Как вам объяснить, чтобы вы почувствовали – что такое Магия?! Это особая субстанция, пронизывающая собой пространство, особое магнетическое вещество, заполняющее собой, как электричеством, черно-белую пустоту жизни… Однажды среди ночи я выглянула в окно: сияли звезды, мир был наполнен шумом ветра, деревьев и ночных поездов – и внезапно ощутила у себя за спиной Магию. Это было волшебное чувство, будто бы у меня за плечами стояла Вечность. В магию непросто войти, а выйти из нее невозможно. Тот, кто хоть раз попробовал этот самый сильный в мире наркотик, уже никогда не сможет довольствоваться бутафорскими декорациями реальной действительности, потому что он – на самой фантастической игле, какую знает человечество… ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ПЛАНЕТУ ЗЕМЛЯ I Сумерки… Возвращаюсь домой по темнеющим улицам, но не покидает ощущение, будто возвращаюсь на планету Земля… Под ногами – лед, вперемешку с островками рано выпавшего снега. Стараюсь смотреть под ноги, чтобы не упасть, но иногда приходится поднимать глаза, и тогда…Господи, как больно! Прикрываю веки, словно раненый зверь. Почему мне так невыносимо смотреть на людей?! Почему не хватает мужества жить? Не потому ли, что все эти месяцы жила, не замечая никого вокруг, в другом измерении, именуемом любовью? Рядом, в параллельном измерении, существовал привычный мир, который больше не имел ко мне никакого отношения. А я плыла по невидимому течению своего безумия – доверчивая, открытая, неимоверно счастливая и любящая… Острые снежинки режут щеки, слезы застилают глаза, а я иду, стараясь не думать о Возвращении. Где-то в этом холодном сумеречном мире существует Талит, но наши дороги больше не пересекаются. Я возвращаюсь, постепенно становлюсь такой, как тысячи людей, но это возвращение подобно медленной остановке сердца. II Умчалось, безвозвратно промелькнуло лето нашей любви – с тысячами незабываемых мгновений, запечатлевшихся в памяти, как наскальные рисунки. Изменился мир. Изменилась и я сама. Те, кто не видел меня последние месяцы, говорят, что я стала совсем другим человеком, да я и сама это знаю. Я иду по новой, неведомой мне дороге, и нахожусь еще в самом начале пути. Наступила ранняя осень, которая принесла нашу первую холодность и первую ссору. Только тогда, в разгар сезона дождей, Талит наконец-то понял всю мою необычность и то, как сильно я его люблю… Он похудел, стал бледным и жестоким, а потом и вовсе исчез. Когда надежды на его появление уже не было, ноги сами привели меня в ту самую церковь, куда мы приходили вместе, по-детски взявшись за руки. Теперь я часто ставлю свечу у той иконы, возле которой мы стояли вдвоем… Но в тот памятный день я впервые пришла одна, и мой посыл был настолько сильным, что как только я вышла за ворота храма, зазвонил телефон. Голос Талита был холодным, как этот прозрачный осенний день. Наверное, он и сам не понимал: что его заставило позвонить? Он сказал, что едет в Москву, и позвал меня с собой. Это была ужасная авантюра, безумная идея, но спустя день я уже стояла с дорожной сумкой возле касс Киевского вокзала. Поздний вечер, смазанные, как на картинах Ренуара, лица пассажиров, и механический голос, объявляющий о прибытии и отправлении поездов… Мне становится страшно, что он не придет. Но вот он появляется – седой, красивый, весь в черном, строгий и какой-то отчужденный. К нам подходят двое мужчин, стоявших неподалеку, оказывается, это его друзья. Один из них, в забавном соломенном брыле – редактор литературного журнала. Второй – ученый, парапсихолог, тут же завязывает со мной разговор. - Ты едешь не один? – заинтриговано спрашивают его друзья. - Я и сам удивляюсь – сердито отвечает Талит. Мы отправляемся дружной ватагой на перрон, где нас ожидает Виктор, еще один друг Талита, которого он уговорил ехать на панихиду памяти Талькова. Распиваем в тесном купе бутылку шампанского, провожающие соскакивают на перрон, поезд трогается…мы едем! Я ощущаю себя безумно счастливой, несмотря на то, что нас в купе четверо, а не двое, и, несмотря на то, что Талит продолжает меня тиранить… Постепенно веселое дорожное застолье затихает, наши спутники дремлют на верхних полках. Талит укладывается спать – прямо в черных джинсах и куртке на белых простынях. Даже спящий, он похож на статуэтку стойкого оловянного солдатика – с ладошкой под щекой, аккуратный и готовый вскочить по первой тревоге… Я долго не могу уснуть – смотрю на него, будто пытаюсь вобрать в себя как можно больше этих мгновений быстротечного счастья… III Москва встретила нас непривычным холодом и дождем. Отлученная от нее на пятнадцать лет, я с ужасом смотрела на давно забытое старое, воспринимая пропускную систему в метро и цены на витринах, как символы пугающей, незнакомой мне жизни дальнего зарубежья, сопоставимой с Австралией или Новой Зеландией. Нужно было побродить по Москве несколько дней, чтобы сказать о ней словами Воланда: «Здесь ничего не изменилось». Мы оставили вещи у друзей и поехали на Ваганьково. Дождь шел стеной, и наши многочасовые метания под предводительством Талита между местом последнего упокоения Высоцкого, Есенина и Талькова, замучили нас окончательно. Джинсы, которые были на мне, промокли почти до колен, а в легких туфельках и пиджаке было нестерпимо холодно. Мы с Виктором осмелились взбунтоваться. Это был бунт на корабле. И тогда, прямо на панихиде по Талькову, светлая ему память, Талит совершил поступок, который он потом называл «нервным срывом» и за который молитвенно просил прощения. Но это было потом, а тогда мы с Виктором, малознакомые друг другу люди, повернулись и молча ушли. Смутно помню, как мы бродили под одним зонтиком по залитой ливнем Москве, как Виктор отпаивал меня, непьющего человека, водкой в какой-то кафешке, потому что ничего другого там не было. Я закусывала водку яичницей и непрерывно плакала, смешивая водку с соленым московским дождем. Потом мы пили кофе в шикарной кондитерской на Тверской, где и попрощались – Виктор вернулся вечерним поездом в Киев, а я осталась у друзей в Москве. Где эти дни был Талит, никто не знает. МОСКВА I Друзья уехали на дачу, а я осталась на неделю одна – в антикварном, уютном гнездышке, где мы могли бы провести лучшие часы нашей жизни. Я не звонила и не разыскивала Талита, поскольку его поступки всегда действуют на меня, как удары наотмашь, вгоняя в какой-то ступор. И каждый раз мне кажется, что это конец… Но Талит возрождается, как птица Феникс, возникая из пепла собственных пожарищ, а у меня не хватает сил прогнать его прочь. На следующее утро я позвонила моему московскому другу, который вошел в мою жизнь в разгар событий минувшего лета – случайно и неожиданно, став домашним психологом и виртуальным исповедником. Именно ему я рассказывала о первых встречах с Талитом, именно с ним делилась откровениями о своей летней трансформации. Так, общаясь по разные стороны экрана, мы привыкли друг к другу – не было дня, чтобы мы не обменялись десятком писем. Постепенно мой друг начал влиять на мои поступки, корректируя необычные повороты судьбы, а я все больше удивлялась его необычности, объясняя ее бурной фантазией этого странного человека. Одно было несомненным: мой друг обладал способностью посылать энергию на огромные расстояния. Он щедро предлагал мне «послать силу», и я ощущала, как в меня вливается его энергетика, в какой бы точке пространства я в этот момент не находилась. Нас объединяло еще одно: только с ним я могла говорить о своем «фантоме» - он безоговорочно мне верил, хотя и избегал обсуждать природу этого явления. Сущность, которую я называю «фантомом», это порождение Космоса или человека, не ушла из моей жизни. Постепенно, с течением времени, влияние фантома ослабело – осталась нежность, которая стремилась занять свою нишу, заполнить собой мое одиночество. Часто, засыпая, я ощущала на своих губах невидимые поцелуи, чувствовала, как незримые пальцы гладят мои ноги, а иногда – это самое поразительное из всего! – мой фантом прилетал, чтобы припасть ко мне, и я слышала биенье чьего-то сердца. Однажды я даже задержала дыханье, замедлив на какие-то секунды собственный сердечный ритм, и услышала, как бьется второе сердце! Возможно, нынешнее поведение