Весеннюю охоту Иван всегда начал со «своего» поля. Так охотник назвал гусинную присаду* за деревней Ермино. Сюда легко добраться: всего пятнадцать километров от города по асфальту, и почти нет конкурентов. По причине такой доступности для охотнадзора – здесь не бывает браконьеров. Из-за весьма приличной цены путевки и многие честные охотники не охотятся здесь.

Третий год подряд Иван безуспешно пытался добыть гуся. Можно, конечно, напроситься в компанию к опытным гусятникам, но хотелось научиться этому самому. «Что же, я умный человек с двумя высшими образованиями не обхитрю какую-то птицу? – самодовольно подумал охотник - Благо теперь к твоим услугам вся мощь интернета, где знатоки подробно расскажут, как правильно манить, как расставить гусиные профиля, какой дробью и на каком расстоянии стрелять гуся». Для исполнения своей мечты Иван приобрел американский лежачий скрадок, дюжину итальянских гусиных скорлупок** и дорогой акриловый манок “Zink”. Всю зиму начинающий гусятник изводил домашних его «трелями», пытаясь научиться выдувать из “Zinka” клакинг и бормотание, как учил американский чемпион Майерс.

Решив не изменять своему правилу и в этом году, Иван накануне открытия охоты поехал на “Ниве» к Ермино осмотреться. К его огромному сожалению, вчера выпал обильный снег, весьма снизив вероятность прилета гусей. Ведь они останавливаются у нас передохнуть и откормится перед рывком на север. Прогноз погоды эти пернатые синоптики делают намного лучше своих двуногих коллег. Поэтому, узнав про выпавший у нас снег, крылатые путешественники вполне вероятно остановятся отдыхать где-нибудь южнее. Даже если они все-таки прилетели, то где их искать? Занятый размышлениями Иван не сразу обратил внимание на большую лужу метрах в ста справа от дороги, густо усеянную какими–то птицами. «Галки», - подумал охотник и тут же спохватился: «Какие галки, это же ГУСИ»! Резко остановив машину, он чуть рот не открыл о увиденного. Около сотни гусей заполонили все зеркало лужи. В середине её, как авианосец среди эсминцев величаво курсировал лебедь. В бинокль можно хорошо рассмотреть отдельное перышко каждого гуся. Да, близко локоть, да не укусишь. В смысле, что поохотиться здесь не получится. Эта сторона, справа от автодороги, входит в угодья общего пользования, в которое путевки у Ивана нет. Тем более завтра, когда откроют охоту, настеганные выстрелами птицы ни за что не присядут так близко к трассе. «Значит, гусь прилетел, и искать его надо, как обычно на лужах» - обрадовался охотник. Окрыленный новостью он рванул к своему полю.

Припарковав «Ниву» за развалинами склада, Иван вышел оглядеться. Насколько хватало глаз все вокруг было белым. Невольно вспомнилась слова из песни Высоцкого «Белое безмолвие»:

Север, воля, надежда,- страна без границ,

Снег без грязи, как долгая жизнь без вранья.

Вдруг глаза выхватили темное пятно на белоснежной простыне бескрайнего поля. Метрах в трехстах прямо на снегу сидел гусь! Не поверив в столь сюрреалистичную картину, Иван приложил к глазам бинокль. Нет, не показалось: настоящий живой гуменник медленно повернул голову в сторону охотника. «Что делает одиночка в снегу? Наверно это подранок»,- решил Иван и направился к гусю. Тот не торопясь взлетел, едва человек сделал несколько шагов в его сторону. «Надо посмотреть на поле за зерносушилкой, там в прошлом году сеяли овес и на стерне могут быть лужи» - подумал Иван, заводя «Ниву».

Новое место порадовало охотника. Метрах в пятистах от дороги на границе пашни и прошлогодней стерни на снегу темнело пятно. Похоже, там - замерзшая лужа. Вполне вероятно, что она может привлечь гусей. По прямой, по пашне до лужи не добраться – вспаханная земля отошла и ноги проваливаются в жидкую грязь по колено. Можно попробовать проскочить пашню поперек по замерзшим кочкам, а дальше - по стерне. Налегке, без груза это оказалось нетрудно. Надо только стараться прыгать на середину кочки, чтобы нога не соскользнула. А если подумать, снег –это совсем не плохо. Скрадок можно быстро в сугроб закопать и не надо заморачиваться с маскировкой. Только одеться надо потеплее, чтоб не замерзнуть. Самое главное, чтобы завтра гусь полетел!

