…На заявочном облаке сидел демон. Заявочное облако, в принципе, довольно сильно отличается от обычного – например, на нем есть кресла – но только снизу, к сожалению, этого не заметно. А пилотам рейсовых и военных самолетов, что снуют над миром туда-сюда, вечно некогда разглядывать такую мелочь, как облака . В общем, поверьте мне на слово – заявочное облако чуть темнее просто облака, а сверху на нем два кресла и колокольчик. Кресла – чтобы ждать, когда же вашу заявку примут, а колокольчик – чтобы ее подать.

Демон сидел на облаке уже битых пять минут. Он собирался уже позвонить в колокольчик снова, но тут – наконец-то! – на облако снизошел ангел. Демон улыбнулся. Хоть кто-то желает помериться с ним силами! Правда, ангела он знал хорошо, силами с ним мерился неоднократно и пока всё не в свою пользу. Но дорогу осилит идущий, а ему для следующей Ступени и нужна как раз одна победа.

- Здравствуй, Пёс, - сказал демон.

- Привет, Лис, - сказал ангел.

И они пожали друг другу передние конечности.

Тут нужны некие пояснения. Если вы представляете себе ангелов как нечто златокудрое такое и сияющее, а демонов – как мрачных злокозненных рогатцев, то вы не правы. И те, и другие бывают очень разные. В данном конкретном случае демон был больше всего похож на персонажа мультиков анимэ, а ангел – на средних размеров дворнягу.

Лис носил роскошный черный костюм. Тут он традиции Тьмы соблюдал. Белые волосы его красиво ниспадали на плечи, длинное лицо и чуть раскосые глаза сразу выдавали, как он заработал такое прозвище. А вот в Чеширском Псе ну решительно ничего не было традиционно-ангельского. Так… неопределенной породы и цвета собака, средней лохматости; «двортерьер», одним словом. Пёс любил улыбаться в усы и даже подмигивал иногда: он был вполне дружелюбный зверь.

- Один ты мои заявки принимаешь, - невесело констатировал Лис. – А с тобой последние раза четыре я всё сливал. Но на безрыбье, сам понимаешь…

- Угу, - согласился Пёс.

- Слушай, Пёс, а может, проиграешь один раз как старому знакомому? Мне до Ступени всего одна победа нужна, хоть номинальная. Просто сдайся. А?

- Чеширские не сдаются, - ухмыльнулся Пёс. – Выигрывай честно, если сможешь. У тебя, кстати, в последний раз совсем недурно получалось.

- Эх…ладно, погнали, - махнул рукой Лис. – Сколько у тебя жизней, кстати?

- Десять. Как и у тебя.

- Ну что ж. Десять на десять. А что за место?

Они перегнулись с края заявочного облака, чтобы взглянуть на город. Город в этот раз был окружен песками с трех сторон, а четвертой упирался в залив. Город как город… Машины сверху казались муравьями, снующими по переходам муравейника, а пешеходов не было заметно вовсе. Как всегда.

- Ну что ж, - сказал Пёс. – Начали.

 

* * *

Денис Айпет как раз покупал в магазине сосиски, когда в голову ему пришла простая мысль: сейчас середина августа, а он до сих пор фруктов толком и не ел. Он даже удивился, как это он раньше не подумал.

Выйдя из магазина, он сел в свою «Тойоту» и скоренько поехал на ближайший рынок. Бизнес его процветал. Школа Боевых Искусств «Путь Феникса», которую он основал семь лет назад, существовала уже как бы сама по себе: Денис просто получал деньги да изредка проводил мастер-классы. Так что появилась и «Тойота», и свободное время поехать куда захочется…

…- Вот этот нэ бэри, он савсэм гынилой! И этот! – продавец-кавказец отобрал из груды персиков, с ходу нахватанных Денисом, пару вполне симпатичных экземпляров. Денис не поверил и забрал рассмотреть: правда, оказались гнилые.

- Спасибо! В убыток ведь торгуешь, генацвале!

- Для харошего чэлавэка нэ жалка! – улыбнулся «генацвале». – На гынилых пэрсиках пусть машэнник дэньги зарабатывает! А для мэня…- тут он осекся, а улыбка с его лица медленно сползла. Денис обернулся.