фантома объяснялось количеством «защит», которые поставили мне минувшими летом разные специалисты по парапсихологии. Но, думаю, дело было в ином: сила фантома была по-прежнему велика, просто он боялся повторить свою ошибку, едва не стоившую мне жизни. Иногда мне кажется, что разгадка этого необъяснимого явления выходит за приделы мира человеческого: в какой-то момент моей способностью писать о магии и предсказывать будущее заинтересовалась темная сторона - в наше время перераздела душ это вполне вероятно… II Мой виртуальный друг был необычно скрытен. Я ничего не знала о нем, лишь удивлялась его необычному вниманию – в различных ситуациях, требующих помощи, он звонил из Москвы, пытаясь поддержать меня или что-то посоветовать. Узнав о поездке в Москву, он собрался прийти на вокзал, чтобы хотя бы издали посмотреть на нас с Талитом, но в последний момент что-то помешало… На следующий день после ссоры на Ваганьково, я позвонила ему, и он тут же сказал: я приеду. В глубине души я волновалась перед этой встречей, поскольку, привыкнув к человеку, страшно разочаровать его, или самому остаться разочарованным. Он знал меня по фотографиям, я же его никогда не видела. Еще задолго до нашей встречи я дала себе зарок: каким бы не показался мне мой друг, он навсегда останется для меня другом – слишком много дорогих для меня воспоминаний нас связывало, слишком много для меня значила его поддержка. Поэтому, ни один мускул на моем лице не должен был дрогнуть в случае неожиданности или разочарования. Мне не терпелось рассказать ему о вчерашнем происшествии и посоветоваться – что делать дальше? Прозвенел звонок. Я распахнула дверь, и в квартиру ворвался, как вихрь, необыкновенно импульсивный порывистый человек. Было видно, что он крайне взволнован. Это был мужчина очень необычной внешности, но я не имею права описывать его – достаточно сказать, что его волнение передалось и мне, но я утопила его в потоке тепла и симпатии. Мы расположились в уютной гостиной, и мой друг постепенно успокоился, самообладание вернулось к нему, а я начала рассказывать в красках вчерашние события. Он периодически вскакивал, возбужденно мерил комнату шагами и комментировал мой рассказ. Вначале, кроме необычной внешности, я не заметила ничего, что говорило бы о его неординарности. Он был похож на ученого, не более того. Но когда мы отправились на кухню пить чай, я ощутила мощную энергию, которая как бы прощупывала меня. За столом это ощущение усилилось. Мы говорили о каких-то незначимых вещах, и вдруг я почувствовала его безграничную возможность сделать со мной все, что угодно. Он просто продемонстрировал мне это, смутив и лишив самообладания. На какое-то мгновение мне стало страшно. В этот момент с треском разлетелась напополам большая декоративная пуговица на моих брюках чуть ниже колена. Поток энергии мгновенно оборвался, он вскочил и опустился на корточки возле моих ног, пытаясь сложить вместе две половинки. Это было так трогательно и неожиданно, что запомнилось, как лучшее воспоминание нашей встречи. Я подумала, что Талит никогда бы не сделал этого. - Хочу тебе кое-что подарить – сказал мне друг – это защита от чужих воздействий. Посмотри на меня и запомни… Он повернул голову в полупрофиль, выражение глаз изменилось, они стали какими-то темными – как бездна. Это был трагический и страшный взгляд, я так и не смогла его запомнить до конца, да это и к лучшему, потому что это был убивающий взгляд. Недаром моего друга приглашали в охрану первого лица. - Какого цвета мои глаза? – спросил он. Я задумалась. - Наверное, темные. - Почему-то так думают все. На самом деле они светлые, посмотри! Он повернулся к свету, и действительно – они были зеленоватые. - Мне еще не так много лет – он словно пытался познакомить меня с собой, каким он был на самом деле. - Ты можешь уничтожить взглядом? Немного поколебавшись, словно не решаясь признаться, он все-таки ответил: Да. Я предложила прогуляться, купить чего-нибудь к ужину и поужинать вместе, поскольку все другие визиты были перенесены. Видно было, что ему хочется остаться, но что-то не позволяло, поэтому он только взял мою руку и провел ею по своей седой бородке. - Все будет хорошо! Я улыбнулась, действительно стало как-то легче. Мы собрались и вышли на вечерние московские улочки. Доехали до метро «Арбатское», причем я все время ощущала его бережную нежность, он был моим поводырем по незнакомой новой Москве. Там мы расстались – я хотела погулять по вечернему Калининскому проспекту, несмотря на непогоду. Перед тем, как двери вагона захлопнулись, я с отчаянием взглянула на него. - Почему те, кто любят нас, всегда не свободны? На мгновение наши глаза встретились, я ощутила сострадание, но вагон метро уже уносил меня прочь… Никогда не забуду эту ночную прогулку по Москве – все было старым и одновременно непривычно новым. Шел ледяной косой дождь, омывая светящиеся рекламы казино и баров. Я шла по пустынному проспекту, чувствуя себя чужой на незнакомой планете. Никогда не думала, что выстраданная долгожданная встреча с Москвой будет такой… Вернувшись домой, бессильно упала в постель. И тут случилось неожиданное – внезапно, как шквал, как неистовое торнадо, налетело фантастическое существо, посетившее меня минувшим летом… Странная догадка пронзила меня – такая же странная, как эта страсть – непонятная и пугающая… III Осенняя Москва запомнилась проливными дождями, непривычно-ранними заморозками и постоянным ощущением Володи – так звали моего друга. Я давно мечтала пройтись по местам моего студенчества, бесшабашной и веселой учебы в Литинституте. Каждый день, замерзшая, но счастливая, я погружалась в гудящие улицы Москвы, пытаясь разыскать полузабытые дома, дворы и переулочки… То, что я когда-то оторвала от души, мало изменилось, но главное – люди еще помнили большеглазую наивную девчонку из провинции, пишущую стихи! Тепло их объятий, родные лица из прошлого – все это отодвинуло куда-то на второй план боль от поступка Талита. Москва дала мне силы жить, перезимовать долгую холодную зиму… Каждый вечер, когда я возвращалась домой по темным московским улицам, включался мой «автопилот» - я ощущала на виске что-то наподобие датчика. Это Володя тревожился за меня, и я верила, что пока он ощущает тихое биение моей жизни, со мной ничего не случится. Мы встретились с ним еще раз: он ждал меня возле подъезда – трогательно, как студент на свидании. Приблизившись, я неожиданно ощутила какую-то детскую беспричинную радость. Это счастливое состояние было вызвано его биополем, так он, во всяком случае, объяснил этот феномен. Думаю, что он хотел, чтобы я воспринимала его именно таким. Мы посидели в кафе, поговорили о Москве и о Талите. Той осенью Володя был еще бледным и худым после нападения и состояния комы, которое пережил год назад. Я смотрела на его тонкие прозрачные пальцы, и у меня сжималось сердце. Мне кажется, что я могла бы часами говорить с ним о том загадочном непознанном мире, который он чуть-чуть приоткрыл для меня. В конце нашего разговора я набралась смелости и прямо спросила: «Мой фантом- это ты?» Но он ничего не ответил. На следующий день я уехала… ГИПНОЗ I Вернувшись в Киев, я с изумлением узнала, что Талит звонил мне домой. Он вернулся в Украину раньше меня, и как ни в чем не бывало, дал о себе знать. Я не подходила к телефону и не отвечала на его звонки. Тогда он решил взять меня измором – подсылал ко мне по телефону друзей, которые пытались нас помирить. Друзья старались меня разжалобить: « Рядом сидит поэт, который очень страдает»… Я узнала, что у Талита вышла книга стихов. В конце концов, ему удалось выманить меня в Дом Кино, но наши отношения по-прежнему были нервными и напряженными. Я опоздала на встречу. Вбежав в кафе, увидела, что он сидит за столиком вдвоем с каким-то мужчиной. Оба явно спешили. Кровь мгновенно бросилась мне в голову – я ждала совсем иного: объяснения, серьезного разговора, но только не этого… - В первую очередь мы – творческие люди. Я просто хотел подарить тебе книгу – холодно бросил он, подписывая сборник. Я поняла, что он просто хотел похвастаться. Сгребла книгу в сумку, лихорадочно натянула только что снятое пальто и молча бросилась к выходу. Они с