Собрался я как-то за клюквой пойти. Уже ударили первые заморозки, и по всем приметам было самое время собирать эту целебную ягоду.

Накануне приготовил ведро, одежду, еду, спички, сунул в карман бинт и пузырёк с зелёнкой - на всякий случай. Потом сходил в дровяник и принёс пару болотоходов, сплетённых из молодых берёзовых прутьев. Всё аккуратно сложил до завтрашнего утра, и остаток вечера провёл в тепле избушки.

Забавно потрескивала полешками гудящая печка. Было похоже, словно за чугунной дверцей идёт самый настоящий бой: вот стреляют из винтовки, вот отчётливо трахнула пушка, и, визгливо жужжа, пронёсся раскалённый снаряд, что-то зашуршало, обрушилось от его падения, и снова треск, свист, гудение - и всё это озаряется пышущими языками пламени, бросающими блики сквозь резные отверстия дверцы на тёмные стены.

Уже стемнело, а я так и не зажёг свет. Молчаливо сидел за столом и мысленно перебирал в уме: всё ли приготовил на завтра. И вдруг из закоулков памяти неожиданно всплыл давний случай, когда я тоже пошёл на болота за этой ягодой.

Загадочная тогда со мной история произошла.

Я в то время ещё молодой был. Года два прошло, как в избушке таёжной стал жить. В ту осень клюквы на болотах видимо-невидимо было, словно её нарочно кто рассыпал.

А есть тут у нас километров за восемь очень гиблое место. Ведьмино болото. Его все в округе знают. Много людей затянуло. Дурная у болота слава. И воздух, говорят, над тем местом нехороший. Одурманивающий.

А я по своей глупости, храбрости напускной решил пойти именно на Ведьмино болото. Набрать клюквы, а потом перед всеми побахвалиться: вот, мол, Ведьминого болота не испугался, был там, да ещё и ягод полное ведро принёс. Ох, дурная голова!

Отправился и никому не сказался, в какое место меня чёрт понёс. Сейчас вспоминаю: какой же самонадеянный был. Сколько мне, двадцать семь, что ли, было тогда? Да, так, вроде.

Пришёл на болото. Осмотрелся. Место, и правда, не из приятных. Около берега лес мёртв, ни одного живого деревца или кустика. Само болото в небольшой впадине: шагов четыреста в длину и примерно с половину того в ширину. Мрачное место, одним видом угнетает.

Тут я первый раз оробел. Но поколебался и решил: не уходить же обратно, коли пришёл. И к тому же какой-то странный навязчивый азарт охватил меня, когда я глядел на болото. Невиданно огромные, как крыжовник, сизо-рубиновые бусины клюквы очаровывали, неудержимо влекли к себе, щекотали взгляд тусклым спелым блеском.

И вот я ступил на моховой ковёр Ведьминого болота. Боже мой! Под упругим настилом от ноги сразу побежала едва заметная пологая волна. Меня слегка качнуло, будто я находился в лодке. Надо быть начеку. Осторожно ступая, продвинулся ещё на пять шагов. Остановился, поглядел на болото, на мёртвый лес.

Что-то было не так! Корявые скелеты деревьев почему-то медленно поднимались вверх! Росли!

Страшная догадка толкнулась в голову. Я метнул взгляд к ногам. О, ужас! Тонкий слой сфагнума прогнулся подо мной в глубокую воронку, которая продолжала заметно вдавливаться вниз, и сквозь мох сочилась наверх грязная жижа. Она покрывала болотные сапоги уже выше щиколотки и медленно, но неуклонно поднималась, а под моховым настилом что-то отвратительно забулькало и тихо зашипело, пробираясь наружу.

Я невольно вскрикнул. Меня охватил животный страх. Я вдруг всем телом ощутил: подо мной - бездна! Какое-то мгновенье даже не знал, что делать. Страх сковал ноги, и тело предательски ослабло.

