

Сын за столом читает книгу, прикрытую учебником. В глубине дома снова звуки родительского скандала. По коридору пробегает мать с истерическим криком.

А-а-а! Так эта гадость малолетняя - твоя любовница, и ты ее обрюхатил!

(её крик переходит в визг)

Сволочь! А-а-а-а! Помогите!

За ней появляется Отец.

Раздаётся звук нескольких пощёчин. Крик матери переходит в рёв.

Сын прижимает раковины к ушам.

ИНТ. КАБИНЕТ ОТЦА ДЕНЬ

Несколько дней спустя.

Сын сидит на стуле перед Матерью и Отцом, расположившимися на кушетке. Мать со следами слёз на лице и с красными опухшими глазами.

(Сыну, нервничая, нерешительно)

Сын... Костя... я слышал, ты не хочешь идти в военно-морское училище? Не хочешь... по стопам отца, старшего брата...

При этих словах Мать прижимает платок к лицу и начинает скулить. Отец бьёт её по коленке, не слишком деликатничая.

Так да? Что ты молчишь?

Сын кивает нерешительно.

Я могу позволить тебе не поступать туда.

Сын поднимает взгляд на отца, едва сдерживая удивление.

(более решительно)

Да, да. Ты можешь уехать к бабушке и учиться там, где захочешь.

Лицо Сына выражает явное недоумение.

(собирается с духом)

Но до того ты должен... ты должен жениться... Ну, формально, конечно.

Сын, похоже, этого уже не слышит, или сказанное не имеет для него большого значения.

(по-деловому)

Что я должен сделать? Когда?

Мать с Отцом явно удивлены таким лёгким оборотом дела.

Ты слышал, что я сказал? Ты женишься. А потом уедешь к бабушке. Один. Без… без жены.

Да, я понял. Когда?

(облегчённо)

Потом я тебе всё расскажу. Иди к себе.

ИНТ. ДЕТСКАЯ ДЕНЬ

Сын входит после разговора. Садится за свой стол. На лице – недоумение, робкая радость. Он рассеянно смотрит на учебники.

В дверь стучат.

Да, войдите.

На пороге Няня, улыбается, её руки за спиной.

А что я Вам принесла, Константин Константинович!

Показывает из-за спины край почтового конверта.

Сын реагирует как-то непонятно, он отвлечён и возбуждён.

Вам письмо. От бабушки.

(рассеянно)

(приходя в себя)

А я скоро к бабушке уеду. Вот только женюсь и уеду.

(удивлённо)

Вы? Женитесь? На ком? Вот сюрприз! Так Вам же ещё восемнадцати нет.

(возбуждённо)

Ерунда! Папа всё устроит!

Вот это да... Как это Вы ловко всё скрывали! И кто ж она, Ваша невеста?

(уже с отсутствующим видом)

Не знаю... Это не важно... Главное, я уеду отсюда. К бабушке.

Няня с нескрываемым удивлением смотрит на Сына.

ТИТР: Лето 1977 года.

НАТ. БОЛЬНИЧНЫЙ ДВОР ДЕНЬ

Костя и Дина на скамье. У Дины то же выражение на лице, что и у Няни в предыдущем эпизоде.

И что дальше?

А дальше была свадьба. А потом я уехал сюда, к бабушке. Поступил назло всем в технологический. И вот – преподаю у Вас в институте.

А где Ваша... жена?

Там же, где и была с самого начала - в постели отца.

(делает паузу)

Она забеременела и стала его шантажировать, мол, не дашь мне и нашему ребёнку свою фамилию, не поселишь в доме – разоблачу, обвиню в изнасиловании... ну и тэ пэ. Полетишь, говорит, со своих вершин, и пусть – ни мне, и не тебе.

(снова пауза)

Вот мои любящие родители и придумали такой ход. А она... она живёт в наше... в том самом доме, под видом моей брошенной жены.

