В наше сложное бегущее семимильными шагами время человека всё чаще и чаще тянет назад к матушке - природе. На первый взгляд, всё очень просто. Но если внимательно проанализировать все конкретные детали человеческого существования, то получается двоякое мировоззрение на бытие окружающего пространства. Лично меня всю жизнь тянет к первозданной природе, в которой я, собственно, и нахожусь, уже более десяти лет: ландыши, соловьи, очаровательные рассветы и умопомрачительные закаты, свежий воздух и вода. И так далее… до самой, до бесконечности. Ну и прекрасно, ну и хорошо. Но есть одно не удаляемое «но». Ведь всё это природное восхищение я вижу с постоянно поднятой задницей на огороде. Вернее, именно она всем восхищается. Это просто необходимое обстоятельство, предназначенное для того, чтобы заработать какую-то копейку для непродолжительного отдыха на той же природе. Хоть чуть-чуть, но без работы. Как говорится: вечный круговорот дерьма в природе.

 

Пятнадцать тысяч лет назад на земле, на самом деле, существовал рай, который частично описан в библии. Было везде тепло круглый год. Труда никакого не требовалось: еды море, одежда не нужна, соответственно и взаимоотношения кроме секса не нужны. Ешь, спи и наслаждайся окружающей флорой и фауной, если, конечно, саблезубый тигр не сожрёт или молния не ударит. Потом несколько похолодало, пришёл злой и страшный ледниковый период, а вместе с ним и всеобщий крах. Люди, в основной своей массе, вымерли вместе с мамонтами. Остались единицы – дернутые на всю голову трудяги (типа меня). Они чуть было не деградировали совсем и не превратились в диких волосатых обезьян. Но вовремя появился сэр Чарльз Дарвин со своей беспримерной теорией об эволюции видов. Всё бы хорошо, но проявилось единственное огорчение: раньше жили по пятьсот лет, ничего не делая, а сейчас по шестьдесят. При этом всю жизнь необходимо вкалывать: усиленно, верно, достойно и целенаправленно.

 

К чему всё это я веду? А вот к чему: человека тянет именно к той природе, которая была пятнадцать тысяч лет назад. И непрерывное тяготение идет на полном подсознательном генетическом уровне. Зов предков, так сказать. Чтобы хоть как-то, действительно, воссоединиться по-настоящему с природой, решил я пчеловодством заняться. Не то, чтобы сразу, а по не многу и потихонечку, пока не достигну желаемого уровня, для дальнейшего расширения и благополучного развития. До самой глубины моей нежной души достали уже эти ненавистные свиньи. Не могу больше видеть их скотского, свинского и наглого рыла. Требуется что-то другое. Хочется какого-то тёплого, нежного, жужжащего… Вот, например, пчела… она ведь извечно вызывала бурные эмоции и удивительную симпатию у людей. Короче, что бы делать, особо ничего не делать и чтоб мёд при этом жрать и деньги зарабатывать.

 

Прислушиваясь к рассказам опытных пчеловодов, а также прочитав на данную тему не учтенное количество литературы, я уяснил для себя раз и навсегда, что каждый может заниматься пчеловодством. Ведь это занятие не требует ни усидчивого кропотливого труда, ни чрезмерных капиталовложений, ни каких-либо особенных условий. В общем, я заинтересовался. Легкой жизни захотел, а вместе с ней, наверное, легкой наживы. Я с великим оптимизмом стал представлять все свои будущие действия. Начал сильно верить в себя, свои способности и неограниченные возможности. Вы запросто можете сказать:

- Ведь они же страшные и очень больно жалят, сволочи…

Я вам так же запросто, отвечу:

- Страшнее пчёл, могут быть только пьяные пчеловоды. А я, например: если что ихний рой порву, как тузик грелку!

 

Кроме шуток, вот уже два месяца я возле уликов хожу. Ни одна дрянь не покусилась на драгоценное здоровье своего нового хозяина. Как всегда, на помощь пришла книга по пчеловодству. Прочитанные мною статьи, незаметно пролетели мимо ушей и мозговых извилин. До такой степени непонятности про особые моменты понаписали, что чёрт кочерёгой ногу поломает. Все эти умные изречения, никакой стороной до моего интеллекта не зацепились. Все просто… здесь на лицо всем известные обстоятельства. Необходима обыкновенная тупая практика. Желательно, под надзором опытного пчеловода.