А мох всё больше продавливался, и, казалось, он вот-вот разорвётся, и Ведьмино болото поглотит меня.

Я отчаянно рванулся вперёд и, не помня себя, пошёл, но не к краю болота, а в его центр. Главное было - уйти от коварной ловушки, где бесславная гибель уже дышала мне в лицо.

Наконец я набрёл на более твёрдый участок почти в середине болота, остановился и с облегчением перевёл дух. Пот застилал глаза, от недавно пережитой опасности тело безостановочно била нервная дрожь. Я бессильно повалился под единственную на болоте чахлую умирающую ель и впал в забытьё.

Через какое-то время пришёл в себя. За эти минуты небо успело затянуть тяжёлыми тучами, а на болото невесть откуда опустился небывало густой туман. От самого болота тоже поднимались слабо колыхающиеся струйки желтоватого пара. В воздухе, и правда, появился какой-то давящий смрадный запах, о котором нередко поговаривали люди, когда речь заходила о Ведьмином болоте.

То, что случилось дальше, принято считать по науке за самовнушение, за навязчивые видения под давлением страха - может быть, но я так думаю, что это всё от действия паров или газов, которые из болота выходят.

Так вот. Лежу, значит, - опамятовался. Вдруг слышу: где-то за пеленой тумана - стоны! Протяжные, мучительные! И совсем близко, но не видать. У меня внутри всё словно оборвалось! Выходит, я не один на Ведьмином болоте! Насторожился. А сердце до того сильно стучит, что, кажется, слышно его шагов на десять. Вокруг туман сгустился, даже туч не видно. И так-то мне нехорошо на душе стало. А стоны опять. И уже ближе! И различаю, что не мужик, а женщина стонет. Страдальчески, глухо, словно из утробы стон идёт.

Вдруг вижу: далеко в тумане какая-то более плотная тень движется. Плавно так. Покачивается. И чувствую, что приближается. У меня даже волосы дыбом поднялись, как шерсть у зверя. И деваться - никуда не денешься! Приподнялся на локте, дыхание затаил и гляжу во все глаза. А тень всё ближе и ближе, будто плывёт по воздуху, и недобрым холодом от неё веет. Вокруг туман клубит, и стоны уже в нескольких местах слышатся, с хрипотцой. Жутко мне стало! Вот, думаю, влип! Прямо к нечистому в лапы!

Вижу, а это самое пятно, тень-то, в человека вроде как превращается. Вот руки вылезли, сверху голова с шеей расти начали… Гляжу - дева какая-то. Вся, словно из тумана, в одеждах белых, волосы светлые в беспорядке по плечам распущены. Идёт ко мне бесшумно, словно крадучись. Всё ближе, ближе. А я не то, что отползти - крикнуть уже от оцепенения не могу! И сердце - бум-бум-бум-бум…

И вдруг протягивает она ко мне длинную руку, не доходя шести шагов, и манит к себе иссохшим крючковатым пальцем. Я пытаюсь было вцепиться глубоко в мох, но какая-то неведомая сила срывает меня с места, поднимает на ноги, и я неуклюже иду за девой, как -магнитом притянутый.

Могу побожиться: никогда ещё не встречал дев такого обличия. Это была воистину лесная дева. А, может, и сама хозяйка болота - ведьма.

Это, скажут, выдумки, сказки, но ведь я видел! Своими глазами видел!

Так вот, иду я за ней, как на привязи, а она всё меня пальцем манит… И глаза у неё такие нечеловеческие: одни белки! Выпучены, не мигают! И взгляд особенный: всасывающий, пожирающий!

И, страшно вспомнить, в довершение ко всему она… улыбалась! Это была дикая застывшая улыбка. Улыбка сумасшедшей, с хищно оскаленными зубами.