(усмехается)

Сынку моему уже лет пятнадцать. Серёженькой назвали... как старшего брата. Мать, говорят, в нём души не чает... моя, в смысле, мать. Говорят, притихла, как та у нас… у них поселилась. Думают даже, что она просто тронулась умом. Это мне Аннушка, няня моя, писала первые годы. А я их никого с тех пор не видел... И море ненавижу.

Дина, онемев, смотрит на Костю. Он поворачивается к ней с грустной улыбкой.

Так что, я женат. И не могу Вам предложить стать моей женой.

(опускает лицо, взволнованно)

Я писал ей… той… Серафима её зовут… писал через Аннушку, просил, чтобы развод дала… время, мол, прошло, кому теперь какое дело. А она – нет, не выгоден мне, говорит, развод, муженёк дорогой.

Я Вас люблю, Костя.

Костя поднимает глаза на Дину.

Я вас люблю. И всё остальное не имеет значения.

ТИТР: Зима 1979 года.

ИНТ. ПАЛАТА РОДИЛЬНОГО ДОМА НА ЧЕТЫРЕ КОЙКИ ДЕНЬ

За окнами первого этажа сугробы и заснеженные деревья.

Дина, Вера и ещё ДВЕ ЖЕНЩИНЫ кормят грудью новорожденных. Одна кровать пустая.

Стук в окно. Все оборачиваются – за окном лицо Кости.

Дина встаёт и подходит к окну с МАЛЫШОМ на руках. Малыш мирно сосёт её грудь. Дина смотрит на Костю счастливыми глазами.

Костя со слезами на глазах – то ли от мороза, то ли от радости. Молча прильнул к стеклу, смотрит то на Малыша, то на Дину. Потом кричит через стекло.

Я хочу тебя целовать!

Дина, закусив губу, едва заметно кивает ему.

Я хочу тебя!

Дина кивает, улыбается, её глаза наполняются слезами.

Входят две МЕДСЕСТРЫ, забирают новорожденных. Одна из них, заметив Костю, машет, чтобы уходил.

(снова во весь голос)

Я хочу тебя целовать!

Спрыгнув, исчезает из окна.

Женщины укладываются на постелях.

А что это ты со своими на разных фамилиях: муж на одной, а ты с сыном на другой.

(удивлённо)

Как?.. А кто же?

Женщина замолкает, остальные смотрят с удивлением на Дину. В палату ввозят новую мамашу.

Турбина, Динка!!! Вот это встреча.

ИНТ. ТУАЛЕТНАЯ КОМНАТА РОДИЛЬНОГО ДОМА. ВЕЧЕР.

Вера и Дина умываются перед сном.

Так вы что, не расписаны?!

У него, небось, жена где-нибудь и ребёнок.

(смотрит на Дину высокомерно, с выражением проницательной и умудрённой жизнью женщины)

Да. Только всё не так просто, как ты думаешь…

(перебивает, с насмешкой)

Ой, ладно, только не надо ничего объяснять. Кобель, он и есть кобель… Одно слово Кокон.

(спохватывается, пытается загладить вырвавшуюся, даже ей понятную бестактность, снисходительным тоном)

Не, ну сейчас он, наверно, другой стал? Да?

Давай не будем об этом. Мы любим друг друга и счастливы. Расскажи, как ты? У тебя первый?

Вера вдруг закрывает лицо руками и плачет.

Дина, ничего не понимая, смотрит на неё недоумённо.

Вер! Что с тобой?..

Вот почему… почему, у тебя, Турбина, всё так гладко в жизни получается? Училась на пятёрки… Оторвала самого красивого мужика, живёшь, не расписанная и хоть бы хны!…

Просто я хорошо знала, чего хочу и чего не хочу.

Ага! А я не знала, да? Я, выходит, хотела за пьяницу и козла выйти, и вчетвером в однокомнатной квартире жить…

Так это второй у тебя?

Меня мой в первый же год бить начал… беременную…

(плачет, не стесняясь слёз)

А потом по бабам пошёл… Придёт с загула – меня бьёт… Какой только заразы в дом не таскал…

Вера достаёт платок, вытирает слёзы, сморкается.