 

Я долго ходил вокруг пчелиных домиков, размышляя о сущности бытия. Но однажды появился кум Ваня. Тот, якобы, держал когда-то этих полезных насекомых и хвалился достаточным опытом по их содержанию. Что тут скажешь? Мне оставалось только поверить. Иван решительно взял в руки лопату – шахтёрку, навалил в неё сухого навоза и подпалил его, используя данное рационализаторское предложение в качестве дымаря.

- Я никогда маской не пользуюсь… Зрение ни к чёрту, а в маске ни хрена не видно, - сказал кум и открыл массивную крышку улика – лежака.

 

Ваня с видом опытного профессионала, подымил на пчёл. Затем, стал вынимать рамки. Голыми руками он держался за края. Одну за другой внимательно осматривал, поворачивая их на солнце.

- Посеяно хорошо, - стал пояснять кум.

- Ага, - ответил я, а сам подумал, - Чего посеял, куда посеял?

- А вот эти белые бугорочки – маточники. Их своевременно надо удалять…

 

Иван достал из кармана ножик и срезал ненужные, по его мнению, вредные наросты. Затем он долго втирал моим ничего не понимающим мозгам то, что пчёлы нанесли достаточно перги, цветочной пыльцы, и ещё какой-то хрени. Тоже самое произошло и со вторым ульем. Что самое интересное, ни одна пчела не соизволила сделать даже намёк на вражеское поползновение. А как же, хозяин-то рядом. Не стоит его по пустякам беспокоить. Может, проучить, если что. Кум закрыл улей, а пчёлы сбились в него, видимо опасаясь моего строгого присутствия.

 

Кроме маточников, я ничего хорошего для себя не почерпнул. Но стал надеяться на благополучный исход в будущем. Кроме всего прочего, Ваня торопился, как никогда. Куда-то опаздывал и поэтому толком ничего не пояснил. Только похвалил за хорошее состояние пчелиной семьи. Пожал руку, пожелал удачи, и чтобы я периодично, хотя бы раз в неделю, рамки проверял.

- Позовёшь, если что, - сказал, как мне показалось, с глубоким соболезнованием Ваня и помчался по своим неотложным делам.

- Позову… - откликнулся я, а про себя подумал: - Хрен теперь тебя сыщешь.

 

Наконец, наступил тот момент, когда я сам, со своими собственными силами, без чьей либо помощи, осознавая всю грядущую опасность и сложность намеченного мероприятия, должен был поступиться всеми нахлынувшими чувствами, амбициями и логическими умозаключениями. Короче говоря, взять козла за рога, то есть пчелу за жало.

 

Стоял удивительно-теплый, солнечный день. На небе ни облачка. Ещё не было невыносимого летнего зноя, но и весна уже торопливо помахивала на прощание в знак особого уважения перед грядущими сезонными переменами. Птицы давно понастроили себе целые районы дачных посёлков и с великим природным подъёмом благородного инстинкта высиживали следующее поколение пернатого потомства. От их ораторского искусства становилось порой достаточно легко на душе: вольно, спокойно и умиротворённо…

 

Ландыши совсем почти отцвели и передали эстафету следующему слою удивительного многообразия красок и ароматов очаровательных соцветий. Природа – матушка подарила нам сегодня один из незабываемых, чудесных и удивительных дней, полных эмоционального, душевного и творческого подъема.

 

И до того небо бездонное! И до того даль бесконечная! И до того ширь бескрайняя! Что хочется выйти в поле и заорать беспечно в никуда:

- Лю-у-у-у-ди-и-и! Жизнь прекрасна-а-а! - подумал я и подошёл к молочному бидону, издающему приятный аромат хлеба и дрожжей.

 

Я открыл крышку алюминиевой ёмкости, вдохнул полной грудью клубы паров, вырывающихся из заточения. Затем зачерпнул игристой, мутноватой смеси и залпом опрокинул во внутрь своих возможностей половину ковшика.

- Ух, прямо жить-то как хорошо! – вспомнил я известных киногероев и… опрокинул вторую половину.

- А жить хорошо, ещё лучше! – сказал и аккуратно налил браги в трехлитровую банку, которую предварительно взял с собой. - Держись теперь пчелиная семья! – что-то я в последнее время стал их недолюбливать. Причем, только за то, что они просто есть на этом белом свете.

