Удивительная замена и полеты наяву. Чудесное исцеление. Черные конфликтуют. Сползают маски, приоткрывая лица...

 

На следующее утро в лагере Белых снова появились гости. На этот раз прибыл Валдис Пельш, а с ним – девушка. Так себе, ничего особенного, довольно миленькая, но вот выражение лица у нее было немного странным. В нём читались - грусть, печаль и уныние – всё вместе взятое. Казалось, что девчонка сейчас просто расплачется.

- Что с тобой, милая? Тебя кто-нибудь обидел? – участливо спросила прибывшую Василиса.

- Да нет вроде..., - ответила та как-то безразлично и отстранённо.

- А чего же ты такая невесёлая, ну прям Царевна-Несмеяна? – неожиданно выдал Горя.

- Так я и есть - Царевна-Несмеяна! Папаня у меня – царь Федор, а меня Маня зовут, - меланхолично ответила девушка.

Ситуацию разъяснил Валдис:

- Маня прибыла взамен Бабы-Яги и будет играть в составе вашей команды. Познакомтесь с ней поближе, покажите здесь все. Надеюсь, что вы быстро найдете общий язык и поможете девушке освоиться... Ну мне – пора! До встречи..., - и Валдис быстро исчез за прибрежными кустами.

- И чего это каких-то депрессивных к нам присылают?! - недовольно пробурчал себе под нос Винни-Пух, но так тихо, что его услышал только стоящий рядом Котя.

- Да ладно тебе! Пошли лучше познакомимся, - миролюбиво предложил он сердито сопевшему рядом медвежонку и направился к девушке. Можно сказать, что знакомство состоялось в теплой и дружественной обстановке. Новая участница команды – не лучее приобретение, но на безрыбье, и рак – рыба!

- Ну вот тебе, Василисушка, и помощница по кухне! А умеете ли Вы готовить, Мария Федоровна? – спросил царевну Жириновский.

- Ну чай могу заваривать, бутерброды делать, - неуверенно ответила та.

- Да чай мы и сами заваривать умеем, а для бутербродов у нас здесь и хлеба нет, - снова сердито буркнул Винни. В ответ на его слова глаза Мани наполнились слезами, и беззвучно потекли два соленых потока из голубых девичьих глаз.

- Ну вот, а чего ж ты плачешь, Манечка? А ну кончай сырость здесь разводить! Нам не соленая вода нужна, а пресная, питьевая. Вот вы сейчас со Змеем Горынычем за водой и слетаете, - вовремя вмешалась Василиса.

Потоки слез вмиг высохли. Потом Маню долго усаживали на спину Змея, а когда летуны наконец-то скрылись в небе за лесом, то все вздохнули с облегчением.

- Ну мы и попали! Такую плаксу нам подсунули, - негодовал Винни-Пух.

- Да не виновата она! Ей лечиться надо от этого депресняка, - со знанием дела произнес Котя.

- Вот папаша и сплавил её сюда на лечение. Изверг, блин! – ругнулся Винни.

- А что, это - мысль! Похоже, что во дворце от безделия Маню хандра совсем одолела, в таких тепличных условиях и радость к жизни легко потерять. Вот и стала девушка киснуть да плакать каждый день. Ну а здесь, в экстремальных условиях, все и пройдет разом. Мы её мигом вылечим – голоданием, а еще - трудом, - воодушевилась новой идеей Василиса.

 