приятелем пошли в другую сторону… Выйдя из Дома Кино, я прислонилась к какой-то стене. Перед глазами все плыло. Открыв книгу, прочитала: «Наташе на память о творческих поисках». Позже он подписал в той же книге: «Любимой Королеве» - так он всегда меня называл. Но в то мгновение мне казалось, что я умираю. Я еще не знала, что это чувство посетит меня не раз… Движимая гневом и отчаянием, я решила рассказать о бесчеловечной московской выходке Талита единственному человеку, которого он боялся и уважал – командиру легендарного спецподразделения, генералу, ученому и просто мудрому человеку. Мне казалось, что он сможет повлиять на Талита, называвшего себя его советником. Я примчалась к нему на Крещатик, смутив этого уравновешенного человека, и рассказала, как на духу, непростую историю наших с Талитом отношений. Генерал выслушал меня с непроницаемым каменным лицом. А потом поведал ошеломляющие факты о том, что мой возлюбленный никогда не был его советником, не имеет генеральского звания и не был в «горячих точках»… Генерал попросил меня навсегда забыть о Талите. Это был шок. Слова долетали до меня как бы издалека: « Сейчас Вы выйдете отсюда и забудете его, Просто забудете…» Я вытерла слезы, попрощалась и вышла. Вечерело. Мне хотелось заехать к моему Саше в Институт Чародейства, чтобы немного прийти в себя. Спустилась в метро и внезапно ощутила чье-то сильное воздействие. Мне стало плохо. Из последних сил начала ставить защиту – стенку за стенкой. И вдруг поняла, что не помню НИЧЕГО о Талите. Я могла думать о чем угодно, но только не о нем, будто бы и не было ничего – ни нашей любви, ни нашего прошлого. Разговаривая с Сашей, ощущала себя, как в облаке ваты – мутная голова, ослабевшие ноги… И только спустя полтора часа, когда я снова оказалась в метро и поднималась на эскалаторе на Майдан Незалежности, Талит внезапно вернулся ко мне – в тот момент, когда заиграла французская музыка, которую мы часто слушали по ночам. Наверное, если бы не эта музыка, я бы его потеряла… II Кто же на самом деле человек, называющий себя Талитом? Я и сегодня не могу ответить на этот вопрос, хотя, казалось бы, знаю о нем очень много. После разговора с генералом я позвонила одному из близких друзей Талита, и попросила передать ему, что знаю ВСЕ. Я жаждала мести, хотела уничтожить его взрывной волной своего презрения. Наши отношения зашли в тупик, мы не встречались и не звонили друг другу. В один из погожих осенних дней меня пригласили в Фонд Культуры, где проходил фестиваль поэзии и авторской песни. Старый телефон Талита, который жил своей автономной жизнью и часто подключался ко мне (его, бедняжку, украли, а новый меня не любит) упорно набирал мой номер, и я слышала отрывки разговоров его хозяина, который сокрушенно рассказывал кому-то: «Горе у меня, горюшко…» Из одного такого разговора я узнала, что Талит собирается на тот же фестиваль. Приехав заранее, я подкупающе улыбнулась одному из штатных посетителей фуршетов с вальяжной внешностью, который тут же уселся рядом со мной, и начала наблюдать со своей стратегической позиции за входными дверями. Талита не было. Мою спину упорно сверлили глазами его друзья, которые дружно сели прямо за мной. Завсегдатай фуршетов выдавал банальные комплименты, возмущение сзади росло, а мне уже порядком надоел этот спектакль, рассчитанный на одного зрителя, который к тому же не явился… Я вышла в коридор, где толпились выступающие, а оттуда - в комнату наподобие гримерной. Но и там уединиться не удалось: через пару минут в нее ворвалось несколько поэтов. Кто-то предложил выпить коньяку. Голос доносился из дальнего угла комнаты. Я присмотрелась: в кресле сидел высокий мужчина с длинными волосами и готической внешностью. Его глаза были умны и ироничны, а то, что он успел сказать в ничего не значащем разговоре, показалось мне неординарными. Спустя полчаса Олег (так звали нового знакомого) уже читал в зрительном зале свои стихи. Это была очень экспрессивная профессиональная поэзия, но больше всего поражала мощная энергетика автора, покорившая слушателей – он получил приз зрительских симпатий. Поддавшись внезапному порыву, я протянула Олегу свою визитную карточку. Он не взял ее из моей руки, а принял в свои огромные руки всю мою ладонь, и я опять ощутила его громадную энергию. Наши взгляды встретились всего на несколько мгновений, но их все-таки поймал Валерий, один из самых близких друзей Талита, ученый и экстрасенс. Вероятно, он получил одному ему понятную информацию о наших будущих взаимоотношениях с Олегом, и это заставило его вклиниться между нами. Ко мне подходили друзья Талита – музыканты, поэты, люди совсем другого мира, более «живые» и раскованные, чем те, с кем мне доводилось общаться до сих пор. Кто-то сказал, что Талит сейчас на встрече с испанским Послом. Думаю, что это был его очередной блеф, мы постоянно блефовали друг перед другом – это была борьба за власть, в которой не победила ни одна из сторон… III Наша с Володей переписка продолжалась. Его отношение к Талиту сильно изменилось. Думаю, решающим фактором стал рухнувший миф о военной карьере Талита: как офицер, Володя был потрясен этой чудовищной ложью. С тех пор он медленно, но верно вытеснял Талита из моей жизни. В те дни я совершила очередной безумный поступок в битве за свою любовь: написала шокирующее письмо своей сопернице, и из будущего тут же стали приходить тревожные сигналы. Это было неудивительно, поскольку окружение Талита было темным. Володя сказал, что он тоже ощущает опасность. Однажды, когда я смотрела телевизор, внезапно ощутила, как по моей груди что-то движется… Это было ощущение, будто по мне топчется лапами невидимый котенок. Я ошалела. Встала, в полной уверенности, что «существо» (так я его теперь называю) «осыплется» с меня. Но ничего подобного не случилось: чтобы я не делала – сидела у компьютера, шла по городу, спала, свернувшись калачиком – существо устойчиво держалась на мне. - Это защитник. Погладь его и передай от меня привет – написал Володя. Наша с существом «притирка» друг к другу была нелегкой. Первые дни я жаловалось, что оно давит мне на сердце, и просила Володю снять его. Но мой упрямый друг сделал все по-своему: переместил существо в более удобное место. Перемещения существа напоминали энергетический выстрел внутрь человека, в момент которого вздрагивает все тело. Это абсолютно безболезненно, но вызывает шок. Позже Володя не раз «подгонял» мне существо «по размеру», поскольку мне все время казалось, что оно чересчур крепко «обхватывает» меня своими энергетическими лапками (не знаю – как это назвать?) Существо «работало» целителем, защитником и было универсальным средством связи между нами. Я не могла его видеть, но его видели другие: будучи в гостях у своей приятельницы – академика, ученого и экстрасенса, я обратила внимание, что она, не отрываясь, смотрит на местонахождение Существа. Постепенно оно начало разогреваться, накаляясь все больше и больше. Видимо, академик пыталась на него воздействовать. Дальше терпеть не было сил, я попрощалась и ушла. Моя знакомая ничего мне не сказала, но когда я шла домой, существо обмякло и повисло, как лифчик – на расстегнутых бретельках… Это было забавно… Постепенно оно пришло в себя и вернулось на прежнее место, в свое обычное состояние. Спустя несколько дней, его «видел» парень в метро, очевидно, у него тоже были экстрасенсорные способности… Володя был необычным от рождения, прошел специальное «посвящение», серьезно занимался фундаментальными науками, посещал семинары Джуны Давиташвили и других выдающихся экстрасенсов. Его служба в секретных войсках, полагаю, была связана с проблемами космоса. Но самое поразительное из всего, что он делал – это создание «существ», энергетических клонов самого себя, которые перемещались на любые расстояния и имели с ним обратную связь. Чудо нашего общения заключалось в том, что он был феноменальным «передатчиком» энергии, а я - сверхчувствительным «приемником». Думаю, что так, как его ощущала я, его никто не чувствовал. Вскоре после этих событий мы сильно повздорили. Причина была пустяшная, но буря в стакане разразилась ох какая!