Без поводка Брюзжа, сажает пса на цепь сосед. Дрожит на травах рос прозрачных просо. Блуждают мысли в лесополосе, там рыжиков, маслят и белых – россыпь. Давно один я и привык всё сам. Пораньше лягу и пораньше встану. Пусть ветер подметает небеса, как смуглый дворник из Таджикистана, пусть память хороводит допоздна и спаивает забродившей грустью – не избежать неволи в лапах сна, пока не сжалится и не отпустит. В окошках небо в клеточку, как плед, а я спросонок злой и негуманный. Корзину, нож, обувку потеплей – иду лакать кисельные туманы, юродствовать и ветру потакать, терпеть уколы подростковых сосен – где по утрам, спуская с поводка, меня, как пса, выгуливает осень. До сих пор Не след – инверсионная тропа, заросшая небесным тамариском. Над пропастью безумия пропасть и повториться в дорогом и близком. Ломать судьбы сургучную печать непоправимым, как от раны, мучась; шуршать фольгой забот, не замечать минут прозрачных плавную текучесть, а день грядёт расхристанный, слепой – мгновение от доброго до злого. Тебя на свете нет, но до сих пор болит во мне несказанное слово. На выход „Сон — это малая мистерия смерти, сон есть первое посвящение в смерть.“ Плутарх Давно прошли те времена, когда была любима теми и не теми. Глаза домам выкалывает темень, две сотни вольт бегут по проводам. Я выхожу из жизни, из игры. В груди печёт от памяти перчёной. Из берегов выходит небо – Чёрным, и выпускает белохвостых рыб. Блестит приманкой лунная блесна. А мне пора.., задёргиваю шторы – ночь, выступая в роли кредитора, швыряет в долговую яму сна. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