Рынок захлестывала темная людская волна. Все входы и выходы стремительно заполняли люди в черном. Бритые черепа, бейсбольные биты, глаза, горящие ненавистью – скинхеды. Скины. Где-то уже повалили первый прилавок. Вот, блин, твою душу – вляпался…

- Что, мля, уроды черножопые! – заорал бугай рядом и кинул в «генацвале» дыню. – Счас тут вам всем наступит… арргшщх-а-а-а!…

Ш-шмяк!

Стало вдруг совсем тихо. Все взгляды на рынке устремились на бугая, тело которого как раз сползало по стене павильона, оставляя кровавый след. А потом на Дениса, который с видимым удовольствием ел персик.

- Ах ты, гнида армянская! – выдохнул кто-то.

Денис Айпет по национальности был бурят, поэтому обиделся вдвойне – за себя и за армян (на которых был похож разве что цветом волос). Внешне это выглядело так: Денис широко улыбнулся, обвел ласковым взором сгрудившихся в широком проходе скинов и, предвосхищая рывок готовой убивать толпы, спросил:

- А давайте станцуем один хороший бразильский танец? Капоэйра называется…

И за секунду изумленной тишины превратился из человека в смерч размазанных от скорости движений. Денис крутился на уровне ног и пояса и шел (катился? прыгал? всё сразу…) через толпу, как нож сквозь масло. Скины орали и пытались достать его битами. В капоэйре движения напоминают не то брейк-данс, не то сильно акробатическое ушу; бить приходится по чём попало, особенно в толпе. Вокруг Дениса стоял адский надсадный мат, кто-то заполошно орал, кто-то захлебывался хрипом… За ним вышла целая дорожка из тел: некоторые, шатаясь, вставали, большинство лежало смирно.

Денис колобком откатился к стене и встал. Кинуться на него уже не пытались. Он улыбнулся шире прежнего и сказал:

- А давайте поиграем в одну хорошую тайландскую игру? Муай-тай называется…

Он прыгнул к ближайшему скину и коленом сломал ему нос. С лёту. Следующему он приложил ногой по ребрам, и этой же ногой – в челюсть. Следующему – подбил колено и впечатал в горло локоть. А дальше драться оказалось не с кем.

Последние скины – человек десять – стояли от него метрах в четырех. Они не бежали, но и на рожон не лезли. Надо успеть, пока не додумались швырять битами…

- А давайте вспомним одного хорошего английского персонажа? Джек-Потрошитель называется…

Он схватил два огромных арбузных ножа и прыгнул вперед.

И вот тут они побежали.

…Он дошел до своей машины, кренясь под грузом фруктов, которых ему надарили. Деньги он брать отказался категорически. Начинали болеть мышцы (как всегда после внезапной экстремальной нагрузки) да опухать синяки. Пару раз они всё же попали в него…

Возле машины сидел дворовый пёс и прямо-таки улыбался, глядя на Дениса. Денис ему подмигнул. К его удивлению, пёс подмигнул в ответ…

 

* * *

Светило солнце, чирикали птахи, и, как сказали бы многие журналисты и даже некоторые писатели, «ничто не предвещало беды». Но это штамп, глупый, как все штампы. Ничто не предвещало беды разве что этим писателям с журналистами, да и то потому, что беду они смогут почуять, лишь когда та приставит им ствол к затылку.

Беда надвигалась. Это из-за нее солнце то ли подернулось дымкой, то ли просто светило вполнакала.

По тротуару рядом с трассой тянулся ручеек гуляющих: вперемешку дети, старушки, влюбленные и целые семейства. Томились на солнце ожидающие трамвая, а продавец в ларьке приоткрыл от жары железную дверь. Среди прочего люда на остановке стоял беловолосый красавец в костюме и курил длинную сигарету. Смотрелся он здесь чужеродным, как паяльная лампа в именинном торте.

Мимо проносились машины.

Лис внимательно смотрел на степенно гуляющее семейство: толстый папа, очкастая мама и малыш лет четырех. А семейство не смотрело ни на кого: у малыша никак не получалось запустить летающий диск из пластмассового звездолета.

- Вот тут надо нажать! С двух сторон! – уже слегка раздраженно объяснял отец.

- Не нажимается, Вить… На, сам попробуй, - говорила мама, поправляя очки. Малыш сопел, готовясь зареветь.

- Блин! Вот смотрите! Хм…- сказал отец. Действительно, не нажималось. – Ну, значит, посильнее…

Маленький желтый диск молнией вырвался из игрушки. Лис прищурился.