Так зачем же ты?..

(перебивает, зло)

А затем! Затем, что замуж хотелось, чтоб, как у всех. Чтоб муж был, чтоб не в общаге жить…

(успокаивается и рассказывает отрешённо)

Он тоже, может, ухаживал красиво – цветы, ресторан… Когда сказала, что беременная, говорит, я жениться не собирался. Ну, я припугнула… Расписались. Привёл в двухкомнатную хрущёвку, а там мать с отцом и брат. Все на заводе работают… пьют, дерутся между собой… Первая родилась, болела, плакала ночи напролёт… папаша гнать нас стал из дому. Мамаша похлопотала – дали трёхкомнатную… разменяли сразу, нас в однокомнатную поселили, на окраине. Теперь вот второй родился…

Зачем ты второго-то рожала? Почему не ушла?.. Если бил…

(с кривой усмешкой)

А куда уходить? На улицу? Или в деревню родную уезжать? Думала, второго рожу, может, остепенится, козёл… А нет, так хоть квартиру дадут двухкомнатную или эту разменяю.

Волчица не заводит потомство, пока норы не будет достойной… А ты в однокомнатной квартире, с пьющим отцом!.. Неужели тебе детей своих не жалко?

(с неприкрытой злобой)

Ой, харе меня жизни учить, Турбина! Из любовниц сначала выберись в законные жёны, а потом мораль читай!

Глупая, ты Вера…

Дина разворачивается и уходит.

ТИТР: Лето 1979 года.

ИНТ. СПАЛЬНЯ НОЧЬ

На широкой тахте разметались обнажённые Дина и Костя. Смятая простыня отброшена к стене, на тумбе в изголовье тихо жужжит настольный вентилятор. Рядом в детской кроватке лежит обнажённый РЕБЁНОК пяти-шести месяцев. Ребёнок издаёт писк, ещё и ещё.

(не меняя позы и не открывая глаз)

Гоша, я спать хочу. Спи, а?..

Ребёнок плачет, требовательно и настойчиво.

Костя, глядя через плечо Дины на проснувшегося Ребёнка, пытается утихомирить его колыбельными подвываниями. Ребёнок плачет. Костя перелезает через Дину, берёт Ребёнка на руки, возвращается назад, кладёт его между собой и Диной.

Дина, по-прежнему, не меняя позы и не открывая глаз, шарит рукой по тумбе, включает тусклую настольную лампу. Чуть повернувшись на бок, даёт Ребёнку грудь. Тот жадно принимается сосать, чмокая и урча от удовольствия.

Костя смотрит на эту сцену с нежностью. Протягивает руку к свободной груди Дины, ласкает её. Костя припадает к соску, имитируя сосание с причмокиванием и урчанием, подражая Ребёнку.

(Косте, сонно)

Костя, отравишься, это ужасная гадость...

Ничего подобного. Это нектар богов.

Извращенцы...

Костя прекращает баловство и возбуждённо целует Динино тело.

Ну, пожалуйста... Перестань... Я не хочу...

Гоша, перестань, мама не хочет.

Дина лениво смеётся, Костя продолжает всё более активно ласкать её.

Ребёнок, насытившись, отпускает сосок и довольно крякает.

Костя располагает свою подушку по диагонали, и укладывает туда Ребёнка. Ребёнок машет ручками и ножками и лопочет что-то радостное лопотание переходит в заливистый смех. Костя даёт Ребёнку пластмассовую погремушку.

Дина уже не в состоянии игнорировать Костины ласки, она возбуждена и отвечает ему, хоть и не совсем проснувшись.

Нельзя при ребёнке.

Нужно при ребёнке! Кто его ещё научит? Не школа же...

Гоша, отвернись...

Ребёнок продолжает издавать радостные звуки и гремит погремушкой.

