1. (Внутренний монолог редактора) Жизнь – газетное клише: Все банально и избито. От томления в душе Даже ем без аппетита. Суета моих сует Суетливей год от года, И подшивкою газет На столе лежит свобода. - Как зовешься ты, тоска Журналиста-обормота? - Имя – «Вестник ФМК». Место жительства – работа… 2. (Посетитель) Он вошел и мнется у порога. “Вам чего?”. “Да вот, принес стихи”. Саньку пробивает на “хи-хи”. Я гляжу значительно и строго. “Хорошо. Оставьте. Мы прочтем. Если подойдут - поставим в номер. Но учтите: мы не все даем, что нам носят. Место экономим”. Он ушел, застенчиво прикрыв нашу дверь с названием газеты. Я беру из пачки сигарету и бросаю Саньке: “Перерыв”. “Шалый май в березовой тиши завертел меня и одурачил...” - я читаю жалобно, я плачу, хорошо читаю, от души. А Силинский смотрит на меня и хохочет, весело хохочет. “Рыжий конь, копытами звеня, разогнал остатки зимней ночи...” Вот и праздник в нашем закутке, миг филологического счастья. Глупость заразительна отчасти: на поспешно вынутом листке мы рифмуем “розы” и “морозы”, и в весьма двусмысленный сюжет вводим ДСП и табурет, отрешась от повседневной прозы. Ну а завтра... Завтра будет час - час, когда вернется посетитель, и с порога скажет нам: “Простите, вы прочли?” А я в ответ: “У вас чувство ритма есть и чувство меры, рифмы свежи, образы порой впечатляют. Правда, есть примеры, когда ваш лирический герой не прописан. Иногда повторы нарушают основной мотив. Но гордится может коллектив: вы, мой друг, прославитесь, и скоро. Впрочем, наш неражненький листок для стихов совсем не предназначен. Лучше попытать свою удачу где-нибудь в журнале “Огонек”. Он уйдет, уверенно прикрыв нашу дверь с названием газеты. Я возьму из пачки сигарету и скажу устало: “Перерыв”. 3. (Монолог корреспондента) Хоть я, друзья, и журналист, Но знаю, тем не менее: Моя газета – это лист Для спецупотребления. И этой мыслию томим, В глухом своем бессилии Я часто ставлю псевдоним Взамен своей фамилии… 4. (Монолог героини 4-й полосы) Весь день давал советы, валяя дурака, фотограф из газеты “Вестник ФМК”. Он мне кричал: “Ирина, у вас такой анфас, что даже Буратино с ума сойдет от вас! Да сядьте же красиво! Печаль - долой с лица! Не бойтесь объектива - он не кусается!” Такой занудный малый! И все ему не так: то освещенья мало, то слишком бледен лак, то задрожала шторка, то мой наряд хренов... Да, дорого подборка обходится стихов. И вот держу газету и разбирает зло: стихи опубликованы, а фото не вошло. 5. (На ковре у начальника) Меня начальник вызвал на ковер. Я на ковре стою и размышляю о том, что через несколько мгновений услышу правду о самом себе. Что ж, правда о себе не помешает! С начальничьей высокой колокольни я виден как в пустыне динозавр. Мне зябко от открытости такой... И вот пролог. “Вы, кажется, такой-то?” Вам кажется? Тогда оно, конечно... “А раз такой - какого же?..” Пропустим. Тут правдой и не пахло никогда. “А между тем есть мненье в коллективе, что вы...” Вот это очень интересно, поскольку нужно мненье коллектива выслушивать и тут же уважать! “Поэтому я вам рекомендую...” Постойте, можно с этого момента я буду конспектировать? “Не стройте вы из себя, такой-то, дурака!” Помилуйте, я из себя не строю, я строю из других, и то - не часто. А строить из себя - ведь это ж можно к полтиннику ресурсы исчерпать... “Идите, и займитесь на досуге...” Уже бегу к заветному досугу! Какой у нас застенчивый начальник: опять меня уволить не посмел! 6. (Объяснительная корреспондента) Никольск располагал к питью. И я слегка расположился: к бутылке водки приложился и даже не подумал: “Пью”. В гостинице стояла ночь. И взяв один из псевдонимов, меня спросил П. П. Любимов: “Ну, Шура Банов, ты не прочь продолжить наш хмельной банкет?” И тут мне отказала смелость. Хоть пить мне вовсе не хотелось, я не сумел ответить “нет”. И началось. За рыб. За баб. За мост, который не достроен. И тут я как-то поослаб, поскольку, видно, так устроен. И сон заботливой волной меня укрыл. А в это время пил шеф и с этими и с теми. И вот его запал хмельной иссяк. Он провалился в сон, как в яму загнанный волчара. А те, кто пили с ним на шару, ушли туда, где самогон. А утром я проснулся в пять и тут же взял и обнаружил, что кем-то здорово разгружен примерно тыщ на двадцать пять. И навалилась тут тоска, и все покрылось черной краской: Любимов П. с монтажной каской, Никольск и Лундонга-река. И даже (даже!) поллитровка меня от грусти не спасла... Вот так вот, братцы, и прошла в тот раз моя командировка! 