… Я вдруг ощутила, как Володя «хлопнул дверью»: из моей головы будто что-то ушло. Это было удивительное чувство, будто бы низкий потолок поднялся и ты оказался в соборе с высоченным куполом. Гулял сквозняк, было гулко и пусто, ноги не слушались, как у новорожденного младенца… Через несколько минут Володя «вернулся», и все стало на свои места… РЕВНОСТЬ I После моего письма и последовавшего за этим скандала, отношения с Талитом стали еще более напряженными. Чародеи из Сашиного Института в один голос предсказывали появление в моей жизни нового мужчины. Странно, но у меня было чувство, будто бы я неизбежно встречусь с Олегом. Я просто знала, что это произойдет – такой у меня дар. Он приехал в один из дождливых осенних дней. Я пришла его встретить на площадь перед Собором, куда мы ходили с Талитом, взявшись за руки. Шел холодный косой дождь, было ветрено и промозгло. Олег приехал в легкой курточке с капюшоном, в тени которого прятался его готический профиль и длинные волосы. Он привез гитару и дрожал от холода. Отпаивая его дома чаем, я наконец-то рассмотрела своего гостя: было в нем что-то особое, чего я пока не понимала. Мне хотелось побыть рядом с кем-то далеким от всякой мистики, надежным и сильным, каким виделся мне Олег. Наш разговор сам собой зашел о событиях минувшего лето, потрясших мою жизнь. И тут выяснилось, что Олег серьезно занимается магией! Я всматривалась в него и понимала, что это правда: он то напоминал озорного лукавого Антипку с ямочками на щеках и узкими татарскими глазами (это было созвучно с его фамилией), то иронично-презрительного демона… Но, несмотря на это, я ВИДЕЛА его светлую сторону, которая меня так в нем привлекала. Антип (буду так называть его в дальнейшем) прочитал мой «Контакт». Было видно, что рассказ его взволновал, а когда он дошел до главы «Талит», с изумлением спросил: «Так вы знакомы?» Они знали друг друга!… Именно эти двое людей были каким-то образом связаны! В это время зазвонил телефон. Интуиция подсказывала мне, что это был Талит. Я попросила моего гостя снять трубку. Он криво улыбнулся, потому что прочитал мои мысли, и ему не хотелось быть помощником в этом деле. В конце концов, все-таки согласился, и сказал несколько слов в трубку. Я взяла ее у него из рук: это, действительно, был Талит. Он был зол и растерян… Так Антип стал моим другом. Я не люблю вешать на людей какие-то ярлыки: «друг» или «возлюбленный»… Существуют грани, которые со временем стираются, и человек переходит из одного состояния в другое. Человеческие взаимоотношения – слишком тонкая материя… То, что Антип может быть замечательным другом, я поняла с самого начала. Кроме того, нас объединяло кое-что еще: мы оба были несчастными влюбленными – Антип тоже любил, и так же безнадежно, как и я. Мы звонили друг другу, когда у нас случались тяжелые минуты, иногда поздно ночью, в ужасном состоянии. Наверное, такая душевная близость сближает людей намного сильней, чем близость в общепринятом значении…. II Талит приехал почти сразу после разговора с Антипом. Неожиданно выпал снег и было не по-осеннему морозно. Талит назначил встречу своему другу и тот ждал его больше часа на площади, куда подъезжали маршрутки. Это была наша первая встреча после крушения мифа о его героическом прошлом: я уже знала, что он был казачьим генералом одного из общественных формирований. Улыбаясь, я смотрела из окна, как они с другом понуро бредут к моему дому – засыпанные снегом и смущенные. Очевидно, друг был вызван для храбрости. Мы поужинали. Я подшучивала над ним, наблюдая из-под тишка, как он пытается защищаться: было заметно, насколько сильно задето его самолюбие. Вытерпев тяжелую внутреннюю борьбу, я уже простила его, и он это чувствовал. Друг ушел. Мы остались вдвоем и пережили самую счастливую нашу ночь, потому что стали другими – будто родились заново. Мы оба заметили это и удивились: Талит сказал, что я стала «настоящей» - как шелуха, облетели условности, общественное мнение, моя гордыня. Осталась любовь – в чистом первозданном виде. Талит тоже стал другим: я с изумлением замечала, как меняется его отношение ко мне – я уже не была чужой женщиной, с которой он просыпался по утрам. Он не отрывался от меня ни на минуту, даже во сне мы поворачивались синхронно, как сиамские близнецы. А когда он просыпался ночью и тревожно звал меня: «Наташа!», у меня обрывалось сердце. Я любила его седой стриженый затылок – смешной, как у первоклассника. Любила гладить его бородку, которую он называл «легкая небритость» и седые усики – он начинал сопеть и забавно дергать носом. Любила его маленькие руки и небольшие, гладкие, как у новорожденного, пяточки, на которых он переваливался, как медвежонок – эта походка досталась ему от службы в морском десанте. Любила седые волосы на его груди, которые образовали на ней своеобразный «крест». На него всегда спадало старинное распятье на кожаном шнурке. Талит был мальчишкой до мозга костей, и это мужское начало, этот ген, как афродизиак, притягивал к нему женщин. Тем светлым зимним утром я проснулась у него на груди, и внезапно ощутила, как к моей спине припал Фантом. Я слышала биение невидимого сердца и ощущала немое страдание. Мое положение было ужасным: я лежала между двумя мужчинами, которые любили меня, боясь шелохнуться… Спустя несколько часов я провожала Талита. Мы сидели в джипе моего приятеля, а над городом бушевала снежная буря – такого в ноябре еще никто не помнил. Талит выскочил из машины и легкой флотской походкой помчался по снежным заносам. Снег засыпал его седые волосы и дубленку, делая неимоверно красивым. Он был счастлив и чувствовал себя героем. В эти мгновения я даже не подозревала, что он исчезнет надолго… III Я страдала. По вечерам мне звонил Антип и мы часами говорили о наших общих бедах. В один из своих приездов в Киев я встретилась с ним в уютном кафе, напоминающем джунгли – со стен и потолка свисали экзотические лианы, а зал напоминал подземную пещеру. Антип не любил рассказывать о своем прошлом, связанном с магией, он давно порвал с этим и сказал, что дорого за это заплатил. Но порвать с магией навсегда невозможно. В тот вечер я спросила его: почему на моем пути с некоторых пор встречаются люди, связанные с ней? Антип улыбнулся, взял меня за руку и сказал, заглянув глубоко в глаза: «Потому что и ты такая. Не лги себе…» В тот раз он рассказывал мне удивительные вещи – о полетах астральных тел, самовозгорающемся пламени и голосе, который звучит из ниоткуда… Володя звонил и присылал по несколько писем в день. Я знала, что он осуждает меня за мою слабость, но никак не могла разорвать связь с Талитом. Неожиданно под Новый Год Талит приехал, позвонив мне поздно вечером. - Сейчас я беру тачку и еду! – пророкотал он безальтернативно в трубку. Сон мгновенно слетел. Я поднялась с постели и начала убирать дом и готовить ужин. Он приехал в два часа ночи, если не позже, но в дом входить не стал: притворился, что заблудился в темноте и не может найти дорогу. Пришлось одеваться и выйти встретить … Я вышла на совершенно безлюдную улицу и поразилась феерическому зрелищу: посреди проезжей части стояла иномарка, освещая призрачным светом фар спящие дома. Из машины, как из подводной лодки, звучала фантастическая музыка… Сидящий там Талит, усадил меня силой на сиденье, а сам вышел под падающий в свете фар снег и исполнил свой коронный номер – танец «невесомость», это что-то напоминающее замедленное кино. В три часа ночи на безлюдной улице это действительно выглядело, как вторжение пришельцев… Он привез мне букет маленьких алых роз. Думаю, это был его подарок к Новому году – он знал, что приедет нескоро, просто ничего не сказал. Одну из этих розочек я засушила и оставила стоять в вазе. Позже, когда ее увидел Антип, и я рассказала, что это и есть мой новогодний подарок, он сразу изменился в лице и стал каким-то жестким. -Ты ее засушила? – спросил он сурово. Думаю, что ему было больно за меня. Наверное, если бы Талит в эту минуту был рядом, он бы его убил. В тот свой приезд Талит даже не захотел ужинать. Он с разбегу, не раздеваясь, уткнулся мне носом в грудь, крепко обхватил руками и… мгновенно уснул! Будто бы он проделал весь этот ночной путь для того, чтобы спрятаться на моей груди от всех ужасов этой жизни… Я лежала, боясь шелохнуться. Было