Иногда по ночам тараканы дышали дихлофосом. Тогда они начинали шуметь и бучнить. Мышь говорила: - Гады! и, нахлобучив подушку на голову, пыталась заснуть. Она не хотела ругаться и выяснять отношения ни с тараканами, ни с любыми другими ползучими или пикирующими гадами. Мышь была глубоко воспитанной и неумеренно романтичной особой. Она не без основания считала себя голубых кровей и не желала иметь ничего общего с подобными типчиками. Голуби Ян и Жане, молодая семейная пара, вот единственные живые души с кем мышь любила калякать и пить чай с печеньем. Они жили в собственной голубятне на одном из домов у городской Ратуши и часто гостили у Мыши.

Мышь была единственным представителем своего клана в этом доме. В нем она прожила уже много лет и называла его не иначе, как “мой дом”. Естественно, кроме нее здесь жили еще сонмы других обитателей: девятнадцать ящерок, две собаки и одна старая толстая и совершенно равнодушная кошка. Никто из выше перечисленных созданий не причинял ей столько неудобств и головных мигреней, как тараканы. Эти циничные и неугомонные твари все время крутились возле нее и разными способами выводили Мышь из ее обычного умиротворенно-блаженного состояния.

Обычно они пикитировали на нее с потолка, а затем, отбежав на порядочное расстояние, равное в среднем двадцати пяти их корпусам, показывали языки, плевались и дразнились. Мышь старалась не обращать внимания на их пакостные выходки. Но все же, когда они ее особо доставали, не без уничтожающей гордости поворачивала голову к наиболее беснующимся тараканам и тихо говорила: - Титьки тараканьи, я не люблю Вас! Это действие имело ошеломляюще убийственный эффект на тараканов. Они начинали мелко трястись и хлопать друг друга по плечам, держась за брюшко. На глаза их наворачивались крупные, как жемчужины, слезы и, в конце концов, они валились на свои жесткие спинки и активно агонировали. Мышь, будучи пацифистом от рождения и гуманистом по призванию, не могла без боли смотреть на их страдания. Сдерживая рыдания, она уходила к себе в комнату, где от души предавалась хандре и самокопанию.

В такие минуты, ее спасали от неминуемой душевной гибели Ян и Жане. Они отпаивали ее крепким чаем с сырными печенюшками и рассказывали ей всегда одну и ту же ужасно смешную историю об одной свинье, которая убежала в лес и стала там жить с кабанами. Постепенно, под пристальным вниманием друзей, Мышь приходила в себя и часто находила там утешение.