Она неестественно покачивала угловатой головой и отступала назад. В трясину. Неожиданно ведьма (я уже не сомневался, что это именно она) остановилась, опустила руку с продолжавшим манить пальцем, запрокинула голову и утробно засмеялась: хы-ы-хы-ы-хы-ы-хы-ы-ы-ы… Одновременно с этим одежда мягко соскользнула с её плеч и растворилась в тумане. Она предстала полностью обнажённой, и её тело было пугающе прекрасно.

Быстрым движением ведьма обхватила ладонями могучие груди, сильно сдавила их и зажмурилась от одного её ведомого наслаждения. Из крупных сосков тугой струёй выпрыснула тёмная жидкость, попала на мох и бурно зашипела, пуская густой жёлтый пар. Мох словно выгорел, на его месте зияло окно трясины. Ведьма злорадно рассмеялась, довольно поглаживая массивные груди, и вдруг - пропала, бесследно растворилась в неподвижном тумане.

Долгое время я находился в глубоком оцепенении и ничего не видел вокруг себя. А между тем тучи стали расходиться, и выглянувшее солнце подняло тяжёлую завесу тумана над болотом. Наконец, я стал узнавать предметы и вспомнил, что со мной было. Но всё это казалось дурным сном, хотя я всё так же находился на пресловутом болоте и стоял шагах в двадцати от чахнущей ели, невдалеке от рваной дыры трясины. Пустое ведро, о котором я совсем забыл и всё это время не вспоминал, было по-прежнему крепко зажато в правой руке. Так, что я перестал чувствовать его деревянную ручку.

Глубоко и облегчённо вздохнув, я поспешил уйти с Ведьминого болота. Кто знает, какая ещё напасть может прицепиться.

Осторожно ступая по дрожащему хлипкому слою мха, я и не подозревал, как коварно Ведьмино болото, и что его хозяйка вовсе не намеревается меня выпустить. Да и само болото, я уверен, было живое и уже давно обозлилось оттого, что его жертва так долго не сдаётся.

Страшно было ощущать под ногами его затаённое алчущее дыхание. То и дело из-под мохового одеяла доносились приглушённые, навевающие ужас звуки.

Я уже дошёл до края болота и занёс было ногу, чтобы ступить на твёрдый берег, как кромка мха подо мной предательски продавилась и мгновенно ушла в чёрную гнилую трясину.

Я стал стремительно погружаться в вязкую пузырящуюся муть. Холодный сжимающий страх вновь мгновенно навалился на меня. Судорожно и ошалело от паники метался я взглядом по низкому берегу, пытаясь ухватиться за любую кочку, способную помочь. И вдруг увидел берёзку, которая, словно желая выручить, протягивала сверху свои ветви.

Чудом, в последнее мгновение я сумел ухватиться за протянутые «руки помощи»! Изо всех сил подался вперёд. Снизу будто десятки рук уцепились за ноги. Если бы ветви не выдержали и обломились, я пропал! Болото урчало и чвокало, словно не желая отдавать уже по грудь затянутую жертву. Его грязные языки липко цеплялись за одежду, но всё же медленно сползали.

Я сделал ещё одно неимоверное усилие. Болото продолжало тянуть вниз, выпускало из себя сотни маленьких пузырьков, которые противно и зло лопались за спиной, но уже не могло справиться. Я хотел жить, я побеждал.

Измученный, до подмышек в скользкой болотной грязи, я, наконец, выкарабкался на берег, обхватил свою берёзку-спасительницу и… зарыдал. Словно что-то оборвалось внутри меня. Рассудок, казалось, ещё не верил, что я остался жив.

Продолжить путь к своей избушке я смог только через два часа - слишком велико было потрясение. Возвращался уже без ведра, оно-то и стало добычей Ведьминого болота.

С тех пор обхожу его стороной. Боюсь. Второй раз живым ни за что не отпустит. Клюкву только на хорошо знакомых болотах собираю. И таёжные законы изучать стал досконально. Потому как в тайге незнающему или глупому храбрецу очень легко сгинуть, порой и следов от человека не остаётся. Тайга - это огромная страна. Тайга - это тайна.