очень неудобно, и я попыталась высвободить одну руку. И в это мгновение Талит вдруг сказал хриплым шепотом: «Пожалуйста, не уходи!» И тут же опять уснул. Наверное, я никогда не смогу это забыть… КАРМА I Наступил Новый год и Святки – самые светлые дни в году и самое тяжелое время для тех, кому одиноко. Антип уехал в Крым, ненадолго помирившись со своей любимой. У Володи начались каникулы и наша связь по интернету оборвалась на неопределенное время. Талит не звонил… Кто-то из общих друзей рассказал, что он уехал в Москву – без меня, даже не попрощавшись. Мне казалось, что все кончено, и я делала какие-то безумные вещи, пытаясь уничтожить то свою соперницу, то самого Талита. В средине января вернулся Антип, и мы начали готовится к его творческому вечеру, который уже был назначен на его день рождения – 3 февраля. Антип выпустил диск новых песен и просил меня открыть этот вечер в Доме Актера. Я написала ему теплое стихотворение. Когда мне особенно тяжело, я всегда пишу - так в эти дни родились удивительные вещи, посвященные Талиту. Накануне творческого вечера неожиданно объявился и сам Талит – неприятно пораженный афишей, которую увидел в Доме актера. Он сказал полным подозрений голосом: «Я уехал, а у вас тут какие-то интриги…» Я сказала, что буду читать на вечере стихи, посвященные ему. Было видно, что это ему польстило, и он обзвонил пол Киева, чтобы сорвать аншлаг… Антип просил меня приехать заранее, но дороги были завьюжены, и я ворвалась в последний момент. В фойе Дома Актера меня уже ждал Талит. Он властно схватил меня за руку и потащил в комнату администрации, где сидела компания его друзей. На столе стояло шампанское и шоколад. Друзья Талита начали нас фотографировать, и мы выпили по бокалу в честь его приезда из Москвы. Он рассказывал, как побывал в храме Христа-Спасителя и попросил благословение у настоятеля этого величественного собора. В тот вечер я была особенно красивой, так он мне потом сказал – в наряде, который купила за все оставшиеся деньги - ради этого случая. Талит просил меня бросить все и уехать. Я возмутилась и поставила его на место: это был день рождения моего друга! Оказалось, что он приехал заранее, ворвался к Антипу за кулисы и устроил скандал. Дело едва не дошло до драки. Я никогда не думала, что он был таким ревнивым… Начался концерт. Мне с трудом удалось взять себя в руки и выйти на сцену. Прочитала стихотворение, посвященное герою дня, представила его слушателям и подарила имениннику милого медвежонка. Антип весь светился… Потом прочитала два стихотворения, посвященных Талиту. Зал был заинтригован. Талит стоял возле сцены и, опустив глаза, слушал стихи. Иногда он поднимал глаза на меня , и было видно, что он взволнован до глубины души… Как он ни просил меня уйти с концерта, я осталась. Сам он ушел, а потом звонил поздно ночью к моим киевским друзьям, предлагая приехать с шампанским. На следующий день мы вместе уехали ко мне домой – он был послушным и покорным. - Если бы не стихи, с тобой бы никто не стал говорить! – бурчал он из вредности, но я понимала, что сразила его наповал… Той ночью он сделал мне предложение. Это было очень странное объяснение в любви, как и он сам. -Я предлагаю тебе руку и сердце – сказал он, лежа в постели - Но если ты будешь мне изменять, я тебя убью, хоть я и не чеченец… Думаю, такое предложение отрезвило бы кого угодно. Но я была счастлива даже этому. Зазвонил телефон: это был Антип, который хотел поделиться впечатлениями о своем концерте. Мне кажется, что он почувствовал что-то неладное. Наверное, это было жестоко, но я призналась ему, что у меня гость, и что мне сделали предложение… Голос Антипа стал растерянным, он долго не хотел вешать трубку… Я нервничала, думая, что наш разговор слушают. Каково же было мое изумление, когда я вернулась в спальню и застала Талита сладко спящим: он вернул, отвоевал свою собственность и тут же успокоился… II Наше венчание было одним из миражей сказочной Талитии – волшебной страны, которую придумал мой странный возлюбленный. А я была всего лишь ее Королевой… Почему я никак не могла избавиться от гипноза этой мучительной любви? Этот вопрос волновал меня давно, а в феврале судьба свела меня с астрологом, который составил по моей просьбе гороскоп нашей с Талитом совместимости. Астролог был молод, но талантлив, и я ему верила. Результат превзошел все ожидания: оказалось, что у нас с Талитом совпадают какие-то квадранты (ничего в этом не понимаю!) что случается среди людей только в 10% случаев. Это значило, что наше притяжение было настолько сильным, что его практически нельзя было разорвать. - Вы не должны давить на него, это разрушает ваши отношения – строго сказал мне Астролог. В эти дни Талит лежал в госпитале на обследовании. Как и все мужчины, он не любил и не умел болеть, поэтому пребывание в элитном, но гнетущем лечебном заведении, повергло его в депрессию. Я попросила нашего общего приятеля Юрия взять меня с собой в госпиталь, чтобы устроить сюрприз больному. Но Юрий пригласил меня в кафе на Крещатике и вызвал туда Талита, который постоянно умудрялся убегать из палаты. Он вошел в кафе, сделал вид, что очень удивлен (а может, Юрий ему действительно ничего не сказал?) и уселся прямо в пальто рядом с нами – чуточку отчужденный и холодный. Юрий деликатно пересел за соседний столик и углубился в беседу с какими-то завсегдатаями кафе, изредка поглядывая на нас с любопытством. Мы начали разговор с каких-то общих фраз, а потом я рассказала Талиту о прогнозе Астролога. Он слушал с интересом, а когда я дошла до давления моего «эго», торжествующе вскрикнул: - Вот видишь, никогда не дави на меня! Жизнь сама все поставит на места. Просто люби – и тебе все вернется… Я понимала, что делаю все неправильно, но ничего не могла поделать с собой. Взяла его бледную руку в свою ладошку и гладила, прижимая к своей щеке. Ему было приятно, он не отдернул руку, а начал светиться, как человек, которого любят. - Хорошо – сказала я – Пусть будет, как будет: я больше не буду на тебя давить… Так мы помирились после злосчастного «предложения» - ценой моего самоотречения. После встречи в кафе, Талит начал ежедневно звонить из госпиталя, а в один из морозных дней даже сбежал оттуда ко мне. Наверное, не стоило звать его, слабого от капельниц и уколов, за сто километров, но в госпитале нам было бы неуютно. Я тоже приболела и нервничала, что буду не такой красивой и жизнерадостной, какой становилась всегда в его присутствии. Приготовила ему обед для ослабленных – куриный бульон и тушеную курицу. Он вошел, бледный, осунувшийся, и я ахнула, глядя на его поколотые вены. - Нас там кормят одной кашей – пожаловался он, уплетая приготовленное за обе щеки. После обеда я завернула его в теплый плед, подсунула подушки, и он тихо уснул возле меня, будто приехал просто поспать рядом. Я тоже сильно ослабела. Так мы и дремали рядом, как две больные нахохлившиеся птицы. Это была какая-то особая нежность, пожалуй, более глубокая, чем страсть. Единственное, что мучило меня во время его приездов, это мысль, что у компьютера меня ждет Володя. Он специально не ложился спать, ожидая от меня письмо… Талит не давал мне прорваться к компьютеру. - Иди сюда! – кричал он сердито – Закопалась, как в бункере, не видишь белого света! Если бы не я, ты бы совсем пропала… Он действительно думал, что спасает меня, вытаскивая в реальную жизнь. Когда он засыпал, я все-таки убегала в кабинет, чтобы написать Володе коротенькую записку. Иногда я даже не рассказывала ему о приездах Талита. Я знала, что он переживает, и чувствовала себя предателем… III Накануне своего дня рождения – 15 марта – Талит перестал звонить. Он все еще лежал в госпитале, а меня совсем «развезла» простуда. - Ко мне никто не ходит, я жутко голодный – жаловался он, потому что поссорился со своей женщиной. Позже он не раз будет упрекать меня, что я так и не приехала к нему, рассказывая, как простая женщина из села каждый день приезжала к своему мужу за десятки километров… Я собралась с силами и сказала, что приеду провести с ним день его рождения и привезу много всякой вкуснятины, благо в его палате больше никого не было. Но он почему-то смутился и сказал, что его в больнице не