Пригородный автобус плавно движется по новенькому шоссе. Рано. Прохладно. Остатки сна не спешат упорхнуть в проём неплотно сомкнутых дверей, кружат перед глазами. Приятно дремать и чувствовать, как едва поднявшееся солнце через запотевшее стекло протягивает к моей щеке свою тёплую «ладошку». Открываю глаза, – оказывается, народу в салоне прибавилось. Рядом со мной приятная женщина, нарядная, «посеребрённые» волосы аккуратно прибраны. Заметив, что я исподволь рассматриваю её, запросто сказала: «Здравствуйте!». Этого достаточно, чтобы скоротать дальнюю дорогу за интересным разговором... Мы были уже почти подругами, когда подросток лет тринадцати впрыгнул в гармошку дверей, споткнулся и грубо, громко вы¬ругался... – Ну, кто из такого вырастет? – я традиционно задала этот, в принципе, риторический вопрос. – Человек, – спокойно ответила соседка. – Да, вот только, какой? – не унималось моё, по большому счёту, безразличное возмущение. – А это от людей зависит, например, и от нас с Вами. – ?! – Я вам сейчас одну историю расскажу. Правдивую. Мы переехали из города в деревню из-за моей Мариночки. Её бронхиты одолели; дочка чахла на глазах, и врачи посоветовали избавить её от городских «ароматов». Ну вот, купили домик на окраине, посадили огород, деревца плодовые, корову привели. Ну, всё, как у порядочных крестьян. Причём, я – инженер-конструктор, муж у меня – фотограф, эта агротехника для нас была – дебри непролазные. Но мы старались, люди, всё же, грамотные, «Приусадебное хозяйство» читали. Всё нормально. Вот только у Марины друзей-подруг не было. Деревенские ребята давно меж собой передружились, своими стайками собирались, а моя как-то ни к одной из них не прилепилась. Выйдет, бывало, во двор, с Барбосом поиграет, на крылечке посидит и обратно домой. Вдруг однажды слышу – Маринка в голос смеётся, заливается прямо! Что за чудеса? Я из кухни во двор вынырнула, а мою царевну Несмеяну какой-то рыжий, ободранный паренёк верёвками вяжет. – Маринка, помощь нужна? – осторожно спросила я, не совсем понимая происходящее. – Не, мам, Борька сам справится! – и уже к нему, – Крути, давай, крепче, а то вырвусь и усы твои вы¬деру! Усов у Борьки я, как ни старалась, не разглядела, поэтому спросила: – Боря, а тебе усы нужны? – Конечно, я же Бармалей! Только я начала что-то соображать, как на крылечке дома напротив выросла грозная фигура соседки Раисы. Она брезгливо сморщила своё обвислое лицо и поманила меня к себе пухлым чумазым пальцем. Я переместилась к ней, она ухватила меня крепкой пятернёй за локоть, тряхнула хорошенько и хриплым шёпотом стала шуршать прямо в ухо: –Ты чё, одурела, мать?! Ты знаешь это кто? Это же Бармалей! Борька Емелев! Ну?! Это же первый разбойник в деревне! Слушай, чё я те говорю! Гони его от Маринки! Его со всех дворов гонют, как прокажённого. Он вор, да! Грабитель! У его родители – проститутки оба! Ну, Гришка с Катькой, слыхала? Услыхаешь ишо! Тем временем процесс скручивания рук был завершён. Маринка кричала во всё горло: – Мамочка, тебе дочка нужна? Если я тебе дорога, скорее давай выкуп! – Уважаемый Бармалей, – обратилась я к рыжему вымогателю, – не согласитесь ли Вы принять в качестве выкупа пару горячих пирожков? – Согласюсь, давай! – моментально среагировал Борька. –Тогда прошу пожаловать на кухню. Там у нас ещё и горячий чай имеется. Бармалей бросил пленённую посреди двора, а та от смеха на последнем дыхании заверещала: – Развяжи меня, я тоже пирожка хочу! Я отцепилась от тёти Раи и, уже оказавшись на своей территории, услыхала вслед: – Тю, дура ты, мать, дура! Нет бы меня на чай пригласить, она этого басурмана прикармливает! Да я б ему, оглоеду, корки горелой не дала. Век не забуду, как он тогда по ней глазами полоснул. Мне не страшно стало, а прям вот – больно! Зверёк затравленный... В общем, полюбили мы его. Это я не к тому Вам рассказала, чтоб Вы думали, какая я хорошая. Это я к тому, чтоб мы всегда думали, что другой человек тоже может быть хорошим, если о нём так думать. Ох, наговорила целый короб философий! Народ с задних мест стал подтягиваться к выходу. Возле нас остановилась молодая женщина и, коснувшись плеча моей собеседницы, сказала: – Мама, нам выходить. – Да, Мариночка. А где ребята? – Тут мы, – статный рыжеволосый мужчина держал на руках маленькое «солнышко». – Боря, сынок, поправь Бармалейчику кофточку, а то на улице свежо ещё, – женщина сказала это нарочито внятно, повернулась ко мне, подмигнула и, улыбнувшись, подытожила, – Вот так-то. Конечно, я сейчас не дословно передала вам тот мимолётный разговор, что-то, наверняка, упустила, а что-то «дорисовала» собственным воображением. Но на них, на этих «бармалеев», с того самого солнечного утра я стала смотреть по-другому и уже совсем с иной интонацией задаю себе при этом всё тот же вопрос: –Ну, кто из такого вырастет? | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