Диск пролетел далеко вперед и несильно стукнул по лбу идущую навстречу женщину. От неожиданности та взмахнула руками. Готовящийся ее обогнать юный роллер получил по лицу, споткнулся и кубарем выкатился с тротуара на трассу. Чтобы не раздавить его, водитель несущихся «Жигулей» резко вывернул на встречную. И тут с гулким ударом ему в бок впечаталась новенькая «Ауди»…Всё уложилось секунды в четыре.

- В лузу! – довольно произнес Лис. Он любил бильярд.

- Мать твою за ногу…- только и смог сказать толстый папаша. Его сын, открыв рот и забыв про игрушку, смотрел на искореженные машины…

 

* * *

Медики – циничны в силу профессии своей. Им слишком часто приходится иметь дело с увечьями и смертью. Наверное, это плохо.

«Скорая» неслась по трассе – умеренно быстро, без сирены. Внутри на носилках лежал водитель «Жигулей». Он уже не кричал, а только тихо подвывал от боли. Пока разобрались, пока что: сложный перелом бедра и много мелких ссадин.

Фельдшер Женя пребывала в тихой прострации. На остановке у места аварии она увидела мужчину своей мечты – красавца-альбиноса в роскошном костюме. Он ей улыбнулся, и у нее сразу стали путаться мысли и движения. Он был такой…совершенно не похожий на всех остальных мужчин… Белые волосы…тонкое лицо с чуть раскосыми глазами…хотелось думать о нем, не переставая, и больше ничего.

- Жень, ты сделаешь уже баралгин, или как? Полтора куба, - сказала врач Люба – маленькая, но сверхактивная женщина, комплекцией напоминавшая Колобка на диете. – Эй, Женя, очнись! Ты что?

- Там…на вызове…парень с белыми волосами…такой мужчина! – только и сказала Женя.

- А-а…видела, - усмехнулась Люба. – Да голубой он, будь уверена. Что ему делать на остановке, такому нарядному и ухоженному? Любовника ждал… Давай баралгин делай, человеку больно.

- Тьфу. И правда, - сказала Женя. Пальцы ее привычно запорхали, готовя необходимое для укола.

Люба вдруг повернулась к пострадавшему, оттянула закрытое веко, пощупала пульс на шее.

- Эй, ребята, а клиент-то ласты клеем мажет, - азартно сказала она. – Женя, отставить баралгин! Наркотицкую коробочку доставай. Витюня! Гони, родной, и мигло включи. И музычку вруби пободрее! Команды «отдать концы» не поступало. Я его научу за жизнь бороться!

«Скорая» набрала ход. Врубилась сирена из динамиков снаружи и «Одноразовая жизнь» ДДТ из динамиков внутри.

Все-таки, медики циничны – в силу профессии своей. «Медициники», как шутят они сами.

Наверное, это хорошо.

 

* * *

- Эх, сорвалось, - сказал Лис. Они с Псом снова сидели на заявочном облаке. – Сорвался третий. Скорая довезла, в больнице вытащили… Не люблю врачей. Ну что, Псище, по двум, значит… Скины, конечно, всем бы дали там оторваться, но убили бы только двоих. А значит, поединок продолжается в раскладах восемь против восьми.

Пёс только улыбнулся. Игру, в которую они играли, было сложно назвать поединком. У них обоих был лимит человеческих жизней – по десять. Чтобы победить, Лису нужно было убить десять человек. А ему – десять человек спасти от смерти. Кто первый выберет свой лимит – тот победил.

Понятно, что убить проще, чем спасти, но Пёс был уверен в своих силах (он вообще был пёс-оптимист). Демон силен, конечно, но он знает его тактику… к тому же Лис обычно играет грубовато и тратит много энергии. А в случае ничьей победа отдавалась тому, кто сработал тоньше, то есть наименьшим образом вмешался в естественный ход событий.

- Кстати, Лис, ты прогрессируешь, - благожелательно заметил Чеширский Пёс. – Ты стал играть изящнее. Изменение траектории пластмассовой фитюльки, чувство влюбленности…а я еще помню время, когда ты метеориты на город ронял.

- Все равно, до тебя мне далеко, - вернул комплимент Лис. – Ты спас двух человек от смерти и полтора десятка от увечий одной мыслью: «Что-то давно я не ел фруктов». Хай класс. Уважаю. Но поединок продолжается, Пёс, и следующий мой удар будет последним.

- Хочешь разом убить восемь человек?

