Меня обокрали. В двенадцатый раз. Я думал, что сильно расстроюсь,- Ан нет! Вот разденусь, умоюсь, вздохну… Полшестого. Как раз. Прикрою корявую дверь без замка, под лучиком тонким и светлым раскину треногу мольберта среди огорченной пыли чердака. Раскрою окошко. Возьму табурет. Внизу обнажились витрины. Под нос напевая «Марина, Марина!», я буду писать твой тридцатый портрет. |