В эшелоне с большими крестами, Где в вагонах от боли мычанье, Попросил офицер молодой Медсестру посидеть на прощанье. Без кровинки на белом лице Шепчет тихо: «Черкни письмецо, Торопись, расплывается, гаснет В темноте подступившей лицо. Напиши, что я – ранен, легко, Чтобы мама ждала, я приду». И опять замолкал ненадолго, И командовал кем-то в бреду. А она утирала слезу, Нежно гладила сильные руки. «Ну, скажи, чем помочь я могу, Как прогнать твои адские муки?» Двадцати ещё нету годков, А уже в волосах – седина. И солдатской, походной похлёбкой Знать, успел нахлебаться сполна. А колеса стучат: «Не жилец!» И «летучая мышь» на стене В сотый раз злые тени рисует На давно запотевшем окне. На погибших в учётный листок Штемпель ставит уставший главврач. Медицина пред смертью – бессильна, Хочешь – криком кричи, хочешь – плачь. Но уже улетело письмо: «Я вернусь, мама, скоро домой!» Для неё он – пока что не мёртвый, Для неё он – навеки живой! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