Дина и Костя отдались любовному акту. Костя переворачивается на спину, увлекая за собой Дину. Она оказывается верхом на Косте, окончательно просыпается, становится более активной и страстной.

К стонам и громкому дыханию Кости и Дины примешиваются радостные вопли Ребёнка и звук погремушки, совпадающий в один момент с движениями Дины.

(возбуждённо)

Давай, Гоша, давай... Не сбавляй темп...

Наступает кульминация, Дина со сдавленным вскриком падает Косте на грудь. Он крепко прижимает её к себе, целует лицо, волосы.

В этот момент раздаётся особенно громкий и радостный вопль Ребёнка, он выпускает обильный энергичный фонтанчик, струя дугой падает на лицо Кости и плечо Дины.

Костя и Дина заходятся в бессильном смехе. Ребёнок поддерживает их смехом и радостным писком.

ТИТР: 1987 год.

ИНТ. КУХНЯ ДЕНЬ

У окна стоит Дина. Костя у раковины, нервно чистит картошку.

Почему ты сомневаешься во мне?

Я не в тебе сомневаюсь, а в ситуации. Вспомни прошлогодний отпуск, когда меня среди ночи выгнали из твоего номера.

Я же уехал с тобой!

Ты так ждал этого доклада. Я не хочу, чтобы ты опять уехал со мной. Я больше такого не хочу.

(распаляясь)

Дина! Я всегда был тихим, но сейчас, если ты не согласишься, я буду шуметь! Я прошу тебя сопровождать меня, я добьюсь чтобы тебя официально зачислили в делегацию!

В качестве твоей любовницы!

В качестве моей жены! Я добьюсь!

Давай добивайся, только без меня.

Так ты меня бросаешь?! Ну-ну, давай! Тебя же ничего не держит! Ты же не жена мне!

Оба злятся не в шутку.

Да! Не жена! И брошу.

Нет уж, дудки! Это я тебя бросаю! Прямо сейчас!

Костя швыряет нож на стол, срывает с себя передник, поворачивается к Дине.

Дина тоже поворачивается к нему, подходит, резко сдёргивает с него домашние брюки вместе с трусами, хватает нож.

(всё ещё раздражённо)

И что ты с этим делать будешь?

Засушу и на стенку повешу.

Стоп-стоп-стоп! Тогда уж лучше в более достойном виде отрезать.

(прижимает её к себе)

Вот-вот... сейчас... ещё немножко...

Раздаётся звонок в прихожей.

(севшим голосом)

Гошка... ключи забыл.

Не мог чуть позже... паршивец.

Костя приводит себя в порядок, выходит из кухни.

Дина тоже пытается прийти в себя, справиться с возбуждением.

Возвращается Костя. В руках у него телеграмма.

Дина молчит, вопросительно смотрит на него.

Долго пожил... крепкий был мужик.

Дина подходит к нему, обнимает.

(садясь за стол)

Надо бы. Всё уже быльём поросло...

ТИТР: 1990 год.

НАТ. ДВОР ДОМА ДИНЫ и КОСТИ.

В лицо Гоши попадает снежок, еще снежок еще. Мальчишки забрасывают его снежками и дразнят.

Мамаша-любовница, мамаша-любовница, любовница!

ИНТ. ГОСТИНАЯ В КВАРТИРЕ ВЕЧЕР

Дина, кутаясь в шерстяную кофту, свернулась на диване с книгой. Слышит крики на улице. Дина подходит к окну. Начинает дергать створку окна, она не поддается.

Гоша, перестаньте сейчас же! Паршивцы.

Ее никто не слышит.

НАТ. ДВОР ДОМА ДИНЫ и КОСТИ.

Во дворе идет драка. Гоша насмерть бьется с тремя мальчишками. Они мутузят друг друга, валяясь в снегу.

ИНТ. ГОСТИНАЯ В КВАРТИРЕ ВЕЧЕР

Дина мчится в прихожую, надевает сапог, хватает пальто, скачет на одной ноге обратно к окну, одновременно надевая пальто. Залезает на подоконник, чтобы крикнуть в форточку и видит появление Кости.