Змей Горыныч парил в небе над островом. Маня сидела в корзине у него на спине и боялась пошевелиться от ужаса. Сильный страх парализовал девушку, язык - онемел, а пальцы мертвой хваткой вцепились в бортики и разжать их не было никакой возможности. А в это время такие красоты открывались сверху, что просто дух захватывало! Свежий воздушный поток, обтекая со всех сторон, врывался в легкие и слегка пьянил голову. Понемногу успокоившись, Маня вдруг почувствовала облегчение. Как-будто пережитый ею стресс выжег внутри душевную боль, и на смену испугу пришел восторг, от которого захотелось кричать во весь голос. Такого в своей жизни девушка еще никогда не испытывала! Впервые за последнее время к ней вернулось ощущение радости, и она, боясь расплескать его, захотела, чтобы этот полет не прерывался, а длился как можно дольше. Депресняк отступал... Это было началом пути к чудесному исцелению. Манечке надо было оказаться на этом острове, чтобы, поднявшись в небо на спине летающего Змея, почувствовать себя птицей и ощутить наконец-то пьянящую свободу от земных условностей. Все, что осталось там, внизу на земле, казалось сверху таким маленьким, незначащим и ничтожным, что не стоило даже малых сердечных переживаний: “А все-таки жаль, что люди не летают, как птицы! Вот так взмахнула бы крыльями, взмыла бы высоко в небо и полетела далеко-далеко... Отдохните без меня, мои проблемы, я оставляю вас, а когда вернусь с новыми силами, которые даст мне небо, то расправлюсь с вами.... или не вернусь никогда....”

 

В команде Черных назревал конфликт. Олимпиада Ивановна, уже примерив однажды на себя кепку лидера, явно не хотела с ней расставаться и вела себя соответственно - командуя всеми на правах старшей. Уже с утра пораньше принялась она было задания раздавать – кому и куда надо пойти, что сделать и что принести. А Красная Шапочка возьми да и выдай ей в ответ по полной программе:

- А чего это Вы здесь все командуете дa командуете? Надоело! Мы и не обязаны Вас слушаться... Здесь все равны! Я вообще-то на пляж собралась - загорать и купаться.

- Ну а кто будет сегодня обед готовить? – удивилась Олимпиада.

- Только не я! – ответила Шапка.

- Вот-вот, есть все хотят, а как помогать, то и никого не допросишься, - возмутилась Олимпиада Ивановна.

- А давайте, мы по очереди будем Вам помогать! – миролюбиво предложила девушка.

- Вот раз ты предложила, то пусть сегодня и будет твоя очередь, - необдуманно встрял в перепалку Петр.

- Ну уж нет, я и так вчера полдня у костра коптилась, чтобы вам пожрать приготовить! И хоть бы кто мне помог, ни один! Все своими делами занимались, – снова разозлилась Шапка.

- Да, Петр, я считаю, что несправедливо еще и сегодня заставлять девочку работать! – неожиданно встала на защиту Шапочки Олимпиада.

- А могу и я сегодня подежурить по кухне, - предложил Иван – Вот только пойду быстренько рыбы наловлю, а потом обед на всех приготовлю...

- И как это у тебя получается так быстренько рыбу наловить? – ехидно поддел его Петр, которому почему-то не понравилось проявление Иванова великодушия. Вопрос повис в воздухе без ответа. Ваня только пожал плечами и, взяв бредень, пошел в сторону моря.

- Вот и славно все разрешилось! Сегодня Иван у нас за повара, а завтра – Вы, Пётр, - обрадовалась мирному завершению конфликта Олимпиада.

- А почему – я, а не Максим? – возмутился Петюня.

- А почему Максим, а не ты? – вмешалась Шапка.

- Да не спорьте вы! Могу и я подежурить завтра на кухне, - сказал Макс.

- Вот-вот, а Петька и так больше всех ест, за двоих, а дежурить и за одного не хочет! – не унималась Шапочка.

- Предлагаю на этом закончить обсуждение, пока мы здесь все не перессорились, - предложила Олимпиада, пытаясь не дать разгореться ссоре заново.

- Да ладно, закончим! Еще не известно, как завтра всё сложится, и кто здесь останется, а кто – нет, - сказала Шапочка, покидая поле боя.

- Ну и молодежь пошла! Никакого уважения к старшим! – бросил ей вслед Пётр, которого и возмутили и обидели слова своенравной девчонки.

- Что верно, то – верно! – согласилась с ним Олимпиада Ивановна. Максим благоразумно промолчал. После этого разговора все вдруг поняли, что если в завтрашнем состязании они снова проиграют команде Белых, то на совете голосование будет ”чёрным”. Произошло то, что и должно было произойти - каждый показал себя тем, кем он и был по сути. Маски съехали в сторону, приоткрывая лица.