- Как минимум.

Он встал и падающей звездой сорвался вниз, в город. Усмехнувшись по обыкновению, Чеширский Пёс сделал то же самое.

 

* * *

Стоял полдень, жаркий и тяжелый, как ватное одеяло. Звуки словно выцвели и слышались каждый по отдельности, не сливаясь в обычный фон. Солнце светило через какую-то вымороченную дымку. Гроза, что ли, будет…

Дядя Костя сплюнул через окно своей «Газели». Пассажиры набирались в час по чайной ложке: маршрутка стояла уже пятнадцать минут, а в салоне набралось всего человек шесть. «Еще двое, - думал дядя Костя с тоской, - и трогаем. Надоело». Хотя уезжать с кольца меньше чем с десятью пассажирами в салоне…редко такое бывало. Крайне редко. Наверное, всё из-за этой странной погоды. Никто даже на переднее сиденье не сел.

У маршрутки стояли трое, на которых дядя Костя еще рассчитывал. Метрах в трех курил лощеный юнец с длинными и почему-то белыми волосами. Хотя юнец был одет прилично, доверия он у дяди Кости не вызвал: не любил он крашеных парней. А прямо у передней двери негромко беседовала парочка восточного вида – мужик со шрамом на шее и девушка в платке. Со скуки дядя Костя напряг слух, пытаясь понять, о чем говорят.

- Не волнуйся. Мы встретимся, - говорил мужик со шрамом. Голос у него, надо признать, был чертовски убедительный. – Мы встретимся там. Мы с тобой все делаем правильно, и Аллах радуется, глядя на нас. Ты меня поняла?

Девушка кивнула.

- Будешь ехать – ни с кем не разговаривай, - продолжал он. – Я позвоню через двадцать минут. Поняла?

Дядя Костя усмехнулся. Строго у них там, на Востоке: ревнивый муж (или кто он ей?) звонит уже через двадцать минут дороги. Чтобы проверить, видать, не разговаривает ли она. Средневековье…

Между тем передняя дверь открылась, и мужик помог девушке забраться внутрь. Та села прямо, поправила платок и уставилась в стекло перед собой. В побелевших пальцах она сжимала книгу с полумесяцем на обложке. Мужик молча хлопнул дверью и ушел в направлении метро. Простились, тоже мне. Дядя Костя решительно завел мотор и посмотрел, что там беловолосый. Тот как раз выбрасывал окурок.

- Эй, едешь с нами? – спросил его дядя Костя

- С вами? – медленно сказал беловолосый. – Нет, только не с вами.

- Ну и пошел на хрен, педрила, - под нос себе пробурчал дядя Костя. И поехал.

…На остановке в маршрутку никто не влез. Тоже небывалое дело: обычно набивается чуть не с верхом. Дядя Костя только покрутил головой да рассмеялся – не задался рейс, в общем.

Он хотел уже отъезжать, но заметил подбегающего человека. Наконец-то! Естественно, подождал. Человек распахнул переднюю дверцу и влез внутрь, к девушке в платке. Был он немолод, бородат и наряжен в старомодный костюм. В руке бородач держал большую булку и смачно ее жевал. Дядя Костя обычно не одобрял еду в салоне, но сегодня не стал возмущаться. Пусть ест.

Доев, пассажир провел ладонями по щекам и бороде сверху вниз. Даже дядя Костя знал, что это означает, а девушка в платке и подавно. Бородач поймал их взгляды и улыбнулся.

- Да, друзья, я мусульманин. Не самая популярная нынче религия, согласен, - голос у него был хрипловатый, но приятный, с легким акцентом, а манера говорить ассоциировалась веком так с девятнадцатым.

- Мусульмане – террористы. И к женщинам отношение, опять же…- как мог поддержал разговор дядя Костя.

- Говоря так, уважаемый, вы несколько утрируете, - загнул бородач. – Если оставаться на таких позициях, то христиане сжигают себе подобных на кострах и вообще отрицают все другие религии. Это крайности. Мусульмане ненавидят террористов.

Дядя Костя обиделся за христиан и замолчал. Но разговор продолжился без него.

- Почему? – спросила вдруг девушка в платке. Дядя Костя усмехнулся – и на двадцать минут ее не хватило. Женщины…

- Почему мусульмане ненавидят террористов? Ведь они тоже мусульмане?

