К осени мы, как цыплята: чет-нечет-наперечет. Плачет октябрь виновато. Провалами щек бегут его слезы в землю, и, осень даря глазам, я у окошка внемлю его слезам. И вновь я, как сито, соткан из капель этих тугих. Дней перебирая четки, молюсь на них о том, что переболело и в памяти проросло; а от дождя то и дело звенит стекло. Рубины рябины рдеют фантазией для двоих. Под утро наш двор поседеет: уныл и тих, проступит плесенью иней, а после – смотри сама – нам кто-нибудь весть подкинет, что скоро – зима. Несмело так – перебежчик – ноябрь скоротает век, а в зале уже рукоплещут, приветствуя первый снег; но ты среди этих оваций не дай волшебству увять рябиновых аппликаций, вмороженных в утра гладь. |