 

Постоянно башка была забита мыслями о неизвестности постановочной деятельно. Ох уж эта область организации пчеловодческого производства. А это, как ни странно, напрягает хуже любой работы. Какой-то нервный стал. Дерганный и озабоченный…

- Ну не знаю я, что с ними делать.

 

Когда не знаешь, то прешь на пролом и, конечно, погибаешь. Известная военная истина. В конце концов, настоящие герои легких путей не ищут. Не идут в обход сложившихся обстоятельств. Потому что, если ты в душе настоящий Александр Матросов, то должен честно отдать свой долг Родине, не смотря, ни на какие преграды, стоящие на непростом пчеловодческом пути.

- Плевал я на них с самой высокой колокольни!

 

Я вынес из дома обмундирование, необходимое для совершения определённых наступательных операций, направленных к профилактическому осмотру пчелиного хозяйства: резиновые сапоги, кожаную куртку (облегчённый вариант), перчатки, широкие штаны, противомоскитную сетку и резинки. Что поделаешь, решил обойтись без дымаря… Привлёк подручные средства, на случай внезапного и вероломного нападения со стороны полосатых варваров. Штаны вывернул на сапоги. Прочно закрепил резинкой, что бы ни один бессовестный лазутчик не забрался во внутрь и, не дай Бог, не добрался бы до сокровенных мест, которые ещё когда-нибудь, да пригодятся. Рукава курточки, тоже хорошенько пришпандорил к перчаткам. Резинка так же пригодилась и на воротник. Дышать, конечно, трудновато, но как говорится, бережённого Бог бережёт. Потерплю немного, ни чего страшного. Осталось только надеть маску и, всё - вперёд…

 

После того, как была проделана данная подготовительная процедура, я решительно и смело сделал очень значимый и важный шаг, на пути достижения новых высот природного мироустройства. Бражка, нежно и мило обволакивала мою уравновешенную, но чересчур сентиментальную душу. Она по родному давала понять, что не стоит, с кондачка, лезть на амбразуру, и вливала в мои недоверчивые мозги довольно важные советы:

- Самое главное, не лезь на рожон. Будь спокойней. Твоя задача, на данном этапе действий, заключается лишь в том, чтобы произвести разведку боем. Подними крышку… Возьми рамку в руки… Затем другую… Осмотри их со всех сторон… Познакомься с пчелками… Влейся в их дружный коллектив, - усиленно било по моим мозгам.

 

Один из самых ответственных дней из моей трудовой жизни постепенно, но уверенно набирал свои солнечные обороты. Небо обнимало, птички чирикали, цветочки обдавали незабвенным ароматом и… манили – манили, на совершение очередного деревенского подвига. Как только я подошёл к первому улику, моя твердость и уверенная решительность несколько сникли, потому что значительно усилилось жужжание вокруг пчелиного домика. Как мне тогда показалось: не настолько уж они и домашние. Какая-то дикость промелькнула в окружающем пространстве.

- Так, по-моему, начинаю паниковать, - подумал я про себя и, чтобы не затягивать время на размышления, тут же снял крышку с улья и положил рядом, на землю.

- Вот и всё! А ты боялся - даже шлем твой не помялся! – пробормотал я, приподнимая дрожащими руками рамку. - И, ничего тут страшного-то как раз и нет! - болтал без умолку язык, а глаза глядели не на рамку, а на тучу, высвободившихся монстров.

 

Эта туча, защитников своего дома была уже не передо мной, не сбоку и не сзади. Это я от быстро набегающего ужаса стоял на подкосившихся ногах внутри, прямо в середине, в самом эпицентре этой тучи, которая ежесекундно увеличивалась в размерах.

- Я тучка, тучка, тучка… я вовсе не медведь, - непроизвольно выскочило с языка и быстро залетело обратно. - Надо было, всё-таки, подымить немного, - промелькнула очередная, но очень запоздалая мысль.

 

Не взирая ни на что, ни на какие препятствия, образовавшиеся на моём пути, я был настроен: по-боевому, по-ударному, по пчеловодному, так сказать. И только хотел приступить к дальнейшим действиям, а каким - хрен его знает, то проснулся мой верный товарищ, всегда выручающий меня в самую трудную минуту - внутренний голос.