Рингтон сотового телефона вырвал охотника из сладких объятий сна. Быстро собравшись, Иван поспешил на «Ниве» к заветному полю. Однако затемно оказаться на месте не получилось. И вот почему. Надев огромный рюкзак со скорлупками гусей, ружье – на левое плечо и переносной скрадок на правое, Иван отправился к выбранному месту. Набитый патронами патронташ оттягивал пояс. Главное проскочить два опасных места: у телеграфного столба (там рядом глубокая канава, где можно хорошенько подчерпнуть ледяной водички) и пашню. Первую точку проскочить удалось «без потерь», а вот на пашне… Сперва все складывалось удачно: перепрыгивая с кочку на кочку, Иван преодолел уже большую часть рукотворного болота. Однако в момент очередного прыжка правая нога соскользнула в жижу и завязла, а тело уже «пошло на прыжок». Иван всем грузом смачно впечатался в липкую грязь. Многокилограммовая поклажа основательно придавила охотника. Собираясь с силами, он полежал пару минут и попытался подняться. Сразу встать на ноги сил не хватило, удалось подняться только на колени. Сердце бешено колотиться, готовое вырваться из груди, воздуха не хватает. Отдышавшись, Иван перебросил к ближайшей кочке ружье и скрадок и только тогда смог подняться. До спасительной твердой земли всего три шага. Но дались они Ивану тяжелее, чем раненому Маресьеву. Правую ногу вытащишь, левая - завязнет, так что тащишь ее из трясины до потемнения в глазах! И это оказалось еще не все. На стерне ожидала следующая «засада», почва там тоже оттаяла, и ноги также приходилось «выдирать».

Чтобы не вспотеть, Иван расстегнул куртку, но к луже вышел из последних сил весь мокрый от пота. Расставив чучела гусей и присыпав засидку снегом, Иван улегся в укрытие. Первый раз предстояло охотиться на гуся в сугробе. Вспомнились слова председателя охотообщества: “Снег и слякоть - самая гусиная погода!» «Да, хорошо бы это подтвердилось!» - размечтался Иван. Свит крыльев прервал ход радужных мечтаний. Стайка уток сделал круг над замершей лужей, но, убедившись, что приводниться не получится, удалилась в поисках доступного водоема. Иван напряг слух, надеясь услышать гогот гусей, но в округе раздавались лишь крики чибисов. Вдруг сзади, далеко за речкой ударил торопливый дуплет. «Ага, началось! Ведь два раза подряд обычно бьют по гусям» - обрадовался охотник. Однако обстрелянный гусиный косяк, встревоженно гогоча, пролетел в стороне, не обратив внимания на своих искусственных собратьев у замершей лужи и призывные трели иванова манка. Чуть позже, там же за речкой кто-то из пятизарядки суматошно разрядил в небо весь магазин. И эта стайка гусей облетела скрадок. Иван который час тщательно всматривался в небо, но кроме стремительно проносящихся пар чибисов, других птиц не видел.

Пригревшись, охотник провалился в сладкое забытье, из которого его вывел треск гусиных перьев, так бывает, когда гуси совсем близко. Иван не верил своим глазам. Десятка два гуменников «зависли» над его обманками. «До них не больше сорока метров! – обрадовался Иван - Надо стрелять, а то улетят!». Стремительно поднявшись из скрадка, охотник разрядил в ближайшего гуменника двустволку. Но увы, словно надсмехаясь над неудачливым стрелком, гуси дружно отбомбились пометом, тревожно гогоча, стремительно развернулись и буквально в миг удалились на безопасное расстояние. «Не может быть! Я же держал вожака на мушке!» - негодовал Иван. Через бинокль он долго провожал обстрелянную стаю, надеясь, что вот-вот из нее вывалится подранок. Но нет, стая без потерь растаяла в небе.

