В Мариенбаде прошлым летом

Под прокисшим потным небом

Посреди гламурных гадин

Мне явилась Богоматерь…

 

Она стояла недалеко от воды, такая странная, словно бы бедная,

С ней никто не говорил, официанты не приносили еды, хотя одета Она была со вкусом и время было обеденное...

 

На ее лице чернели очки от Armani или Gucci, а у меня на кармане не осталось и цента,

Но я решил подойти к ней, раз выдался случай ... из динамиков сочились треки группы «Placebo»

 

И, увидев, что можно от всего и всех удалиться, я предложил пройтись со мной вместе

Непонятно откуда взявшейся Богоневесте.

 

Мы пошли по направлению к парку, хотя, как потом выяснилось, в сторону лифта,

Вокруг рекламисты раздавали подарки, у меня в голове путались библейские мифы...

 

Она сказала:

«Мой Сын не умеет ладить с людьми: Он с ними примирился, но сладить не может»,

Я постарался изобразить сочувствие и сказал «да, увы», но попутно заметил на клозете вывеску «cloused».

 

Она сказала:

«Местная жизнь – просто свернувшийся сальмонеллой страх, pr-марафон без финального приза!

Посмотрите, кем я выгляжу в ваших глазах: какая-то билетерша или нуар-актриса!»

 

Я смутился, а из-за горизонта протянулись лучи, в которых она стала смотреться значительно лучше,

Я повторил свои унылые «да, увы», и она мне показалась похожей на МонИку Белуччи

 

Мы шли с нею прямо, через газон, целую вечность, а может быть просто по кругу

В динамиках «Placebo» сменил французский шансон, тогда я заметил забытую дома подругу.

 

Она, смеясь, забирала бокал мартини у какого-то мавра из дипмиссии

И меньше кого-либо во всем мире мне в этот момент хотелось думать о Миссии...

 

(Прогулка затягивалась, становилась невыносимой).

 

Я спросил: «Мария (или лучше Мариам?), как вы относитесь к ливанскому кризису?»

Она сказала: «знакомым и друзьям я советую обратить внимание вон на ту лиственницу»

 

Лиственница была высокая, в самом соку: ветвистая крона, осока снизу

И, вдруг, откуда-то, кажется из пупа, Мария пустила в нее луч, как огромная линза...

 

Поразившись этому событию до чрезвычайности, я ощутил радость вперемешку с чувством брезгливости,

Но вовремя вспомнил, что сегодня любые крайности теряются в рамках теории относительности.

 

Лиственница стремительно мутировала в лестницу, лестница трансформировалась в стеклопакетный лифт,

Владычица сфер не предложила мне проехаться, а в моем деле значился исключающий выезды гриф.

 

Нажав на «Penthouse» она помпезно уехала, я, выкурив две, повернулся назад,

И в целом расценивая происшествие как потешное, решил вдруг оставить Мариенбад...