- Я вижу у вас в руках Коран, уважаемая, - серьезно сказал бородач. – Если вы читали его, то наверняка не нашли ни единого призыва убивать кого-нибудь, а тем более «неверных». Наоборот, в самом начале говорится, что мы – младшие братья чтущих Ису и Мусу, то есть Иисуса и Моисея. Коран добр, гораздо добрее того же Ветхого Завета, где всех режут вообще напропалую… А террористы – это секта. Всегда. Есть верхушка, которая всегда выживает и копит деньги, и есть смертники-фанатисты, которым верхушка промывает мозг и посылает на смерть. Ислам здесь – всего лишь фантик, в который завернута жажда наживы. Вот и всё. Есть за что не любить их простому мусульманину.

- Вы так хорошо знаете Коран? Вы муфтий, да? – спросила девушка. Губы ее почему-то дрожали.

- Учился на муфтия. Коран…Можете назвать суру и аят, и я процитирую, - твердо сказал бородач.

Девушка замолчала, склонив голову. Внезапно она повернулась к дяде Косте и сказала:

- Остановите здесь. Пожалуйста…

Маршрутка остановилась. Бородач вылез наружу и помог выбраться девушке. А обратно залезать не стал. Сказал дяде Косте через окно:

- До свиданья, уважаемый. Мне тоже надо здесь выйти. Спасибо за беседу…

… - Меня зовут Эрон, уважаемая. Кстати, я извиняюсь за то, что могу неправильно употреблять слова и строить фразы. Ведь русский – не мой родной язык. Я здесь, можно сказать, проездом. Могу я узнать ваше имя?

- Лейла. А куда вы идете, Эрон?

- Пока – просто иду с вами.

Они шли глухим проулком. Лейла остановилась и достала из рукава небольшой, но очень острый ножичек. Эрон бесстрастно смотрел на нее. Девушка вытащила мобильный телефон и одним махом перерезала провод, тянущийся от него куда-то ей под одежду. Потом размахнулась и швырнула телефон в стену.

- А теперь отвернитесь, Эрон. Пожалуйста…- тихо попросила она.

Бородач отвернулся. Лейла расстегнула свое свободное платье. Под ним оказалось некое подобие жилета-репортерки с множеством карманов…вот только вместо карманов на жилет были нашиты продолговатые бруски, похожие на хозяйственное мыло. Сквозь «мыло» проступали головки и ножки шурупов, гвозди, гайки…Вся конструкция был опутана проводами.

Лейла взрезала «пояс шахида» ножом и осторожно освободила руки. Сложив его в углу, как гремучую змею, она застегнула платье. Потом развязала платок и бросила его туда же, в угол.

- Можете поворачиваться, Эрон.

Бородач повернулся и посмотрел на Лейлу – уже без платка и смерти под одеждой.

- Знаете, Лейла, вы очень красивая. Так вам гораздо лучше, честное слово.

- Вы знали? – задохнулась она.

- Догадывался.

- Эрон…- она склонила голову. – Заберите меня отсюда. Куда-нибудь. Подальше. Пожалуйста.

Он кивнул и улыбнулся.

- Чему вы улыбаетесь?

- У меня сегодня удачный день. Я избежал смерти, встретил красивую девушку…мне даже собака какая-то сегодня улыбнулась.

И они рассмеялись вместе.

 

* * *

- Красиво. Ничего не могу сказать. Красиво, - повторил Лис. Он сидел с ногами в кресле на заявочном облаке. Лицо его было мрачно, но злиться можно было только на себя. – Сколько жизней снял?

- Двадцать шесть, - с удовольствием сказал Чеширский Пёс

- Как ты расколол меня, Пёс? Не следил же… Не в твоих это правилах, вроде…

- Элементарно, - усмехнулся Пёс. - Я же тебя знаю. Ты любишь играть с автотранспортом. Ты хотел большой куш, чтоб не меньше восьми человек сразу. В прошлый раз ты тоже путался с террористами. Элементарно, Лис.

- Да? Что ж, будет наука.

- Да не грусти ты так, аццкий сотона, - улыбнулся Пёс. Лис слабо оскалился в ответ. – Ладно, давай уже, двигай…

Лис дернулся и пропал. Отправился в ад, восстанавливать свой лимит в десять жизней. Нескоро еще ему их доверят.

А Пёс полетел вверх. И чем выше он поднимался, тем громче звучала божественная музыка сфер – та, что соткана из сотен заявочных колокольчиков…