- Вовка, бросай-ка на хрен всё! По добру, по здорову. Они ж, падлы, тебя заживо сожрут. И ни какие перчатки не помогут…

 

Рой фашистских истребителей вчистую разбомбили мозги одинокого Покрышкина. А что он мог сделать тогда без поддержки и без помощи? Незаметно как, рамка встала на своё место, крышка с грохотом захлопнулась, а ноги понесли тело великого пчеловода по направлению к дому. Причём так понесли, что туловище едва поспевало за ногами. Орда полосатых варваров не отставала ни на сантиметр. Некоторые из зверских захватчиков залетали вперёд, преграждая тем самым путь к отступлению. Но вот оно - заветное крыльцо. Я замахал, как только мог, руками, словно мельничными крыльями, чтобы на долю секунды отбиться от стаи злых, летающих динозавров. Тут же вспрыгнул на крыльцо и… захлопнул за собой дверь.

- Что, гады, съели? - как бы было написано на закрытой двери.

 

Хорошо, что смекалка и сноровка во время не подвели. Хорошо, что оделся как следует. Хоть в такую жару и струился грязным потоками пот по всем участкам кожи, зато не взяли в плен и не сожрали. Показав на последок через стекло свои наглые, падлючие и бессовестные рожи (даже показалось, что они оскалились и выставили наперёд свои страшные зубы с огромными клыками), пчёлы сделали прощальный виток… Они с геройским видом (что отбили врага) помчались в свою крепость. Я показал им, напоследок дулю и высунул язык.

- На-ка, выкуси! – сказал я и, первым делом скинул пчеловодческую маску.

 

Потом, ваш покорный слуга, с особой брезгливостью бросил ее на пол.

- И, на хрена мне такие мучения? Сволочи! Поубиваю!

 

Они ещё не знали, коварные твари, с кем связались. Они ещё не знали, гадские проститутки, на кого подняли свой острый нож. Они ещё не знали, паршивые насекомые, какой я беспощадный и мстительный, в борьбе за своё достоинство за своё свободолюбие и за свою честь.

- Держитесь твари! - прокричал я через стекло и начал скидывать куртку. Бог, ты мой! Божечка всевышний! И вы, все его ангелы! Я ж не знал тогда, что в складках одежды надёжно, до поры до времени, притаился коварный и вредный полосатый отряд партизан. Кое-как я снял штаны. А когда их снимал, то наклонился. В это время как выскочит эскадрон гусар летучих, как выпрыгнет из засады да как пустит в ход все свои противоправные действия (вплоть до извращенных), что взвыл я истерическим, диким и страшным голосом…

- Бах…

- А-а-а-а-а-а-а-а!

- Бах…

- Твою мать!

- Бах…

- Нехристи!!

- Бах…

- Мама родная!

- Бах…

- А-а-а-а-а-а-а-а!

 

Сейчас-то, конечно, смешно, а тогда было совсем не до смеха. Ведь двенадцать раз, подряд, ухреначили. Это только снизу. Потом, столько же и сверху. Смертельная доза. А еще, в такие места проникли (нехристи), что ни в сказке сказать, ни пером описать. Если бы рядом находились люди, то они непременно сдали бы меня в психушку. А как же, сидит дядя, глаза закатил, головой трясет и завывает:

- Если б мишки были пчелами, никогда бы, нипочем, никогда бы не подумали высоко так строить дом.

 

Собственно, на этом моя пчеловодческая деятельность и закончилась. Если не считать выпитых после боя двух банок бражки. И если не считать, что морду от задницы невозможно было отличить: обе красные, опухшие до неприличия и слёзно просящие, хоть какого ни на есть, снисхождения, жалости и сочувствия.

 

Больше я к пчёлам не подходил, никогда. Пусть пасутся сами по себе. За причинённый мне моральный и физический ущерб пришлось их малость экспроприировать и конфисковать мёд. Поздней осенью, когда враги полегли спать на зимовку, я их обкурил, на всякий случай, и вырезал из сот скопившийся мёд. Хоть и был на них в обиде, но половину меда, все же, оставил им на корм. Тем не менее, в ту зиму, у многих пчеловодов пропали пчелы. Так же и у меня, пчёлы погибли смертью храбрых, сам не знаю от чего. Хотел сказать, что они сдохли, но один знатный пчеловод из Индычего назидательно выговорил мне:

- Дохнут только люди. А пчелы… пчёлы умирают…