Брату Юрию посвящаю

 

 

Разверзлась бездна, звезд полна,

Звездам числа нет, бездне - дна.

М. Ломоносов.

 

 

 

Это было нынешней зимой в Салехарде.

 

Я стоял поздно вечером на автобусной остановке на улице Маяковского и ждал нужного маршрута. Автобуса всё не было. Невдалеке от меня переминались в молчаливом ожидании ещё человек восемнадцать. Они ёжились от холода и постукивали ногами по утоптанному снегу, чтобы отогреть озябшие ноги. Хмурые взгляды горожан были направлены вниз, и лишь иногда усталые взоры устремлялись в тёмный проём улицы в надежде увидеть долгожданный автобус.

 

И только один мальчик, лет, скорее всего, девяти, явно выделялся из толпы.

 

Мальчик смотрел в небо.

 

Он не жался от холода, как остальные, не расхаживал монотонно из стороны в сторону, а, наоборот, стоял и, запрокинув голову, заворожённо смотрел вверх. Как будто чего-то ждал оттуда.

 

Я заинтересовался и тоже взглянул туда.

 

Далеко в небе мерцали яркие звёзды, похожие на крохотные льдинки. Была на редкость ясная ночь, и чёрный купол неба просто переливался от блеска этих холодных искринок. Звёзды действительно привораживали!

 

- Дяденька, - услышал вдруг я неподалёку детский голос и оторвал взгляд от звёзд.

 

Это мальчик подошёл к стоящему по соседству от меня мужчине. Тот рассеянно смотрел вперёд, курил и сначала не услышал, как к нему обратились.

 

- Дяденька!

 

- М-м, ты мне? Чего?

 

- Дяденька, скажите, пожалуйста, что это за звезда? - и он указал рукой в небо.

 

Мужчина скучно посмотрел на звёзды, пыхнул сигаретой, потом пожал плечами и буркнул:

 

- Не знаю.

 

- Извините, - с сожалением отозвался мальчик и отступил в сторону. Тихо вздохнул. Затем обернулся в надежде спросить ещё кого-нибудь и встретился взглядом со мной. Я едва заметно кивнул. Он обрадованно улыбнулся и подошёл ко мне.

 

- Вы - знаете?!

 

- Может быть. Тебе какую?

 

- Вон ту! Видите? - и вновь маленькая рука потянулась в небо.

 

Я наклонился к плечу мальчика и почти сразу увидел жёлтенькую звёздочку. Внутренне успокоился, узнав её.

 

- Это Арктур, - произнёс я, когда повернул голову к мальчику.

 

- Правда! - удивлённо и с радостью выдохнул он.

 

- Да.

 

- Арктур… Красивое название. А в каком он созвездии?

 

- Кажется, Волопас… Да, Волопас.

 

- Волопас? А что это значит?

 

- Это…хм-м… Это человек такой. Волов который пасёт. Быков таких больших. Есть ведь - свинопас. Вот и волопас тоже есть.

 

- А звезда, значит, Артур называется?

 

- Нет. Арктур.

 

- Арк-тур, Арк-тур… Спасибо! А какие ещё есть звёзды?

 

- Звёзд, сам видишь, тысячи.

 

- Нет, ну таких, чтобы запомнить можно было и найти.

 

- Ну, смотри, - и я стал перечислять, показывая, знакомые мне звёзды. - Вот эта - Капелла, а вот эта, что ниже - Альдебаран. Вон Кастор и Поллукс - братья-близнецы.

 

- А я родился под знаком Близнецов!

 

- Ну вот, теперь знаешь, где находится твоё созвездие. А во-он там, видишь, яркая, часто переливающаяся звезда?

 

- Это - Сириус. Правда, красивая!

 

- Ага! Здорово!.. Я так люблю на звёзды смотреть! Всегда бы смотрел!

 

И он снова устремил взор в звёздное небо.

 

А я невольно с благодарностью вспомнил свою маму. Те далёкие северные ночи моего детства, когда мы гуляли с ней по затихшим улицам села Мужи. Она с вдохновением рассказывала об огромной таинственной стране созвездий, а я с затаённым дыханием слушал её и восторженно глядел на опрокинутую чашу блистающего ночного неба.

 

Неожиданно из темноты поперёк Млечного Пути ярко чиркнул зелёной - фосфорического света - полоской метеор.

 

- Звезда упала! - быстро проговорил мальчик и обернулся ко мне. - А расскажите ещё про звёзды. Пожалуйста.

 

- Ещё… Знаешь, какое созвездие считается самым красивым?

 

- Какое?

 

- Орион. Вот оно, правее и выше Сириуса. Нашёл?

 

-Ага! Я раньше уже замечал эти три звёздочки в один ряд. Как волшебная палочка.

- Это не палочка. Это - пояс Ориона. А чуть ниже кинжал…

 

- Подождите немного, - попросил вдруг мальчик, расстегнул школьный ранец, вытащил из него тетрадку и карандаш. - Я сейчас всё запишу.

 

Он пристроился поудобнее и замёрзшей рукой коряво и крупно вывел: «Арион».

 

- Эх ты, грамотей! «О» - первая буква.

 

Мальчик добродушно улыбнулся и поспешно намалевал поверх буквы «А» жирную «О». Потом записал под мою диктовку все остальные названия и положил всё обратно в ранец.

 

- Спасибо большое! Я теперь много звёзд знаю!

 

В это время на остановке оживлённо зашевелились. Сверкнул фарами приближающийся наконец-то автобус. Люди нетерпеливо столпились у входа. Из открывшихся дверей дохнуло тёплым воздухом салона.

 

Поехали. Мальчик сел чуть впереди меня у окна и стал усиленно дышать на заиндевелое стекло, чтобы протаять толстый слой изморози.

 

А я задумался. Как всё-таки мы меняемся с возрастом. Мы редко смотрим в небо, на звёзды. Глядим либо вниз, либо вперёд, по горизонтали. Да и мыслим зачастую «горизонтально». Ходим словно придавлены небом. Почему? Боимся?.. Странно, куда уходит всё то, что было в детстве?

 

Вот этот мальчик: он не боится неба, он любит звёзды и не равнодушен к ним. Мне было даже неловко, когда паренёк искренне поблагодарил меня за то, что я рассказал ему о ночном небе.

 

Милый мальчик, это я должен быть благодарен. Ты помог вспомнить мне детство, когда я не был равнодушным к небу, когда мысли и мечты мои простирались не только вперёд, но и ввысь, к далёким мерцающим светилам.

 

Спасибо тебе! Спасибо за звёзды!

 

Вспомнив о мальчике, я поглядел в его сторону.

 

Но его уже не было.