Иван зарядил ружье и улегся в скрадок. «Налетела одна стая, значит налетит еще, надо только подождать, а потом не спешить – дать им подлететь поближе! - успокоил себя охотник и взмолился, - Охотничий бог, пошли мне еще одну стаю, клянусь, я не буду спешить! Пошли, ну пожалуйста!» Словно услышав мольбу, налетела стайка белобиков. «Га-гак» - крикнул вожак, спрашивая посадку. «Га-гак!» сразу же ответил Иван и тут же перешел на осаду***. Через щелку скрадка видно, как стая пошла на второй круг. «Не спешить! Только не спешить!» - как заклинание повторял охотник, наблюдая за маневрами пернатых «профессоров». Те, и вправду, как заправские ученые, тщательно изучая место посадки, не спешили подсесть к пластмассовым собратьям и пошли на третий круг. До них метров тридцать – дистанция для уверенного выстрела из дробовика, но Иван решил подпустить их еще поближе, не переставая манить. И тут от волнения “дал петуха» на таком расстоянии гуси ошибок не простили и, тревожно галдя, стремительно рванули в сторону.

«Без пяти семь, еще уйма времени» - подумал охотник, посмотрев, который час на телефоне. Торжественно протрубив, в небе со стороны перелеска показалась четверка журавлей. «До чего же красивы и величественны эти птицы в полете! – восхитился Иван - Как хорошо, что охота на них запрещена! Да, честно говоря, у кого поднимется рука на них? В песне Гамзатова в белых журавлей превращаются павшие солдаты. А может, в серых журавлей, что живут у нас, превращаются души когда-то умерших охотников? Вот почему так торжественно пролетая над полями и лесами, грустно курлыкают они, приветствуя нынешних охотников?»

Из приятной задумчивости Ивана вывел шелест крыльев. Тройка белобиков без облета, молча, буквально «свалилась» в чучела. Вожделенные гуси прохаживались совсем рядом, в двух десятках шагов от затаившегося человека. Ничего не понимая, с удивлением рассматривали они своих искусственных собратьев. С такого расстояния просто невозможно промазать, если бы не чучела! Словно террористы прячась за спинами заложников, птицы бродили сейчас недосягаемые для иванова ружья. Дробовой сноп наверняка разнесет пару а то и тройку чучел и даже не достанет до гусей. «Надо бить их на взлете» - решил Иван, резко вставая и одновременно ловя мушкой ближнего белолобика. Гуси с удивительной быстротой для своих размеров взлетели. Пока охотник сообразил снять ружье с предохранителя, крылатая тройка ускользнула из зоны обстрела. «Да как же так-то! – заорал на все поле Иван, - это же надо: забыл про этот долбанный автоматический предохранитель!»

Время от времени в округе гремели выстрелы. Редкие стаи гусей, пролетая высоко в небе, хотя каждый раз и отвечали на Ивановы призывы, это они наверно здоровались, но летели, не снижаясь, дальше. К полудню выглянуло солнце и превратило пашню в непроходимое болото. Иван еле смог собрать с нее расставленных пластиковых гусей. Возвращение к машине вообще превратилось в трудновыполнимую задачу. Теперь охотника не гнала вперед мечта добыть гуся, силы были на исходе, и, чтобы выйти к машине, пришлось сделать крюк по раскисшей стерне километра в два. «Если дойду до «Нивы», - задыхаясь, подумал Иван, - больше ни за что не поеду охотится на этих гребаных гусей, ну их на... Лучше на вальдшнепа схожу или с подсадной посижу.» Однако, отдохнув дома и вспомнив подлетавщих «на выстрел» белолобиков и гуменников, охотник в этом году еще раз несколько раз ездил на «на гусей» и все также безрезультатно. Ничего: вот к следующей весне Иван еще немного потренируюсь манить, поездит на стрельбище и обязательно добудет гуся!

------------------------------------

*гусиная присада(охотн.) – место, куда часто прилетают гуси на кормежку.

** гусиные скорлупки – полые изнутри для простоты переноски пластиковые чучела гусей.

***осада(охотн.) – специальный призыв, приглашающий летящих гусей присоединиться к кормящимся.