- Семьсот восемьдесят девять, – сказал Карпов, аккуратно укладывая очередной бутерброд со шпротами на блюдо, наполненное доверху его собратьями. Потом окинул взглядом весь стол, плотно заставленный разнообразными яствами, и вздохнул, три недели подготовки, куча затраченных сил и нервов, и вот к Новому году все готово. Он посмотрел на часы, пять вечера, как и планировалось, через час начнут собираться. Карпов еще раз оглядел стол, задержал взгляд на целиком зажаренном поросенке и поспешил в другую комнату переодеваться.

- Где отмечать? – вопрос, волновавший каждого в фирме, где работал Карпов, начал обсуждаться еще в сентябре. Претендентов было много, потому, как, и это стало уже сложившейся традицией, человек у которого отмечали, сразу после новогодних праздников шел на повышение. И Карпов, который давно зарился на место начальника отдела, которое уже месяц, из-за ухода старого начальника на пенсию, было вакантным, приложил массу усилий, что бы Новый год отмечали у него. К декабрю остались два претендента, он и ненавистный ему Рубинов, который вот уже два года составлял ему конкуренцию во всем, и буквально в последние дни перед принятием решения, Карпову удалось таки убедить шефа, что праздник стоит отмечать у него, Карпова.

И вот теперь, потратив на подготовку всю тринадцатую зарплату, Карпов довольный и радостный, окрыленный будущими перспективами стоял и надевал новый костюм, купленный специально к этому поводу. В этот момент на столе завибрировал мобильник. Карпов не спеша, подошел, взял телефон и ответил: - Алло.

- Привет, это Рукояткин Илья, ты где? Шеф злится, все уже собрались только тебя ждем.

Карпов нахмурился: - Кто, где собрался?

- Как ты что не знаешь? – удивился Рукояткин.

- Чего не знаю?

- Новый год решено встречать у Рубинова. Тебя что не предупредили?

После этих слов мобильник выпал из неожиданно ослабевших рук Карпова, и с легким стуком упал на пол, сам же хозяин телефона сполз медленно туда же.

- Алло, алло, – доносился из трубки обеспокоенный голос Рукояткина. Едва слушавшимися руками Карпов поднял телефон и поднес к уху: - Да, да. Я слушаю.

-Да что с тобой?

- Ничего, я здесь, все нормально, – кое-как выдавил Карпов.

- Ну, давай не кисни, соберись и приезжай, пока шеф в конец не рассердился, здесь весело. Кто бы мог подумать, что Рубинов мог такой праздник организовать. Все ждем.

С этими словами, трубка замолкла.

– И, правда кто бы мог подумать, – произнес Карпов в пустоту и с трудом поднялся. Так оставлять это было нельзя, надо было, что-то делать, что-то предпринимать.

– Приехать исподволь, как ни будь, испортить праздник и перетащить всех ко мне, благо все готово, – неслись шальные мысли в голове у Карпова, пока он, суетясь, натягивал пальто и надевал ботинки. Одно было понятно точно, медлить нельзя ни в коем случае. У Карпова было одно оружие, так сказать запасной вариант, и он был уверен, что это сработает. Он погладил свой запасной вариант нечто лежащее в кармане и выбежал из квартиры. Уже оказавшись на улице, возле своей машины он понял, что не знает даже куда ехать. Он вытащил трубу из кармана и набрал номер Рукояткина.

После многочисленных гудков тот, наконец, ответил: - Да привет еще раз, что подъехал?

-Да ты что я только из подъезда вышел. И вспомнил, что даже не знаю, где живет Рубинов. Куда ехать?

- Большая Клещиха двадцать два, – протараторил Рукояткин, и, прибавив, – торопись, – бросил трубку. Карпов заторопился. Завел машину и дал по газам. В голове вновь понеслись мысли: - Большая Клещиха, это ж самый центр, квартиры стоят ого-го, и как это у Рубинова там жилье оказалось. Может, по наследству перешло. Все это еще более омрачило настроение Карпова жившего на отшибе. Но отступать он не собирался. Машина несла его вперед, на праздник, который затеял его самый злейший враг Рубинов.