НАТ. ДВОР ДОМА КОСТИ И ДИНЫ ДЕНЬ

Костя подходит к подъезду видит драку мальчишек. При виде Кости недруги Гоши разбегаются. Гоша поднимается, Костя отряхивает с него снег.

ИНТ. ПРИХОЖАЯ В КВАРТИРЕ ВЕЧЕР

Дина снимает в прихожей пальто. Входят Костя и ГОША, мальчик лет одиннадцати, весь в снегу, с расстёгнутыми или оторванными пуговицами. Дина осматривает его лицо.

(с сочувствием)

Опять фингал будет под глазом…

(обнимает его)

Я же говорила тебе: не слушай их глупости!

(отстраняется)

Быстро в ванную, я тебе лёд сейчас принесу!

ИНТ. ГОСТИНАЯ В КВАРТИРЕ .ВЕЧЕР

Через некоторое время возвращается Костя и садится рядом с Диной.

Не сердись на Гошку, он молодец, он за дело подрался.

Я знаю. Из-за меня

(обнимает Дину)

Ты знаешь, я ведь тогда, на похоронах отца, Серафиме деньги предлагал… ну, за развод.

(удивлённо смотрит на Костю)

Правда?! И что она?

Зачем мне твои деньги, говорит, муж, подлец, бросил меня с ребёнком одну, у своих родителей, все меня жалеют, все сочувствуют. Такого счастья ни за какие деньги не купишь.

Ты знаешь, Бог с ней! Пусть живёт и радуется своему счастью, а я своё тоже ни за какие коврижки не отдам.

(берёт в руки её лицо)

А я ведь тебе не верил… Помню, как ты сказала…

(улыбаясь, передразнивает решительный голос Дины)

Я уже влюблена! В Вас! Только требовать от Вас я ничего не намерена!

(с самоиронией)

Про себя я тогда подумал: ну-ну, девочка, вспомнишь когда-нибудь свои слова! А вспоминаю-то я…

(целует Дину)

Хоть бы раз меня упрекнула, потребовала чего-то…

Входит Гоша с дневником.

Ма, подпиши.

Дина раскрывает дневник, просматривает. Рассержено стучит кулаком по подлокотнику дивана.

Литература – три! Георгий! Я бить буду! Я буду бить тебя!

Костя смотрит в дневник, поднимается с дивана, отходит в сторону.

Георгий, поверь, литература, это не смертельно. Все книжки, которые я знаю, прочла мне твоя мама. Так что, не трать на литературу время, а ищи лучше себе такую же жену...

(осекается)

такую же любимую, как у меня.

Дина подбирает с пола тапок и запускает им в Костю. Попадает ниже спины.

(хватаясь за ягодицы)

Чур, по голове не бить!

Гоша смеётся, ждёт, когда мама подпишет дневник.

Дина бросает второй тапок. Попадает Косте между лопаток. Костя, изогнувшись, как подстреленный, замирает с раскинутыми руками и с грохотом падает на пол. Гоша хохочет.

Дина подписывает дневник, стараясь не рассмеяться.

Костя, полежав на полу, встаёт на четвереньки.

Похоже, всё-таки, литература - это смертельно... Поскакали отсюда, сынок, пока нас не забили всмятку.

Гоша с хохотом вскакивает ему на спину, они исчезают в дверном проёме под Костины возгласы «кабдык-кабдык-кабдык-кабдык».

Дина запускает вслед им дневник.

ТИТР: Начало лета 1992 года.

ИНТ. СПАЛЬНЯ УТРО

На постели обнажённая Дина, едва прикрыта простынёй.

В дверь входит Костя в халате, обе руки за спиной, останавливается в изножье. Дина переворачивается на спину, потягивается. Замечает загадочное выражение лица Кости. Улыбается.

Гошка в школе?

Дина сбрасывает с себя простыню, подаётся к Косте, распахивает его халат, под ним – ничего. Она приникает всем телом к его обнажённому телу, ласкает губами его грудь, живот.

