- Ваша кошка сколько весит? Как больше двух кило? А лет ей сколько? Два года... Надо же! Моей столько же, а весу киллограмм от силы, - профессионально прикинула Лена, стоя за прилавком колбасного отдела.

- А кормите-то чем? Как всё жрёт? Ну что вы? Я не балую, нет. Колбасу ест не всякую, смотря какой производитель. Лучше любого ветеринарного свидетельства качество определяет. Может она болеет чем? А я и не знаю?

Весь остаток рабочего дня продавец колбасного отдела была задумчива и даже немного рассеяна. К концу смены приняла решение, надо везти кошку в веет. лечебницу. Пусть проверят. Это же кто поверит, у продавца колбасного отдела тощая кошка! Явно чем-то болеет.

Остальные несколько дней, пока Лена не передала отдел своей сменщице, у кошки был праздник живота. Устав выбирать между докторской, диетической и сервелатом, (тьфу, то есть, фырк, много специй), растянувшись на диванной подушке, Мурка блаженно досматривала утренний сон, когда вдруг события начали развиваться по неожиданному сценарию.

Осень уже подходила к концу, утренний морозец сковывал лужицы тонким, прозрачным ледком, щипал за нос и щёки.

- Вот ещё не хватало простудить Мурку и так бедняжка впроголодь живет, - и она устроила тёплое гнёздышко в большой хозяйственной сумке, чтобы в ней доставить свою любимицу к кошачьему доктору. Но только застёжка стала закрывать от Мурки белый свет, та стала мяукать и царапаться, пытаясь вырваться из тесного и темного места, куда её зачем-то упорно пихала хозяйка.

Промучившись так с полчаса, Лена махнула рукой:

- Ладно, поедешь по-другому. - И посадила кошку за пазуху, под полу осеннего пальто. Та, устав от борьбы с сумкой, пригрелась и уснула на хозяйкиной груди.

Утро было ранее, и люди ехали на работу. Битком набитые автобусы один за другим отходили от остановки. Поняв, что так она простоит "до морковкина заговенья", Лена тоже втиснулась в заднюю дверку маршрутки.

Свободных мест не было, и надо было как-то держаться, чтобы не упасть в прыгающем по рытвинам пассажирском транспорте. Хотя, правду говоря, падать было некуда. С одной стороны к её плечу плотно припечаталась толстомордая, ярко накрашенная тётка, с другой, казалось, дышит огненный змей, всеми тремя головами.

- Фу! Хоть закусывай, - недовольно отмахнулась Лена, но тут же пошатнулась и навалилась на стоявшего прямо перед ней, интеллигентного мужчину. Держалась-то она одной рукой, другой придерживала кошку, через пальто. А то, не дай Бог, вывалится - растопчут! Прижатая кошка в темноте и духоте, от непонятной качки, перепуганная до полусмерти, кинулась к единственному спасительному выходу. Им оказался рукав.

- Стой! Куда ты, зараза?! - но кошка была уже в рукаве, так что не согнуть, не поднять руку Лена не могла.

- Ой, помогите, будьте добреньки! - взмолилась она, глядя на интеллигента.

- Простите, чем могу? - вплотную прижавшись к её груди и чуть отвернувшись в сторону, чтоб не уткнуться лицом ей в воротник, спросил он.

- Ты глянь? А ещё в очках! И туда же! - возмутилась толстомордая, - не боись, девка, счас я его! - и она извернувшись ткнула интеллигента кулаком в бок.

- Что вы? Что вы? За что? - обиделся и удивился тот.

- Ещё и прикидывается? Девка не своим голосом орёт: помогите! А он будто ничего не знает! - на весь автобус возмутилась толстомордая.

Кошка, тем временем, грозила вывалиться из рукава под ноги автобусной толкучки.

- Ой, да придержите рукав. Что? Что? Кошка туда провалилась, зараза, в ветеринарку везу. За пазухой сидела, - и чувствуя что та вот вот вывалиться:

- Ой, да помогите же!

Наконец, сообразивший в чём дело интеллигент перехватил Ленкину руку в пальто. Кошка поняв что путь перекрыт, стала пробираться в верх, к воротнику. Тут Змей Горыныч разглядел, что интеллигент вцепился в руку женщине, которая на весь автобус кричит: помогите:

- Щас я ему! - но, поскольку и так стоял неустойчиво, то рук от поручней отпускать не стал, а изловчившись, пнул интеллигента под зад.

- Ай! Как вам не стыдно - пинаться! - возмутился интеллигент.

- Стыдно у кого видно! - парировал Горыныч.

Кошка, тем временем, уже почти вылезла, но тут автобус так затрясло на ухабах, что Лене пришлось ухватиться за поручни обеими руками. Интеллигент же держался только одной. Второй рукой ему держаться было не за что.

- Ой, помогите, придержите её, вот, ага вот прямо под воротником! Ой, да не стесняйтесь! Я ж там не голая! - умоляла Лена интеллигента достать кошку, которая, ошалев от всех этих передряг, грозила свалиться на пол.

Интеллигент извинился и, смущаясь, сунул руку Ленке за пазуху. Тут опять не выдержала толстомордая:

- Да что ж это такое деется? Белым днём, при всём честном народе! - завопила она.

- Не ори, тётка! Коли ничего не понимаешь! - отбрила Ленка.

- Ага! Пальцем деланная! Всё я понимаю. Но уж до остановки-то дотерпите! Люди, поди, кругом! Не идолы бесчувственные какие-нибудь!

Интеллигент в этот момент ухватил Мурку, но та всеми четырьмя лапами вцепилась в вязанную Ленкину свитеру и заорала диким голосом.

- Во как! А я, дурак, тебя пнул! Ну, извини, мужик! - удивился Змей Горыныч, - темпераментная, однако! - и уставился на Ленку восхищенными глазами.

Тут, слава Богу, автобус, подпрыгнув на последней кочке, остановился на конечной остановке. Народ повалил по своим делам. Интеллигент вежливо раскланялся с Леной, та в благодарность обрисовала, как найти магазин, где она работает, уточнила свой график и пообещала самой лучшей колбасы.

С тех пор в Ленину смену, интеллигентный мужчина регулярно покупает разные сорта колбасы, утверждая, что вырабатывает диету для своей кошки. Обычно он приходит перед самым закрытием, потом они с Леной идут на автобусную остановку, ведь ещё столько надо обсудить... в кошачьем меню.

- А кошка? Что кошка? Конституция у неё такая, - вздохнула Елена, отвечая на вопросы подруг: как здоровье кошки?