Центр города встретил страдальца, веселой музыкой, разноцветными огнями и многочисленным людом. Движение автотранспорта было остановлено, машину пришлось покинуть и продолжить свой путь пешком. Пробиваясь вперед к Большой Клещихе Карпов раздражался все больше и больше виной тому были развеселые, полупьяные люди, постоянно преграждающие путь и лезущие с поздравлениями, объятьями и предложениями выпить. Он отмахивался и продолжал движение, стараясь не сбавлять темпа. Вновь зазвонил телефон.

– Да, – ответил на ходу Карпов.

- Карпов, – раздался в трубке разгневанный голос Альберта Иосифовича, шефа Карпова,- где тебя черти носят, почему все должны тебя ждать, ты, что задумал сорвать вечеринку. Или обиделся, что празднование перенесли к Рубинову?

- Нет, нет. Альберт Иосифович, что вы? Меня просто не предупредили, но я уже почти на месте, – оправдывался Карпов.

- Как это не предупредили, что за наглая ложь? Я лично отправлял тебе приглашение.

- Извините, Альберт Иосифович, но я ничего не получал, честно, – Карпов чуть не плакал от досады, что его попытались обвинить во лжи.

- Ладно, это мы потом разберемся, у тебя еще десять минут, – гаркнула трубка, и замолкла. Карпов поднажал. Но чем ближе становилась Большая Клещиха, тем медленнее он продвигался, виной всему были чрезвычайно сгустившиеся людские массы. Наконец ему пришлось, вовсе остановится, толпа была сплошной и стена из людских спин, окончательно перекрыла дорогу. Он метнулся сначала в одну сторону потом, в другую, но тщетно, дороги не было. Впереди шел то ли какой то концерт, толи какое то другое увеселительное мероприятие и, судя по всему это было самое начало. Нужно было искать другой путь. Пока Карпов размышлял, люди продолжали прибывать, и в результате он оказался зажат, в толпе, и даже назад дороги не было. Карпов окончательно пришел в отчаяние, и было с чего, буквально час назад он был на вершине блаженства, окрыленный блестящими перспективами, а сейчас он в аду и когда ад кончится и кончится ли вообще неизвестно. В этот момент по всей массе людей пошло нечто вроде волны, все вокруг пришло в движение и поплыло, куда-то в сторону, Карпов, подхваченный общим потоком, понесся вслед за всеми. Когда движение прекратилось, Карпов обнаружил себя стоящим возле центральной городской елки, громадной зеленой красавицы, сияющей миллионами огней, и увешанной многочисленными игрушками. В этот момент он понял, что возможно спасен. У елки стояли мужчины преимущественно чуваши и армяне с табличками на шеях. Надписи гласили: « Провоз сквозь толпу, ул. Помещика Гребешкова, 50 рублей», « Провоз сквозь толпу Самоварная площадь, 50 рублей, « Провоз сквозь толпу ул. Большая Клещиха, 50 рублей» и т.д., мужчины смеялись, курили, грызли семечки и переговаривались о чем-то меж собой. Карпов кинулся к тому, который сулил доставить за 50 рублей до Большой Клещихи и, подбежав, выпалил: - Вы что действительно до Большой Клещихи меня доставить можете?

- Запросто, – ответил бородатый мужчина и отхлебнул чай из пластикового стаканчика.

- И каким образом, на чем, наконец? – спросил изумленный Карпов.

-На себе, как же еще, вон смотри, – с этими словами мужчина махнул рукой в направлении одного из своих коллег. К тому на плечи вскарабкивалась громадная тетка, увешенная многочисленными сумками. Мужчина терпеливо стоял на корточках и ожидал, когда дама погрузится, наконец, она окончательно разместилась, он поднатужился и поднялся с жутко покрасневшим лицом, затем как-то крякнул и кинулся в толпу, активно работая руками расталкивая и распихивая, через минуту они уже скрылись из виду. Карпов еще, какое то время стоял, в изумлении открыв рот, потом, придя в себя, спросил: - И сколько вам потребуется времени, что бы довести меня до Клещихи.

- Десять – пятнадцать минут, – уверенно заявил мужчина.

– Хорошо вот возьмите, – сказал Карпов, достав из кармана помятую 50-ти рублевую купюру, и протянул ее водителю.