будет… Утром 15-го я поздравила его по мобильному, но разговор явно не клеился. Я начала звонить Юрию и узнала, что Талит отмечает день рождения у другой. Больше я не звонила, он – тоже. Через десять дней – 26 марта – был мой день рождения. Я понимала, что эта череда праздников и есть причина его молчания, но разум понимал, а душа не хотела смириться, потому что это было бесчеловечно… У меня на столике стоял дорогой подарок, который я приготовила для него. Отмечать свой день рождения не хотелось. Звонили друзья, поздравил Володя. А вечером неожиданно приехал Антип. Я встретила его на остановке, с трудом разглядев в темноте. На голове у Антипа была повязана черная бандана, а длинные волосы, смеющиеся узкие глаза и ямочки на щеках делали его похожим на пирата… Антип приехал с букетом роз, от которого у меня перехватило дыхание: это были темно-красные «тигровые» цветы с еще более темными прожилками и стеблем высотой в половину человеческого роста. Он завалил меня подарками, но главное – привез из Киева новую роскошную гитару в массивном футляре - тяжелую, как рояль… Мы поужинали втроем при свечах – Антип, я и моя Тринити. Это был тихий счастливый ужин близких друзей. Мы пили шампанское, а Антип пел нам свои песни - всю ночь, чтобы мне не было одиноко. Потом мы решили позвонить Талиту, который поздравил меня утром по телефону. И только много позже я узнала, что это Тринити напомнила ему о моем дне рождения, втайне от меня… Я набрала его номер и ничего не сказала, просто счастливо засмеялась под звуки песни о любви, которую пел Антип. Талит слушал, молча припав к трубке… Удивительно, но этот день рождения был одним из самых счастливых – благодаря Антипу, и теплу его сердца… Спустя несколько дней приехал Талит. Он не захотел идти ко мне домой и назначил встречу в каком-то кафе, ссылаясь на непредвиденные обстоятельства и срочную необходимость вернуться. Идти в кафе я не захотела – мы встретились прямо на улице, где он попытался вручить свой «подарок», купленный в соседнем магазине – пакет с кружевными черными чулочками… Кровь бросилась мне в голову – я швырнула ему пакет и сказала все, что накопилось с момента нашего знакомства. Он опешил. На нас смотрели люди, а я кричала так, что казалось, еще чуть-чуть - и я вцеплюсь ему в волосы… - Еще не одна женщина не говорила мне такие вещи – хрипло и взбешенно выдавил он из себя. Я испугала его – он и не предполагал, что я настолько неуправляема… Сказав, все что думаю, я повернулась и молча пошла прочь. Он бросился в другую сторону… Каждый шаг давался мне с трудом – я понимала, что, бросив его одного в чужом городе, теряю навсегда. Это был конец…. И ощутила, что физически не могу это сделать Попыталась его догнать, но Талита нигде не было, он буквально растворился в воздухе… Запыхавшись, я дошла до остановки киевских маршруток, но его не было и там. Было ясно, что я его уже не найду. В душе было какое-то опустошение. Внезапно захотелось зайти в Собор, куда мы приходили вместе поставить свечи … Начала подниматься по ступенькам, дверь храма отворилась…и навстречу мне начал спускаться Талит! - Ты бежала за мной? – спросил он счастливым голосом. - Нет, просто хотела зайти в церковь… Мы сели на скамейку в церковном дворике. Было холодно и неуютно, дул пронизывающий ветер. Идти греться в мой дом Талит так и не захотел. Он молча гладил мою замерзшую коленку и все еще не мог прийти в себя от потрясения… А я… была поражена странной взаимосвязью с человеком, которого Бог послал в момент самого тяжелого испытания в моей жизни. ВОЛОДЯ I Вскоре после моего дня рождения, коллеги сделали мне подарок – отправили на международную пресс-конференцию в Москву. Перелет самолетом и мероприятие в фешенебельном отеле «Балчуг» обещали быть интересными… Но, конечно, главной побудительной причиной вновь отправится в Москву, была возможность встретиться с Володей. Он уже ждал меня, и когда мой самолет садился в Шереметьево, на мою голову опустилась его невидимая рука, оберегая меня, пока шасси самолета не коснулось взлетной полосы. Мы встретились в первый же день – я сбежала с общего ужина в ресторане неподалеку от гостиницы, а Володя ждал меня в ее холле… Немного задержавшись, я не нашла его на месте и уже начала волноваться, и вдруг он влетел, как вихрь в вестибюль гостиницы. По сравнению с прошлой осенью, он посвежел и поправился – было видно, что страшные последствия комы постепенно отступают… Когда мы встречаемся, время, казалось, сжимается или ускоряет свой бег: сколько бы мы ни говорили, мы не можем наговориться. Володя тут же начал ремонтировать какие-то разрушения в моем гостиничном номере, а я приготовила чай, и мы еще раз поужинали. Я потихоньку радовалась, глядя на него: он может быть очень разным и непохожим. Иногда он строгий – когда лечит какие-то мои негаразды – и я его панически боюсь. Иногда веселый и счастливый – и тогда его темные глаза смешно косят. Но чаще всего – витающий в каких-то своих мирах, непонятный и отрешенный. Именно в эти минуты явственно видно, насколько он далек от этого мира… Однажды мы ехали в метро, Володя стоял напротив и смотрел на меня, думая о чем-то неведомом. Его глаза в этот момент были огромны и удивительны. Это был взгляд посланца другой цивилизации. Если бы меня спросили: как выглядят инопланетяне, живущие среди нас, я бы ответила: как Володя в это мгновение… Удивительны и его руки – пальцы находятся в непрерывном движении, делая одному ему понятные жесты. Когда я спросила его – что значат эти движения, он ответил, что это – «неземное». Странно, но я доверилась ему сразу и безоговорочно, он стал для меня приоткрытой дверью в тот неведомый мир, в который я стремилась проникнуть… В тот вечер время пролетело незаметно, и когда зазвонил его телефон, было уже заполночь. Володя ужаснулся – его разыскивали… Мне не хотелось его отпускать: это была единственная ночь в этой роскошной гостинице с огромной – на всю комнату – постелью. Если бы он захотел, он бы остался… II На следующий день, по завершению пресс-конференции, наша группа вылетела назад, в Киев, а я осталась в Москве. Вечером за мной приехал Володя и отвез в небольшую ведомственную гостиницу недалеко от своего дома. Нам по-прежнему удавалось видеться не часто: он мог вырваться лишь ненадолго, а у меня каждый день был наполнен встречами со старыми друзьями. Я побывала на литературном вечере, в родном институте, общалась с подругами в кафе… Думаю, что Володя переживал из-за того, что мы редко виделись, но всегда говорил: «Лишь бы тебе было хорошо!» Мы встретились еще раз – возле памятника Пушкину в центре Москвы. Я пришла из маленького турецкого ресторанчика, а он – из читального зала «Ленинки». Было уже много времени, мы устали, поэтому побродить по Москве не удалось. Поехали ко мне, купив чего-то к чаю. Предполагалось, что эта встреча – не последняя, мы еще должны были попрощаться перед моим отъездом. Но Володя, очевидно, знал, что проститься не удастся, поэтому, уходя, наклонился ко мне - сидящей в кресле – и неожиданно поцеловал. Я никогда не забуду этот поцелуй. Он был очень взволнован, раскраснелся и выбежал из номера. На следующий день я уехала домой… За все эти дни Талит позвонил мне только раз - перед вылетом в Москву, когда я ожидала регистрацию в Борисполе. Он был серьезен, пожелал мне удачи и сказал, что может приехать ко мне, если я его позову. Но я ему так и не позвонила, чувствуя, что он обижен. Моя жизнь стремительно менялась: едва успев переступить порог дома, я получила еще одно приглашение – на этот раз в приморский Мариуполь, на родину моих предков. Иногда мне казалось, что прежняя моя жизнь была подобна поезду, стремительно летящему к невидимому обрыву… И только минувшим летом, в момент Контакта, какой-то невидимый «стрелочник» перевел стрелку, и моя судьба перешла совсем на иные рельсы, унося меня к какому-то будущему счастью. Кто был тот волшебник? Фантом? Или Володя? Я вновь летела самолетом – в этот раз не на север, а на восток. В маленьком аэропорту «Жуляны» уже толпилась шумная группа сопровождения Президента Греции, на встречу с которым меня пригласили. Впереди были волшебные десять дней в старинном греческом городе, уютная гостиница, встречи со старыми друзьями… Впечатлений было так много, что вечером не хватало сил спуститься в гостиничный ресторан, и я заказывал ужин в номер. Мне приносили ароматный мятный чай и какие-то диковинные блюда на огромном подносе, и я ужинала в постели, думая о том, как глупо делать это в одиночестве… Володя присылал записки по интернету. Я знала, что он волнуется за меня, но со мной было его Существо. Талит завидовал мне, но ехать в Мариуполь не хотел. Позже он скажет: «Какой же я дурак!» Пересекая летное поле в киевском аэропорту, я увидела его мятущуюся фигурку в толпе встречающих – он стоял под дождем в светлом плаще, с букетом гвоздик… В роли влюбленного он выглядел крайне нелепо. Поцеловав меня в щечку, он даже попытался нести мою сумку, смешно переваливаясь. Это было что-то из области фантастики!