I Над Волгой догорал закат, Остатки снега латками белели От кручи, где речной покат, До берега, до водной мели. В Иргизском* подавали свет. Следил за этим строго в вечер Суровый старец Филарет. По кельям зажигали свечи. К вратам опального монастыря Две тени тихо промелькнули, Покой нарушил стук поводыря, Петельный скрип, монахи проскользнули. В засаленной, невзрачной келье Их старец ждал, мольбой благоволя. Он ждал того, кто с подземелья Бежал на свет, он ждал царя. «Отец, он здесь, – сказал Василий, Едва переступив порог. – Мы много верст околесили, Минуя страж больших дорог. С Казани нас преследовали псы. Сейчас он в кельи моей постится. Прошли через Сорочие мысы, Озяб и надо бы немного осушиться». «Воздастся, сын, – сказал в ответ, Двуперстием своим перекрестившись, Суровый старец Филарет, Всевышнему в угоду поклонившись. – Мои мольбы услышал ты, Отец! Привел того, кто даст свободу, И веру праведную, наконец, Мы можем даровать народу». Уткнувшись в каменку плечом, Впервые сладко, безмятежно, Лежал и спал хорунжий Пугачев, А лик его лучи ласкали нежно. «Вставай! Толкнул его Василий. – Отведай, брат, что бог послал. Чтоб ноги лучше нас носили, И голод сны не отнимал. А во дворе дымок струится, Велели баньку накалить, Простуду выгнать да помыться. С тобой про жизнь оговорить. Проворней ешь, игумен ждет, И баня, знаешь, брат, не лето. Хоть не мороз, и снег идет, Но крепче пар, пока нагрето». Жар бани полыхал к виску, С дубовых веников листва летела. «А ну-ка, брат, плесни кваску На каменку, да чтоб душа гудела». Душа в раю, с холодной чан Подняв рукой над головою, Напаренный и красный Емельян Омыл себя студеною водою. «Ну как, напарился, намылся? – Промолвил тихо Филарет. – Прознав побег, не удивился, Аль сразу знал про все ответ?» «Спасибо всем, святой отец, За кров, за хлеб и крепкий пар. За то, что снова, наконец, Обрел свободы сладкий дар». «Всевышний нам тебя послал. – Погладив бороду, сказал он Емельяну, – Народ устал и обнищал, Но режет двор** людскую рану. Казачий круг на Яике готов В поход до трех полков поставить. Тархан Юлай*** на первый зов, Башкир к Московии направить. На Яик с староверами пройдешь, Но это позже, к середине лета, Ивана Почиталина найдешь, Он знает, жди его совета. А ноне наречешь себя Петром, Бежавшим от мучителей блудницы,**** В монастыре побудешь, за бугром. Пока молва сия не разлетится. Пойдешь под знаменем Петровского полка. С тебя же царь, как из меня епископ, Да будет, не грусти пока, Под этим стягом у Петра приписка. Не посрами вселенского креста! Полки же с ходу двинешь на Москву, Повсюду недовольные места. А мы навеем царскую молву. Когда ж Московию возьмешь, Не станет боле в мире тьмы. Тогда ж свет истинного царства Даруем всем народам мы. Указы о свободе не жалей, Всех жалуй и землей, и волей, Да действуй понапористей, смелей, Теперь с тобой повязаны мы долей». «Могу, отец, услышать от тебя: Ты веришь в то, что путь мой наречен?» – Наложив крест двуперстный на себя, Спросил у старовера Пугачев. «Знамение послал Всевышний, – Во тьме сердитый хохот прозвучал, И лапою своей чуть слышно В окошко кельи филин***** постучал. – Ты избран им проложить путь, Рассеять мрак и дать свободу, Что б хоть глоток ее глотнуть Дать веру и любовь народу. Ступай на битву с тьмою смело, Тебя на это сам Отец призвал. Вступай! Верши святое дело, Тебе его Всевышний указал!» * Староверческий монастырь. ** Дворяне. *** Салават Юлаев. **** Императрица Екатерина вторая. ***** Филин (Пугач) | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
