Первый раз разжаловали меня по молодости глупой, когда пореволюционерствовал и заявил отказ командовать взводом при подавлении забастовки гражданского населения.

Приварили рабочие в таллинском порту колёса железнодорожного состава к рельсам, протестуя против отправки продовольствия из «братской эстонской республики» в Россию по впервые заключённому тогда общесоюзному договору. Был поднят полк по тревоге, озвучен приказ: «Взять сапёрные лопатки», - и в порт. Неоднократно раньше выезжали с личным составом в целях экстренной помощи портовикам при разгрузке скоропортящихся грузов и с пользой для прокорма всё того же личного состава, а тут пришлось оказаться по другую сторону баррикады от них.

Замполит - участник Великой отечественной войны, - сам бледный, как смерть, еле слышным шёпотом велел мне встать в строй, и выполнил я его приказ. До столкновения дело тогда не дошло (а малая сапёрная лопатка в умелых руках - оружие ещё то!), просто постояли вместе с морячкАми напротив портовых, пока они не разошлись. Но увидел и услышал «особист Суэтин, неутомимый наш, и взял на карандаш».

Время такое наступило в 70-х годах - гниения державы и брожения умов, в том числе и армейских. Я-то ладно, всего лишь третьей звезды с погон лишился и "строгача" по партийной линии схлопотал (начальник штаба, брызгая слюной на партсобрании, так и исключить меня требовал). Сослали служить на "точку" в Дальневосточный военный округ, в места почти что родовые (что называется, казнили щуку, утопив её). Штрафником и «невыездным» надолго я стал. В Афганистан, что вскорости заполыхал жарко, и тот не пускали вину кровью искупать.

А у русского морского офицера Валерия Саблина, который в 1975 году повёл большой противолодочный корабль «Сторожевой» из Риги в Ленинград Советскую власть поправлять, прямо по курсу смерть оказалась.

По нынешнему моему разумению не стал бы я выходить из строя тогда в таллинском порту.