…. III Незаметно, за дорожной суетой, наступила Пасха. Талит давно обещал мне встретить ее вместе. Я купила роскошный итальянский кулич с изюмом и цукатами, освятила его в церкви и ждала гостя. Но он не приехал… Праздник был испорчен. Он позвонил через несколько дней, но собирался ко мне еще долго, откладывая поездку каждый день – то жалуясь на нездоровье, то на нехватку времени. Наконец, позвонил из маршрутки, сказав, что выезжает… Я раскаивалась, что согласилась на его приезд – почему-то напрочь не хотелось его видеть. Чем меньше времени оставалось до нашей встречи, тем сильнее во мне росло «отторжение» - меня буквально ломало и гнуло к земле… Я физически не могла с ним встретиться! В душе росла смутная догадка, что это связано с Володей – думаю, что это он поставил мне «запрет» на нашу встречу… Наконец, раздался звонок в дверь. Я открыла – на пороге стоял Талит со своим другом Валерием! Это стало последней каплей – мне безумно надоели гости, которых он постоянно привозил ко мне. И хотя я прекрасно относилась к Валерию – загородила собой входную дверь и сказала, что не пущу их – пусть отправляются на все четыре стороны! Талит побледнел – я никогда еще не прогоняла его. У них были ужасные лица. Что-то пробормотав в ответ на мои гневные обвинения, они быстро пошли прочь… Едва за ними закрылась дверь, со мной случилась истерика: я рыдала так, что любое сердце могло бы разорваться на тысячи кусочков… Думаю, что если Володя ощущал это через свое Существо, он пожалел о том, что сделал… Шансов на то, что мы помиримся, не было. Талит не звонил, я – тоже, поскольку ни один из нас не умеет унижаться. В те дни судьба свела меня с необычным человеком из Швейцарии – парапсихологом и телепатом. Многие пугались, узнав о его роде занятий, меня же эта дружба нисколько не пугала, поскольку я понимала, что это еще одно звено в цепи людей, связанных с магией. То, что кому-то могло показаться случайным, было для меня вполне закономерным и наполненным особым смыслом, поскольку я видела истинную суть вещей. Сергей (так звали моего нового друга) стал еще одним человеком, на которого я могла опереться. Я попросила его помирить нас с Талитом, зная, что просить Володю об этом – бесполезно… Можно верить или не верить в телепатию, но Талит позвонил мне в тот же вечер. - Я решил, что должен дать тебе еще один шанс – мрачно сказал он. Если бы он знал, что его «заставили» позвонить, он вряд ли бы стал мириться… РАЗЛУКА I Одновременно с майскими праздниками наступил сезон летних поездок… Первым уехал Володя, сказав, что едет на две-три недели. Его отъезд на родину всегда вызывает у меня шок, поскольку обрывается хрупкая ниточка нашей виртуальной переписки. На самом деле Володя уехал до самого сентября, он просто не мог заставить себя сказать мне правду. Первое время мой друг звонил и «прилетал» по вечерам. Я внезапно ощущала, как у меня по спине движется что-то большое и трепетное, гораздо большее, чем Существо в своей привычной ипостаси. Я гладила то пространство, где ощущала Володю, и он отзывался какими-то мягкими теплыми толчками. Одновременно я ощущала непередаваемую нежность… Лишившись возможности общаться по интернету, Володя совершенно «перебрался» ко мне. Мы засыпали и просыпались вместе. Это было непостижимое ощущение, будто тебя обнимает, обволакивает кто-то невидимый… Однажды ночью, когда меня разбудил внезапный шум на улице, я выскочила из постели, и ощутила, как одновременно со мной проснулся Володя. Мы заметались по комнате вдвоем, это было комично и поразительно… Думаю, что эффект его постоянного присутствия достигался с помощью существа, которое могло сжиматься в крохотный незаметный комочек (если Володя был очень опечален или сильно занят), либо разрастаться до размеров огромного энергетического кокона, который окутывал меня. Володя думал обо мне постоянно, мы постепенно становились единым целым – я ощущала все перепады его настроения и все оттенки чувств, которые он испытывал… Я была любимой погремушкой, необычным экспериментом, может быть, даже единственной радостью этого необычного человека, но меня это не обижало и не тяготило. Существо бдительно следило за моей безопасностью: я периодически ощущала его «датчики» у себя на висках. Если у меня начинало что-то болеть, например, ушиб на ноге, оно тут же бросалось ощупывать больное место. Это было забавно и трогательно… Оно могло с разбега упасть мне на грудь, дергать за ушко, щекотать пятки, потирать переносицу, перебирать пряди волос… Когда оно разнеживалось, мне казалось, что с моей головы сползает большая теплая клякса, этакий энергетический сгусток, который целовал меня в щеку, в глаз или в уголок рта, заполняя собой все ямочки на моем лице. Я тоже чмокала в ответ что-то невидимое, и оно радостно отзывалось… II Следующей уезжала к друзьям моя Тринити. В средине мая мы отметили ее день рождения: пообедали в модной пиццерии, а к вечеру перебрались в уютное кафе. На следующий день я отправилась провожать ее на харьковскую «стрелу» - это было праздничное турне… Неожиданно объявился еще один провожающий – Талит, который загорелся идеей ехать всем скопом на вокзал. Мы удивлялись такому аттракциону неслыханной доброты, а когда увидели его возле касс, буквально выронили сумки… Талит стоял в серебряном сверкающем костюме, какие носят преимущественно звезды шоу-бизнеса. На нем была красивая кремовая рубашка с запонками и галстук. За его спиной возвышался громила колоссального роста, которого он ласково называл «Малыш». Было ясно, что этот эскорт в виде телохранителя был приглашен для создания ошеломляющего эффекта. Все-таки он был прирожденным артистом: надев черные очки, сразу стал похож на роскошного спецагента, чем и сразил наповал всех проводниц поезда… Тринити уехала, а мы отправились в буфет, где шоу-звезда щедро угостил меня стаканчиком сока. Мне нужно было звонить, но мой антикварный мобильник буквально разваливался на части… Малыш укоризненно сказал Талиту: «Нехорошо, нужно купить новый…» Было видно, что обладателю сверкающего костюма мучительно – стыдно, и тут ему в голову пришла спасительная мысль: он пригласил меня в кафе! Мы, действительно, славно пообедали, прямо на свежем воздухе и за счет заведения – когда-то Талит очень выручил хозяйку кафе. Выпили бутылку вина, и чуть не залив знаменитый костюм, наелись так, что еле двигались, а потом расшалились, как воспитанники интерната, где когда-то учился Талит… К сожалению, я не могла долго сердиться на этого седого мальчишку… В конце мая, накануне фестиваля поэзии «Киевские Лавры», мой мучитель наконец-то приехал в гости. Я тосковала в пустом доме, поэтому его приезд казался мне соломинкой для утопающих. Отдав с присущей мне глупой щедростью все деньги Тринити на дорогу, я честно призналась, что нужно добыть что-то к чаю. В тот момент я еще не знала, что он был неимоверно зол по какой-то одному ему известной причине… - Я не армия спасения! – закричал он срывающимся голосом. Мы купили жалкий ужин, но кусок не лез в горло, а Талит все продолжал говорить какие-то ужасные вещи… Я рыдала, сжавшись в кресле в дрожащий комочек. В тот раз мы впервые легли спать в разных комнатах. В душе бушевала буря, сердце бешено неслось, казалось, что я умираю… И тут в мою бессонницу ворвался Володя. Не знаю – каким непостижимым образом он узнал в 4 часа ночи о том, что я не сплю и безумно несчастна? Он