Тихий вечер. В комнате полумрак, на столе – горящая свеча, блестящая чернильница, гусиное перо, белый лист бумаги…

Именно с таким столом, наверное, следует встречать долгожданного гостя – вдохновение. За неимением всего этого пришлось включить настольную лампу и сбегать за ручкой и тетрадью. Наконец-то оно вернулось! Уже чувствуя необычайный прилив творческих сил, я занесла ручку над бумагой, в поисках первого слова давно задуманной серьезной реалистической драмы…

Но вдруг появилось до боли знакомое ощущение в области сердца; я в тревоге окинула взглядом письменный стол.

Так и есть. Она переминалась с ноги на ногу, стоя под настольной лампой. Рост – сантиметров десять. Густые каштановые волосы вились вокруг миловидного личика, оттеняя нежную шею. Платье – старинно-романтического покроя, но какой именно страны и эпохи – не очень понятно.

Впрочем, все они приблизительно одинакового роста и возраста. И одеваться стараются так, чтобы ясно намекнуть не особо образованному автору, куда именно собрались.

С плохо скрываемым раздражением я отложила ручку в сторону.

- Ты уверена, что не ошиблась? – голос мой нельзя было назвать слишком приветливым. – Сказочники сидят не здесь.

- Нет, - отрицательное качание пушистыми кудрями. – Я к тебе.

Потрясающая откровенность! Я устало вздохнула и с неудовольствием воззрилась на нее, подперев голову рукой.

- И чего ты от меня хочешь?

Решительный шаг вперед (не хватает только красивого реверанса).

- Попасть в произведение.

Мне захотелось ругаться, но вместо этого я поинтересовалась:

- Это в какое же?

- «Остров сокровищ». Роберт Льюис Стивенсон.

- Отлично! – я уже не могла скрыть раздражения. – Замечательно! Может, тебе еще луну с неба достать? Сто раз я говорила, что такими вещами больше не занимаюсь, и точка…Как тебя зовут?

- Вайолет.

- Так вот, Вайолет. Тебе придется немедленно отсюда уйти, и знаешь, почему? Потому что я больше не намерена заниматься глупостями. Я хочу писать серьезные реалистические произведения, со своими, подчеркиваю – своими! – героями и событиями. Мне надоело без конца, с ущербом для своей творческой карьеры, влезать в чужие романы, повести и фильмы. И разводить там сентиментальные истории только потому, что вы все постоянно влюбляетесь в чужих героев. Так что до свидания, и не мешай мне работать.

Вайолет умоляюще сложила руки:

- Но ведь я…

- Можешь не объяснять, мне и так все с тобой ясно. Ты имела неосторожность влюбиться в доктора Ливси – ведь я права? – ну, конечно, я права: Вайолет тотчас опустила глаза. – И ты думаешь, я впущу тебя туда и устрою вам с доктором сказочный роман? Еще раз повторяю – этого не будет! С меня довольно слезливой сентиментальной чепухи.

Она снова шагнула ко мне.

- Я знаю, что ты недавно помогла одной из наших, Мерове. Почему ты не хочешь помочь мне?

- Ах, болтушка! Интересно, многим ли она еще успела проболтаться? Да, Вайолет. Для этой девушки я сделала исключение.

- Почему?

- Потому что тупому герою тупой комедии, по которому она сохла, любое вмешательство со стороны пошло бы только на пользу. А «Остров Сокровищ» - это классика, там все написано раз и навсегда: ни прибавить, ни убавить. Скажи мне на милость, что ты будешь там делать? Роли давно и окончательно распределены, есть все, кто нужен, и ни одного лишнего человека. Ты-то им на что сдалась?

Вайолет не нашлась, что на это возразить. Зато нашлась, что сделать. Она уселась рядом с моей тетрадкой и заявила, что не уйдет, пока я не выполню ее просьбу.

- Ах, вот как? – возмутилась я. – Ты хоть знаешь, как одевались в то время, как говорили, как думали? Как джентльмены вели себя с леди, и наоборот? Не знаешь? Могу тебя обрадовать – я тоже. Значит, ничего серьезного написать не сумею.

Вайолет не ответила ни слова, но и с места тоже не сдвинулась – ответ достаточно красноречивый. Эта бестия в старинных оборочках из синего сукна ни за что отсюда не уйдет, пока не получит возможность бегать за своим разлюбезным доктором. Все они в определенном смысле бегают за своими избранниками. По чужим романам и фильмам. И, к стыду своему, должна признаться, желанной цели достигают многие.

Может, именно это и притягивает их ко мне?

И вдруг – о, ужас! – все мое вдохновение начало предательски перетекать от задуманной драмы к совершенно новому произведению – оригинальному и ни на что не похожему…

Я громко застонала:

- Да сколько можно! Неужели ты и тебе подобные никогда не оставите меня в покое? Кругом столько разных писателей – почему вы сваливаетесь именно ко мне? Что во мне такого?

Вайолет снова ничего не ответила.

- Ты хоть понимаешь, что нас с тобой поднимут на смех? А что скажут поклонники Стивенсона – и подумать страшно. Кстати, ты никогда не слышала, что у нескольких юных леди, которым я согласилась помочь, так ничего и не вышло?

- Главное, включи меня в произведение, а там уж я постараюсь сама.

- Ну-ну. А ты оптимистка! Доктор Ливси – это не герой какой-нибудь суррогатной комедии, про которого можно спокойно писать все, что вздумается.

- У меня все равно нет другого пути, - призналась Вайолет. - Хотя, если бы даже он и был, я бы его не выбрала. И знаешь, что? У тебя ведь тоже нет другого пути. Никто из нас никогда не стремился к тебе специально. Мы просто шли к намеченной цели…

- …а попадали все равно сюда, - закончила я и снова вздохнула. – Все ясно. Значит, таково мое творческое предназначение, и никуда мне от вас не деться.

- Так ты согласна? – вскочила Вайолет.

- Но учти, - я погрозила ей авторучкой, - за характеры окружающих тебя людей не ручаюсь, а за твои отношения с доктором – тем более. Справляйся сама, как знаешь.

Она решительно кивнула:

- Я принимаю твои условия!