Семидесятые.

 

По черно-белому телевизору, когда ни включишь, почему-то скучная трибуна. И выступают какие-то серые дяди, много говорят, непонятно и длинно. А после – звучат овации. Мультики показывают редко.

 

Вот во дворе интересно. Там много детей и можно поиграть.

 

Интересно и в детский садик ходить. Правда, очень уж неприятно, что там днем надо спать. Спать не хочется и поэтому от нечего делать, хорошо мечтается. Воспитательница ругается и требует закрыть глаза и не бубнить. А когда приходит мама забирать, всегда жалуется: ваша дочь не хочет днем спать.

 

А сегодня в группу пришла новая девочка. Тихая какая-то, спокойная. Не похожая на других. Она сказала, что расскажет нам какую-то очень интересную тайну. Но это будет чуть-чуть позже, потому что сейчас некогда – у нас занятия.

 

– Когда был Ленин маленьким,

С кудрявой головой,

Он тоже бегал в валенках

по горке ледяной...

Когда был Ленин маленький,

Похож он был на нас,

Зимой носил он валенки,

И шарф носил, и варежки,

И падал в снег не раз.

 

Звонкий, выразительный голос воспитательницы разносится на весь актовый зал. Я думаю: почему Ленин в валенках, ведь сейчас же лето?

 

Скорее бы узнать тайну!

 

И вот мы идем во двор, на нашу площадку. Окружаем новенькую.

 

– Бог есть! – тихо и четко произносит она, оглядываясь, не слышит ли воспитательница. Воспитательница не слышит, она рассказывает что-то нянечке и они весело смеются.

 

Мы не верим новенькой. Все знают, что никакого Бога нет.

 

– Я покажу его вам, вечером! – уверенно обещает новенькая.

 

Вечер. Наконец-то! Какой сегодня интересный день!

 

Мы по очереди заходим в деревянный домик для игр. По одному. Так велела нам новенькая.

 

Захожу и я.

Смотрю и вижу светлую фигуру какого-то старика с белой, длинной бородой. Фигура колышется в воздухе и от нее идет какая-то прохлада, странная для летнего дня. Вот он, какой Бог!

 

Теперь я начинаю понимать, что в мире не все так просто.

 

Отныне я при каждой своей детской проблеме обращаюсь к Нему. Мама посмеивается и ничего не говорит. Бабушка пугается. Она говорит:

 

– Смотрите, у ребенка ненормальные глаза! Надо что-то делать!

 

Однажды мы идем с мамой из садика. У меня сильно болит живот. Мама заводит меня к врачу: а вдруг аппендицит? Доктор пощупал и успокоил.

 

Мы выходим, и мама говорит:

 

– Видишь, доктор тебя вылечил и никакой Бог тут ни при чем.

 

Я смотрю на маму и отвечаю:

 

– Бог ему дал в ручки силу.

 

Иду и думаю: «Ну почему они мне не верят?»

 

А через несколько дней к нам в группу приходит лекторша из областного общества «Знание». Она ведет нас в парк и долго рассказывает что-то о природе, об обезьянах, от которых произошли мы, люди. В ее рассказе нет чуда и происходить от обезьяны совсем не интересно.

 

Потом она говорит:

 

– А сейчас, дети, я докажу вам, что Бога нет. Мы сейчас все вместе попросим Бога, чтобы он перенес нас обратно в садик.

 

Мы начинаем наперебой просить. Увы, чуда не происходит.

Вокруг нас по-прежнему деревья старого парка, посаженного еще до октябрьского переворота каким-то графом...

 

Вердикт Богу вынесен.

 

Но я еще очень долго все равно продолжала верить в Него.

 

Позже мама мне рассказала, куда делась та самая девочка, от которой я впервые услышала о Боге. А мы-то всей группой гадали, почему она однажды не пришла в группу. Ее из садика отчислили, как отсталый элемент, негативно влияющий на малышей. Малышам предстояло стать сначала «октябрятами», потом пионерами, комсомольцами...

 

Малышам предстояло расти.

 

Я тоже росла. Тоже была атеисткой. И «октябренком», и пионеркой.

Историю из моего детства мы часто вспоминали дома.

Я думала: кто же это все-таки был там, в домике? Или это было мое детское воображение?

 

Много лет прошло с тех пор.

 

Я достаю старую черно-белую фотографию. На ней наша группа, в том самом дворе, где я впервые прикоснулась к реальному чуду...