7. (Монолог жены редактора) У меня - сенсорное голодание, а ты, не успев начать разговор, говоришь задумчиво: “До свидания!” и устремляешься в коридор. А я, обделенная информацией, сама с собой заключаю пакт о нападении и оккупации страны по имени Факт. Ты еще не знаешь мое терпение: я способна за несколько дней перейти в решительное наступление и все досконально узнать о НЕЙ. Подумаешь, бином Исаака Ньютона! В каждой женщине спит Жеглов, способный по перемене тона и по последовательности слов вычислить труса и негодяя. Ты еще не успел уйти, а я уже не подозреваю, а знаю, что исповедимы твои пути. О, ты не представляешь последствия своего молчания. Если мне придется взяться за следствие - конец и тебе и твоей стране. Ведь я, обделенная информацией, уже с собой заключила пакт о нападении и оккупации страны по имени Факт. 8. (Сорвавшееся интервью) меня послали к черту но я не огорчился могли послать и дальше а к черту это рядом вон там за поворотом в пятиэтажном доме на третьем этаже он и живет страдая от язвенной болезни уже четвертый год 9. (Аванс) Какое счастье - выдали аванс! Все мужики приобрели осанку и смотрят на прохожих свысока, поскольку и в расцвете и с деньгами. А женщинам уже ни до чего нет дела, а тем паче - до работы: у них в глазах считает калькулятор пусть скромные, но все-таки рубли. А я шагаю в книжный магазин, хоть знаю, что, конечно, не потрачу аванс свой на поэзию и прозу, но факт наличья денег веселит... 10. (Монолог местной Цветаевой) Деревья, мои приятели, Я вам открою секрет: Меня не любят читатели Глупых местных газет. Читатели – сочетатели Разных в себе вещей, Примерные обыватели, Копатели овощей. Музы моей каратели, Они задают вопрос: «Вы жизнь на стихи потратили в шутку, или всерьез?» Ответишь – пошлют по матери, Чтоб слышали все окрест… О легких деньгах мечтатели, Искатели теплых мест. Зануды, «сего податели», Предатели юных лет, Меня не любят читатели Глупых местных газет. Для них только те писатели, Кто пулю пустил в висок… Моды перениматели, Глотатели глупых строк. Старатели, собиратели, Держатели кобелей, Своих мемуаров издатели, Гулятели меж аллей. Деревья, мои приятели, Вам заслоняют свет, Рачительные читатели Глупых местных газет. А я все ищу старательно Ответ на глупый вопрос – Жизнь на стихи потратил я В шутку или всерьез? 11. (12 дня. Кабинет. Похмелье) Я умер. Нет меня. Я умер. Но телефон не умолкал. Я трубку снял, и я сказал: «Я умер. Нет меня. Я умер», Но снова телефонный зуммер Отвлек от дел. Я заорал: «Я умер! Нет меня! Я умер!» Но телефон не умолкал… 12. (Рабочий день) …Хотя, порою кажется и мне: сойти с ума – не самый худший выход из этого смешного положенья, в котором я имею пребывать… …Покой мне только снится. И во сне все так спокойно, благостно и тихо… …Вчера придумал третье спряженье. Сегодня это буду обмывать… …Ах, уберите вашу нонпарель! Я к вам явился со своим петитом… … «В столовую приходят всей бригадой: такой у них сплоченный коллектив! И суп, и колбасу, и вермишель лущильщики съедают с аппетитом»… …Послушайте, вот этого – не надо! Да, именно «Облом», а не «Обрыв»!… … «Вчера я опоздал на совещанье, поскольку в кране кончилась вода. Нельзя меня наказывать за это»… …Не «токорЯ», а «тОкори»! ПонЯл? … «Народ живет на грани обнищанья»… Черт! Как попала эта ерунда в редакцию?! Пришла по интернету? Моя бы воля – всех поувольнял!… …Мне не звонили из ГИБДД? Позвонят – я с утра в командировке… …О, Господи, зачем же я вчера… И с кем? И где сейчас мои права?… …Прыжок в балете? Может, «па-де-де»?… …Протри коммунистической листовкой… …Звонили. Я сказал, что ни хера… …Часть туловища? Может, «голова»?… …Силинский, объясни своей жене, что здесь Череповец, а не Барвиха… …Мы прославляем наши достиженья, и будем впредь, конечно, прославлять!… …Хотя, порою кажется и мне: сойти с ума – не самый худший выход из этого смешного положенья, в котором я имею пребывать… 13. (Вместо эпилога) Понуро плетется савраска печатной строки По самому краю убогой газетной полоски, И пьяный ямщик в середине офсетной повозки Веселые песни орет, очумев от тоски. Не в лад и не в такт под дугою звенят бубенцы, В избе у дороги обиженно плачет ребенок. И мечется слово в границах газетных колонок, Не в силах пробиться наружу сквозь злые столбцы. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