Сто-стоп-стоп! Погоди. Рано ещё.

Вытягивает в стороны руки, в них букет роз и бутылка шампанского.

Дина удивлённо замирает, вопросительно смотрит на Костю.

Пятнадцать лет, как-никак.

Дина с визгом падает на постель и хохочет, болтая в воздухе ногами.

Через некоторое время.

На полу возле кровати розы в вазе и недопитая бутылка шампанского с двумя бокалами. На постели бурная, но полная нежности, любовная сцена.

Чуть позже, Костя лежит, разметавшись на постели, на нём Дина.

Скоро Гошка придёт.

Нехорошо, если он отца с любовницей в постели застукает.

А тут ещё и мать с любовником!

Костя хохочет и обхватывает Дину руками и ногами.

Костя целует Дину, пред его глазами, в мочке её уха посверкивает гранями маленький прозрачный камень в форме капли. Костя дует на серёжку, она покачивается, рассыпая разноцветные искры.

ИНТ. КУХНЯ УТРО

Дина готовит чай и горячие бутерброды. Из ванной раздаётся пение Кости и шум воды. Звонок в прихожей. Дина выходит, возвращается через некоторое время с телеграммой в руках. Входит Костя в халате, с мокрыми волосами, свежевыбритый. Дина молча протягивает ему телеграмму.

(читает вслух)

Серафима умерла... ты свободен... мать.

Костя садится за стол. Его лицо ничего не выражает. Дина насторожённо смотрит на него, садится напротив.

Я свободен... Надо же! Мать и отца пережила, и его любовницу... А я свободен!

(усмехается, потом оживляется)

Да я давно свободен! С того дня, как уехал из своего дома.

(смотрит с нежностью на Дину)

И трижды свободен, когда тебя встретил.

Дина разливает чай, они завтракают. Внезапно Костя ставит чашку, кладёт ложку, торопливо что-то дожёвывает, глядя на Дину широко раскрытыми глазами. Дина перехватывает его взгляд и удивлённо-испуганно смотрит на Костю. Эта сцена длится какое-то время, пока Костя торопливо жуёт.

(второпях проглатывая пищу)

Боже мой!.. Дина!..

(испуганно, не понимая ничего)

Что?.. Костюша… Что случилось?

С тем же выражением лица - не успев переключиться с удивления от постигшей его идеи на подобающий тон - он становится перед Диной на колени.

Дина… Моя… моя радость… Я, наконец-то… Ты теперь… Дина, я тебе делаю… будь моей женой… будь моей законной женой…

Дина, поняв, наконец, что происходит, заливается смехом.

(сквозь смех)

Костя… Господи!.. Видел бы ты себя!.. Я сейчас умру!..

(растерянно)

Что?.. Что такое?..

Дина смеётся до слёз, ничего не в состоянии сказать. Костя, поняв комичность ситуации, тоже смеётся, падает лицом на Динины колени.

(немного успокоившись)

Болван!.. Нет, я конченный болван… Прости… Прости… Ну, хочешь, я всё с начала начну?..

Дина резко прекращает смех, берёт Костино лицо в ладони и порывисто, но нежно целует его: лоб, щёки, глаза, губы… Они поднимаются и страстно целуются. Из закрытых глаз Дины текут слёзы. Дина плачет навзрыд, Костя молча прижимает её голову к плечу.

ИНТ. КУХНЯ ДЕНЬ

Дина, в костюме, подкрашенная, входит в кухню. Собирает посуду со стола.

(громко, в сторону ванной)

Костюша, ты готов?

Не дождавшись ответа, выходит.

ИНТ. ВАННАЯ ДЕНЬ

На полу у раковины лежит на спине Костя. Одна его нога подвёрнута. Разбитый флакон одеколона. Один тапок в противоположном конце ванной, другой - на подвёрнутой ноге.

