Ты не играл в мои игры: У тебя были свои, Окрепшие В осознании Наивного всемогущества. В своем белоснежном мире Ты был почти Богом (со скидкой на то, Что у кого-то Пока не получится Держать паузу). Но мой а ля гер Давно прописался во вне. И жалость к врагам Иногда, увы, не беспочвенна: Друзья же (вот, незадача!) – Всё больше святые да праведники. И любимое их занятие: Состраданием, как обухом, - По голове случайного прохожего. Но завтра На его месте Могу оказаться я… И вот ведь вопрос: Как быть, если, Стремясь к тебе, Попадаешь ногой в грязь? И аромат Ещё долго кружит над городом, В котором когда-то наивная (я этих дней не застала) девушка Влюбилась в твои глаза И голос (хоть это и слишком). И сделала так, Чтоб я Имела возможность стонать всю жизнь: Ведь мальчики Господа Рождаются Иисусами, А что делать девочкам? Ты бы об этом подумал, Когда расставлял в хоровод Апостолов… |