Oh, twice a good! - любил повторять один мой знакомый, американец.

Мы познакомились с ним случайно. А именно, в фаст-фуде. Он стоял и беспомощно объяснял девушке за кассой, чего он хочет. Я был в очереди сразу за ним, и думал о том, что хоть какие-то азы английского в школе дают, неужели эта девушка совсем ничего не знает? Затем американцу всё-таки принесли ланч, который он заказал. Он спросил:

- Where is the chiken?

А девушка молчит. Думаю, вопрос она поняла. Не могла понять, о каком цыплёнке идёт речь. Дело в том, что на картинке с ланчем, который он заказал, были изображены коробка, бургер, кола и картошка. По мнению американца, в коробке должен быть chiken. С минуту, он и кассирша пытались выяснить этот вопрос. Наконец, мне надоело. Во-первых, стало жалко беднягу, а во-вторых, я же хотел есть. Я перешёл на английский:

- Коробка на картинке, она для бургера, - говорю. А цыплёнок в ланч не входит.

- Oh, twice a good! - сказал американец и пошёл за столик.

Я поел и решил прогуляться по магазину, в котором распологался фаст-фуд. Тут смотрю, этот парень пытается объяснить что-то продавщице в отделе сувениров. В общем, спустя час, мы шли по Ленина и обсуждали литературу, музыку, трудности перевода, Россию и США.

В конце концов, мы договорились встретиться ещё раз. Потом ещё. Так продолжалось целое лето, всё время пока он был в Перми. Между прочим, его звали Джон.

Я говорил ему:

- Американской литературе не хватает тяжеловесных мастеров, Джон, одного Хемингуэя мало.

Он отвечал:

- А русским нужно что-нибудь попроще. Этакого Апдайка. А то Достоевский! Фамилию-то не произнесёшь, так что говорить о книгах!

Мы много спорили о языке:

- Вот ты, Misha, ты говоришь по-английски, довольно легко. А я, сколько не учил, не могу говорить по-русски. Это значит, что английский проще, то есть лучше, исходя из постулата о том, что всё гениальное просто!

- Нет, Джон, это значит, что ты ленивый.

Потом он вдруг перестал мне звонить. И не брал трубку, когда звонил я. Я подумал, может случилось чего?

Всё выяснилось через неделю. Он позвонил мне:

- Увидеться нужно.

- Да, - говорю, давно пора.

Мы встретились. Он был грустный. Потом сказал:

- Мы ввели войска в Ирак. Всё кончено. Я не хочу возвращаться на родину. Останусь здесь. Вы ведь ни с кем не воюете?

- С Чечнёй воюем.

- Но я даже не знаю, что это такое. Это не страшно. Это в Африке?

- Нет, в России.

- Так вы воюете сами с собой?! - торжествующе воскликнул он. Я понял! Я всё понял! Вот почему у России такой смешной герб. У орла две головы, и они отвернулись друг от друга! Они просто поссорились! Воевать с собой! Только здесь такое возможно!

А я подумал: " Какая всё таки метафоричная у нас страна. Смотришь на неё, а думаешь о себе. Такая долгая война с собой. В конце концов, её ведёт каждый человек."

Через месяц он всё-таки уехал. Видимо, примирился с недостатками своей родины. А я со своими недостатками примирился.

Напоследок, в аэропорту, он мне говорит:

- Ничего не понимаю. Тут какая-то ошибка. В билете написано, что я улетаю из мочи.

Я посмотрел, действительно, Pee.

- Что ж,- говорю, ты ждёшь от страны, которая воюет с собой? Есть у нас сердце-Москва, душа-Питер, должен быть и мочевой пузырь.

-Oh, twice a good!

А я вспомнил - мой дядя всегда говорил, что Пермь - мочевой пузырь Урала. Не иначе он в билетах на самолёт название прописывал. Ну как это ещё обьяснить?