- Залезай, – заявил мужчина, опускаясь на корточки. Карпов немного смущенный фактом того, что приходиться ехать, у кого-то на плечах неуклюже взгромоздился на мужчину и тут же вознесся над толпой.

– Готов? – спросили снизу.

– Угу, – ответил Карпов и зажмурился.

– Поехали, – заорал мужчина и ринулся на людей. Послышались звуки ударов, ругань, крики, некоторые отвечали ударом на удар, и перевозчику приходилось явно не сладко, даже Карпову досталось пару раз, но он стойко перенес это. Спустя некоторое время Карпов решился приоткрыть глаза, и с удивлением, и удовольствием, заметил, что толпа поредела, а впереди маячат первые дома Большой Клещихи. Наконец остановились, Карпова ссадили, и мужчина сразу же унесся назад в толпу, в этот момент вновь зазвонил мобильник.

- Карпов десять минут давно прошли, – заорал прямо в ухо шеф.

- Я уже рядом, еще пять минут, здесь просто концерт народу тьма движение затруднено, – оправдывался Карпов.

- Подробности меня не интересуют, – вновь заорал шеф, – пошевеливайся, весь праздник испортил, что б тебя. Трубка замолкла, Карпов сжал кулаки, проклятый Рубинов, ну он ему задаст. Карпов бросился бежать.

Когда взгляд выхватил табличку с номером 22, его неожиданно схватили за ногу, Карпов чуть не упал. Он бросил взгляд вниз, на земле лицом вниз лежал мужчина в костюме деда мороза, рука его крепко ухватилась за ногу Карпова.

-Что вы делаете? – взвизгнул Карпов. Дед Мороз, что-то пробормотал и медленно перевернулся на спину, продолжая крепко держать Карповскую ногу. Взгляд совершенно стеклянных пьяных глаз уставился Карпову в лицо. На груди деда мороза красовался бейдж: « № 21 ДЕД МОРОЗ Стрыкин В.П.», - гласила надпись.

– Отпустите немедленно! – закричал Карпов, пытаясь вырваться, но, не смотря на состояние деда мороза, держал он крепко.

– Помогите мне, – с трудом пробормотал мужчина.

- Чем я могу помочь? – спросил Карпов растерянно.

- Донесите до дома, я живу здесь не далеко, – с еще большим трудом ответил Стрыкин В.П.

- Я не могу, я тороплюсь. В любом случае сами виноваты, не чего было так напиваться, – Карпов вновь попытался вырвать ногу.

- Не пущу. Помогите. Я ведь дед мороз не хорошо отказывать мне в канун Нового года.

Карпов взбесился: - Что вы ерунду несете, какая мне разница, кто вы. Я говорю, я тороплюсь, отпустите, последний раз по-хорошему прошу.

- Помогите сначала, – продолжал настаивать мужчина. Карпов окончательно вышел из себя и решился на крайнюю меру, что есть силы размахнувшись, он, пнул свободной ногой деда мороза в лицо. Брызнула кровь, дед мороз застонал, но ногу отпустил, Карпов тот час бросился прочь. Где-то рядом плаксиво воскликнул ребенок: - Мама, мама этот дядя он только что деда мороза в лицо ударил ногой. Разбираться времени не было, Карпов уже был у 22 дома.

-Какой же дом шикарный, – подумал Карпов, подбегая к вращающимся дверям. Дом и, правда, поражал, стеклянное чудо современной архитектуры выгодно отличалось от кургузых Сталинских домов стоящих окрест. Карпов ворвался внутрь. Гигантский холл с мраморным полом, громадной необычайно красивой, хрустальной люстрой, нарядной елкой посредине, две двери скоростных лифтов, рецепшн красного дерева с охранником в отутюженной идеально сидящей форменной одежде, все это напоминало сцену из голливудского фильма. Карпов застыл, не веря своим глазам, ну Рубинов, как такое вообще возможно.

- Вы к кому? – осведомился незаметно подошедший охранник, вставший сбоку и с подозрением оглядывавший взлохмаченного, вспотевшего и раскрасневшегося Карпова, с выбившейся из брюк рубахой и окровавленном правом ботинке.

– Я к Рубинову, – отчеканил Карпов. Охранник нахмурился: - Но у господина Рубинова вечеринка, Новый год знаете ли.

– Я приглашен, – заверил Карпов.

- В таком случае у вас должно быть официальное приглашение, – заметил охранник.

– Черт возьми, но у меня, его нет.

- В таком случае сожалею, но пропустить вас без пригласительного я не имею права, - развел руками охранник. Карпов постоял несколько секунд в раздумьях, потом полез за мобильником: - Если господин Рубинов известит вас обо мне по телефону, этого будет достаточно?

– Вполне, только пусть звонит на пульт, – охранник выдержал паузу и, дождавшись пока Карпов, нажмет на вызов, добавил: - Мобильная связь здесь отсутствует, вам придется выйти. Карпов со злостью уставился на охранника, но делать было нечего, и потому он развернулся, что бы выйти, в этот момент двери с шумом пропустили внутрь, деда мороза Стрыкина В.П. с расквашенным носом. Стрыкин не заметя Карпова, с входа обратился к охраннику: - Привет Сергеич, – заплетающимся языком начал он. В этот момент Карпов, не придумавший ни чего лучшего, стремительно повернулся к Стрыкину спиной и сделал вид, что внимательно изучает мобильный телефон.

– Какая то сволочь, – продолжал Стрыкин, – мне сейчас нос разбила, представляешь Сергеич, за то, что я попросил до дома довести. Охранник сочувственно поцокал языком: - Ох, беда одна, но вы же знаете, Вениамин Петрович, сейчас одни пьяные шатаются огалделые.

– Да уж, – согласился Стрыкин.

– А вы куда, к себе?

– Угу.

– Может, прихватите товарища, он к Рубинову говорит на праздник, пригласительного нет, мне, конечно, пускать не положено да Новый год все-таки.

– Отчего не прихватить, прихвачу.

И Карпов почувствовал, как ему в спину уперся тяжелый взгляд Стрыкина.

– Мужчина вы слышите, езжайте с Вениамином Петровичем, – обратился к нему охранник. Карпов молчал, он никак не мог решить, как ему поступить. Впрочем, вариантов было два либо резко выбежать из подъезда, либо как ни в чем не бывало повернуться и в случае своего опознания все отрицать, не много смущала кровь на ботинке, но, учитывая невменяемое состояние Стрыкина, Карпов решил, что выкрутится, как ни будь.

– Мужчина вы слышите? – повторил свой вопрос охранник, времени на раздумья не оставалось, Карпов повернулся и сказал: - Да я еду. В ту же секунду Стрыкин упер в него палец и заорал: - Сергеич держи его, это он мне лицо разбил. В этот момент Карпов еще секунду назад решивший, в случае опознания все отрицать и сказать по возможности самым холодным и невозмутимым тоном что ни будь вроде: - Мужчина я высокопоставленный чиновник, пришел к своему другу и коллеге Рубинову, на праздник, никогда бы так не сделал, вы меня, верно, путаете с кем-то,- дал деру чуть, не запутавшись в полах своего пальто, и с трудом умудрившись попасть в дверь, скрылся на улице. Перебежав дорогу Карпов, спрятался за домом и стал выглядывать, ожидая, что будет дальше. Но не произошло ровным счетом ничего, никто ни вышел, ни кинулся за ним вдогонку, все было чинно и мирно. – И зачем я вообще драпанул? – подумал он, – что бы они мне сделали, охранник же видит, что этот Стрыкин невменяемый, урезонил бы его, посадил в лифт и домой бы отправил. Передо мной извинился и учитываю в целом неловкую ситуацию, в которой и он виновен, хоть и косвенно, пропустил бы меня к Рубинову. В этот момент вновь зазвонил телефон, прерывая бег Карповских мыслей.

– Карпов ты, что совсем с ума сошел, шеф тебя на части порвет, – зашипела трубка голосом Рукояткина.

– Илья, Илья послушай, у меня тут такое творится, – затараторил Карпов,. – Даже не поверишь, бред просто, я вообще уже у подъезда, да войти не могу, почему объяснять долго. Ты выручи меня спустись вниз отвлеки охранника, а я пока мимо прошмыгну к лифтам, выведи его покурить что ли, только спиной к дверям.

– Что за чушь?

– Это не чушь, говорю объяснять долго, просто сделай, как я говорю, буду тебе по гроб жизни признателен. Илья замолчал на секунду, потом ответил: - Ладно, жди, сейчас спущусь. Трубка замолкла. Карпов вздохнул с облегчением.

Спустя минут пять дверь дома отворилась, и на крыльце показались охранник на пару с Рукояткиным. Рукояткин размахивал руками, что-то объяснял и показывал за угол дома, охранник кивал, видимо соглашаясь с чем-то, и шел за Ильей, секунду спустя они скрылись за углом. Как только это произошло, Карпов кошкой метнулся в подъезд. Ворвавшись в холл, он опрометью бросился к лифтам и стал жать на кнопку вызова, двери тут же открылись, Карпов зашел внутрь. И вновь застыл в изумлении от богатства, представшего пред его взором, вместо кнопок были ограненные изумруды, вправленные в белое золото с вычерненными на них фамилиями. Постаравшись выгнать изображение пластмассовых обгорелых кнопок своего подъезда, Карпов надавил на изумруд с надписью Рубинов. Двери лифта плавно закрылись, и почти тут же плавно открылись, Карпов прибыл.

Двери лифта растворились, открывая путь, в громадную залу, тонувшую в полумраке и наполненную бессчетным количеством людей танцующих, выпивающих, разговаривающих и просто мотающихся туда сюда. Посреди зала возвышалась сцена, на которой в живую пела очень популярная рок-группа, постоянно крутившаяся на ТВ и радио. По всему залу были расставлены столы и сновали официанты, с подносами предлагая легкие закуски, икру, мясные деликатесы, устрицы, трюфеля, дорогостоящий алкоголь и бог знает, что еще. Карпов неуверенно вышел из лифта и двери тут же бесшумно сомкнулись за его спиной. Постояв еще какое-то время и привыкнув к сумраку, Карпов двинулся вперед. Ни одного знакомого лица, люди в основном молодежь, в явно дорогой одежде и украшениях из драг. металлов окидывали Карпова безразличным взглядом и проходили мимо. Вдруг он замер, справа кто-то произнес его фамилию. Карпов незаметно продвинулся в эту сторону и увидел трех коллег с бокалами стоящих к нему спиной. Он прислушался к их разговору, обсуждали действительно его.

– Все-таки наш шеф умный и дальновидный человек, – говорил один из коллег, – представляете, если бы сейчас сидели у этого Карпова, скука одна. Максимум на что бы хватило его скудного ума и не менее скудных финансов это зажарить целиком поросенка или что ни будь в этом роде. Реплика вызвала смех. Карпов незаметно отошел, сжимая кулаки от злости. Ну, я вам еще устрою, подхалимы чертовы, увидите, на что у меня хватило ума и финансов, позавидуете еще. Он двинулся, дальше главная задача найти шефа, но, обойдя зал, он его так и не нашел. Зато нашел лестницу, ведущую на второй этаж, и незамедлительно поднялся. Он попал в меньшую по размерам залу и еще более затемненную. Здесь находился бассейн, сауна и несколько джакузи, везде ходили голые и полуголые люди пили, смеялись, плавали, в углу кто-то шумно занимался любовью. Но Карпову не было дела до всего этого, он оглядывал залу безумными глазами, ему нужен был шеф. И вдруг о чудо глаза выхватили знакомую могучую фигуру начальника. Альберт Иосифович возлежал в джакузи по обе стороны от него сидели две голые грудастые девицы, что-то шептавшие ему в оба уха, информация была видимо приятная, шеф улыбался. Карпов уверенно направился к нему. Он не замечал подозрительных взглядов, которыми провожали его все находящиеся здесь, мало того, что он один из всех присутствующих был в костюме и пальто, так еще и его лицо, наполненное смесью решимости, злости и недовольства поневоле заставляли задуматься о душевном состоянии владельца.

– Альберт Иосифович, я прибыл, – громогласно заявил Карпов, подойдя к джакузи вплотную. Шеф поднял на него пьяные глаза и скривившись очень громко сказал: -Пшел прочь, видеть тебя не желаю, ты своим опозданием весь праздник испортил. Выйдя на работу, я первым делом задумаюсь о возможности твоего дальнейшего нахождения в моей фирме.

– Что-о-о!? – воскликнул пораженный Карпов, – Альберт Иосифович вы не можете, моей вины здесь нет.

– Не тебе решать, что я могу, а что нет, – презрительно бросил шеф и крикнул, – охрана выведите этого оболтуса не желаю его больше здесь видеть. В тот же момент, откуда ни возьмись, возникли два здоровых мужика в такой же форме, что и охранник внизу и, взяв Карпова под руки, попытались выдворить вон. Но у Карпова были другие планы, он не выполнил всей миссии до конца и до ее завершения уходить не собирался. Он резко вырвался, при этом один из секьюрити упал в бассейн и вновь подбежал к шефу.

– Альберт Иосифович вы не знаете всего, – попытался объяснить Карпов, оказавшись вновь возле ванны шефа. Но его схватили во второй раз, и с силой сжав, понесли к выходу. Карпов рвал и метал, извивался, словно уж в руках охраны, пытаясь вырваться, ругался и поносил всех последними словами, все было бесполезно. Народ потянулся следом, предвкушая, что потеха еще не кончена. Шеф тоже поднялся, желая, удостоверится, что Карпова действительно удалят на этот раз безвозвратно. Карпов видя, что шеф идет следом начал рваться с удвоенной силой. Но его спустили на первый этаж и понесли к лифту, все пялились на него, как на диковинного зверя и перешептывались. Когда двери лифта уже замаячили прямо перед ним, Карпов понял, это его последний шанс. Он резко обмяк в руках охраны, те на секунду замешкались, воспользовавшись секундной заминкой Карпов, рванулся из последних сил, вложив в этот рывок все, на что был способен. И у него получилось, обрадованный он кинулся, назад выискивая глазами шефа и роясь в карманах. Шеф все еще голый с теми же девицами по бокам стоял чуть в стороне и с беспокойством смотрел на происходящее. Рука, наконец, нащупала то, что искала, он рванул это из кармана.

– Альберт Иосифович я принес вам подарок!!! – закричал он, протягивая в направлении шефа небольшой кожаный футляр. И в этот момент его схватили в третий раз, резко дернув назад. Футляр выпал из его рук и упал к голым ногам шефа. Альберт Иосифович автоматически наклонился, поднял футляр, и секунду повертев его в руках, открыл. Какое то время он смотрел внутрь футляра, а потом его крупное тело сотрясла дрожь рыдания.

- Стойте! – прокричал он охране. Охрана, донесшая Карпова вновь до лифта замерла, музыка смолкла и в оглушительной тишине все посмотрели на Альберта Иосифовича. Шеф рыдал, а в его руках блестел и переливался какой то предмет.

– Стойте – уже тише во второй раз произнес он.

- Что это?

- Что там?

- Что он ему подарил? – слышалось со всех сторон. И люди тянули головы, силясь разглядеть подарок Карпова. Видя это, шеф резко поднял руку, вознося подарок вверх над всеми гостями и там, в полумраке подарок засветился, будто Вифлеемская звезда на Рождество, до которого оставалось всего семь дней. Люди старались разглядеть, что же это и, наконец, некоторым это удалось.

– Бриллиантовая стрекоза.

- Смотрите это же Бриллиантовая стрекоза.

– Он подарил ему Бриллиантовую стрекозу.

– Стрекоза из бриллиантов, чудо, какое то, – вновь понеслось по залу. Со всех сторон стали раздаваться всхлипы, те, кто стоял ближе и мог более детально разглядеть дорогой подарок, рыдали в голос.

– Воистину королевский дар, – пробормотал шеф. Карпов еще не осознавший всю силу момента вырвался из рук всхлипывающей охраны, кинулся к шефу и, упав у его ног, тоже разразился рыданием.

Некоторое время ничего не происходило, все упивались своими слезами. Шеф первый взял себя в руки, громко откашлявшись, он произнес: - Все едем к Карпову.

Отовсюду понеслись крики восторга, кто-то орал «ура» и «виват Карпов», Карпова подобрали с пола и на руках понесли к выходу, раздались аплодисменты. И где-то далеко невидимые часы пробили двенадцать, наступил Новый год и все были счастливы.