Дина молча бросается к нему, щупает вену на шее. Она собрана, хоть и нервничает.

Костя... не смей мне... слышишь? Не смей, говорю!

Развязывает галстук, расстёгивает пуговицы рубашки. Открывает холодную воду, поливает его лицо, грудь. Он дышит, но без сознания.

Дина подкладывает под голову полотенце. Выбегает из ванной.

ИНТ. КОРИДОР В КВАРТИРЕ МЕЖДУ КУХНЕЙ И КОМНАТОЙ ДЕНЬ

По полутёмному коридору бежит Дина, одетая по-деловому. Подбегает к телефонному аппарату.

Проекция кадров сильно замедлена.

Фоном к кадрам идёт звук бьющегося в замедленном ритме сердца, затем вступает такой же «размытый» звук сирены скорой помощи.

Костя, не смей. Ещё очень рано... не смей... И ты не смей!

(поднимает глаза вверх)

Слышишь? Не смей! Ещё не всё! Ну пожалуйста... ещё ведь не всё...

Поднимает трубку телефона, набирает номер.

НАТ. ДВОР ЖИЛОГО ДОМА ДЕНЬ

Два САНИТАРА задвигают внутрь «Скорой помощи» каталку, захлопывают двери. Дина пытается проникнуть внутрь, ругается с Санитарами, ВРАЧОМ. Врач отстраняет Дину, объясняя ей что-то.

«Скорая» трогается.

Дина бросается наперерез едущему мимо по двору автомобилю, падает на капот грудью. Ничего не говоря, врывается на переднее сиденье.

ИНТ. САЛОН ДОРОГОГО АВТОМОБИЛЯ ДЕНЬ

За рулём молодой МУЖЧИНА, дорого и со вкусом одетый. Удивлённо смотрит на врывающуюся к нему Дину.

За вот этой «Скорой»! Пожалуйста!.. Я Вам заплачу!

Дина достаёт из кошелька непомерно большую сумму. Кладёт на приборную доску.

НАТ. ДВОР ЖИЛОГО ДОМА ДЕНЬ

Машина трогается с места, едет за «Скорой помощью».

ИНТ. САЛОН ДОРОГОГО АВТОМОБИЛЯ ДЕНЬ

Дина сидит, закрыв нижнюю часть лица руками. Глаза впились в маячащую впереди «скорую».

(с паузами, то резко, то просительно)

Господи… почему? Этого не может случиться… ты решил наказать нас за грех? за то, что я была ему любовницей? Но я же любила… я люблю его… и он меня любит… Ты же за любовь! А?.. Ты же и есть любовь! Тебе что, бумажки важнее, чем любовь?.. Да не поверю! Разубеди меня… Спаси моего любимого! Мы ссорились иногда… но всё равно, мы любим друг друга! Прости нас, ты же великодушный! И ты всё можешь... я знаю... знаю!

Мужчина молча собирает деньги, кладёт Дине на колени.

(деликатно)

Возьмите деньги.

Дина, не понимая, смотрит на него.

Деньги заберите.

Дина собирает купюры, смотрит не них, потом на молодого человека, удивлённо.

Вам что, не нужны деньги?

(едва улыбнувшись)

Как хотите...

Дина прячет деньги кучей в сумочку.

Дина, словно не понимая вопроса, смотрит на Мужчину, опоминается.

Нет, любовник.

Мужчина удивлённо смотрит на Дину.

ИНТ. КОРИДОР СОВРЕМЕННОЙ КЛИНИКИ ДЕНЬ

Дина ходит от стены к стене мимо двери со светящейся над ней надписью «Реанимационное отделение», прижимается лицом к двери, сидит на корточках у стены и так далее, по кругу.

(то резко, то просительно)

Боже, ну помоги! Ты ведь можешь всё… Ты же знаешь всё… Ты же знаешь, что мы всегда любили… мы любим друг друга. Мы же стойко несли свой крест… мы не роптали, Ну, прости нас. Спаси моего любимого. Господи, ты же все можешь!…