* * *

 

Любим мы говорить:

Крест! Крест!

Но мы лжём. Мы не хотим Креста, мы боимся его, мы оттал-киваемся от него. Нам хочется и в Царство Божие попасть, и здесь, на земле, пошиковать сносно. А Крестом своим называем головную боль или - что на работу ходим…

А ведь тут натуральный. Тут гвозди в жилы и копьё в рёбра, и кровь течёт, и мухи в рот лезут, и слепни раны облепили, и толпа.

Несём ли мы такой Крест? Пусть по-другому, пусть без гвоз-дей и крови, но на той же грани горя и страдания, чтоб всю жизнь пригвоздил, чтоб другого ничего не осталось от боли. Чтоб навзрыд зарыдать при последнем издыхании:

Боже мой, Боже мой, для чего Ты меня оставил?

И так страшно, так нечеловечески зарыдать, с такой нестерпи-мой мукой и с таким отчаянием, и с такой надеждой на несбыточ-ное, как ребёнок из окна вывалился, летит с двенадцатого этажа на землю: Ма-а-а!, - что за один этот крик миллиарды страданий про-жить, все, сколько их на землю отпущено, в ад спуститься и в рай подняться, всё кругом и себя расплавив…

Нет, не несём. У нас семья, работа, гости, театры, книги - и немного Бог.

А потом обижаемся, что Он нам чудес не показывает. Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет…