Сидела и смотрела, как будто изучала, И слушала как будто не слышала вчера. Гитара извивалась, кусалась и рычала, И кровь стекала с пальцев на пыльный ворс ковра. Задумчивые руки дремали на коленях, Захваченных небрежно в ажурный плен чулок. Огонь плясал в камине на жертвенных поленьях, В своём безумном танце божественно жесток. В окне как на экране мелькали кадры фильма, Что режиссёр Природа снимает столько лет. Он никогда не будет стоять на полке пыльной. Нет у него начала и окончанья нет. И в такт мельканью кадров глаза-хамелеоны Меняли цвет, скрывая свой истинный окрас. Гитара извивалась, рвала аккорд на стоны. Гитара умирала под взглядом этих глаз. |