укачал меня в какой-то звездной колыбели: я плыла по невидимому течению потока нежности и любви, да так, в конце – концов, и уснула… На следующее утро Талит выглядел несчастным. - Давай не поедем утром на фестиваль? – жалобно просил он, понимая весь ужас содеянного. Я молча протянула ему письмо, которое писала полночи. Сначала он обрадовался, расценив письмо, как тонкость моей души. Но, прочитав жестокие слова правды, переменился в лице и мгновенно уехал. А я, несмотря на бессонную ночь, отправилась в Киев на фестиваль, где меня уже ждал Антип и другие друзья. Мы уселись дружной ватагой в зрительном зале, весело обмениваясь впечатлениями. Внезапно в проходе между рядами появился Талит, он увидел нас, и начал издали комично грозить Антипу кулаком… Я делала вид, что не замечаю его. Он появился еще пару раз, даже подошел и поцеловал мне руку, испытывающе заглянув в глаза. А потом так же внезапно исчез… После этой встречи я долго не могла заставить себя встретиться с ним. И только во время одного из приездов в Киев все-таки позвонила. Он обрадовался, но говорил со мной властным жестким голосом. Подкатив на машине к станции метро, распахнул дверцу и безразличным голосом сказал: «Садись!» Кроме него и водителя, в машине сидела крохотная худая девочка. Я никогда не думала, что мой враг номер один столь ничтожен и мал (это была внучка моей соперницы, которую воспитывал Талит). Мы ехали на какую-то базу отдыха на Трухановом острове. Первое время ехали, ощетинившись: я готова была каждую минуту выскочить из машины, девочка инстинктивно насупилась и капризничала, показывая свою власть над Талитом. Он тоже выглядел отчужденным… - Я пригласил тебя специально, чтобы познакомить вас – бросил он как бы невзначай. Мы провели чудесный день на берегу Днепра. Обстановка постепенно разрядилась, ребенок стал обычным ребенком и даже проникся ко мне доверием, всунув по дороге в мою руку свою крохотную лапку. Мне стало стыдно своей непримиримой ревности. Шашлыки в веселой компании отдыхающих помирили всех окончательно. Талит выпил слишком много, и на обратной дороге его совсем развезло. Нас высадили из машины в центре Киева, я торопилась на вокзал, а они медленно пошли по гудящей улице… Оставлять их в таком виде было страшно, но Талит не внимал никаким увещеваниям. Оглянувшись, я с ужасом смотрела на седого мужчину, медленно бредущего куда-то, с устремленным вдаль трагическим взглядом. Его вела за руку, как собака-поводырь, крошечная девочка. Эта странная пара надолго врезалась мне в память… СУЗИРЬЕ I На следующий день после поездки на Труханов остров, меня поджидал сюрприз: ко мне ехал целый десант во главе с Талитом. Это был тот самый Вадим, о котором я упоминала в первой части «Контакта» - самый близкий мне по духу друг Талита, контактер и духовный гуру какой-то религиозной общины. Пожалуй, Вадим был единственным человеком, которого я понимала с полуслова, так же, как и он меня – мы говорили на понятном только нам языке… Он приехал – высокий, смуглый, черноволосый, этакий темный скучающий ангел – и привез с собой свою новую девушку, пожилого компаньона по бизнесу и еще какую-то псевдо - набожную особу неопределенного возраста. Вся эта разношерстая компания стремилась попасть на прием к нашему просветленному старцу Анхелохию. Талит ликовал. - Как я здорово все организовал! – вопил он, выскакивая из джипа, попеременно нахваливая себя и шпыряя меня. Мы атаковали резиденцию старца, но монахи стойко держали оборону, и пришлось временно ретироваться на обед в моем доме. Я болезненно воспринимаю вторжение посторонних людей. Вот и в этот раз, ощущала себя не в своей тарелке, чувствуя недобрый глаз неприятной мне женщины, завистливо буравящий меня… Разбушевавшийся за столом Талит обнимал и целовал меня в щеку, а потом потребовал включить музыку и начал выплясывать какой-то замысловатый танец втроем со мной и Тринити, обняв нас двумя руками и стукаясь лбами. Его счастливое выражение лица говорило само за себя: вот моя семья, вот мой дом… Во время этого немыслимого сиртаки я ловила на себе женские завистливые взгляды, а когда гости уже уходили, Тринити услышала, как эта так называемая верующая называла меня «Вавилонской блудницей». Талит остался, и на следующее утро новая знакомая уже звонила ему на мобильник, предлагая встретиться, чтобы «спасти его душу»… Не знаю почему, но после приезда этих гостей на меня посыпались неприятности. Мне удалось связаться с Володей и рассказать ему об этой истории. Мой необычный друг сказал, что негатив был, и он его пытается снять, однако это было не так-то просто… Возможно, это было совпадение, но Талит не звонил и не приезжал больше двух недель. II В средине июня незаметно подкралась памятная дата: ровно год нашего с Талитом знакомства. Это произошло в самый страшный день Контакта, на балу у массонов, который проходил в старинном киевском особнячке, где ныне располагается театр «Сузирье». У меня возникла необычная идея: встретиться в тот же день и час в стенах этого загадочного театра, чтобы пережить все еще раз вдвоем - только он и я… Наверное, я неисправимый романтик – Талит не разделял восторга по поводу моего предложения. Он согласился встретиться, но в соседнем Доме Актера, где в это время проходил литературный вечер. Я пришла – в том же белоснежном платье, что и год назад, красивая и любящая, с целой бурей в душе… Он выскочил из комнаты администратора со смешным букетом наперевес – это были три большие ромашки, все, чего я удостоилась за целый год… В холле Дома Актера толпился народ, это было явно не место для свиданья. - Давай посидим где-нибудь в кафе? – предложила я. Но Талиту было не до меня. Он начал с потерянным видом рассказывать, что прогулял где-то все деньги и совершенно не помнит: как оказался пуст его бумажник? Но главное – ему было необходимо срочно везти на море ту маленькую девочку, с которой он познакомил меня на Трухановом острове. Я поняла, что это был жесткий ультиматум его женщины… Он отчужденно называл меня «Наташа», будто я была просто знакомая. Предложила ему идти в зал, поскольку вечер уже начался, но Талит спровадил туда меня одну, а сам остался ждать человека, который обещал принести ему деньги. - Я присоединюсь к тебе попозже – пообещал он мне, но время шло, а его все не было… Устав ждать, я вышла из зала и увидела его спину, двигающуюся к выходу. Бросилась вслед и догнала его уже на улице. - Почему ты ушел? Это ведь наш праздник – только и могла я выдохнуть потрясенно. У него были налитые кровью глаза, он был взбешен и думал лишь о деньгах, которые ему не вернули. Когда он растворился в потоке людей, я подошла к театру «Сузирье», чтобы хотя бы самой зайти туда, где год назад полюбила с первого взгляда. Но верно говорят, что в одну и ту же реку дважды войти невозможно: массивные кованые двери старинного особняка были наглухо закрыты, а на звонок никто не отзывался… Может быть, за дверью обитали только призраки старого Киева?… Мне даже подумалось, что все происшедшее год назад, было всего лишь странным сном…. Именно с этого дня мое отношение к Талиту начало меняться. III Спустя несколько дней, даже не попрощавшись со мной, Талит все-таки уехал на море. Он звонил всего два-три раза и говорил только о своих выступлениях в Феодосии и Коктебеле. Ему было безумно скучно отдыхать со своим выводком, глядя, как они лежат на пляже, по его выражению – «словно медузы»… Курортная творческая деятельность казалась ему убедительным оправданием в моих глазах. Мне было все равно. Навалилась усталость, опустошенность и безразличие… Я была одна в пустом доме. Особенно страшно было по ночам, когда становилось темно. Единственным спасением, мостиком, который соединял меня с внешним миром, была хрупкая связь с Володей. Днем мы обменивались СМС-ками, потому что звонить за границу было безумно дорого, а по ночам они с Существом охраняли меня. Иногда моя рука сама собой гладила что-то невидимое – я знала, что это Володя. Умоляла его приехать, но он так и не смог, потому что был не свободен… Устав от одиночества, я уехала в дом творчества под Киев – волшебное место в сосновом лесу, где по утрам на ветках висят клочья тумана, а на траве сверкает свежевыпавшая роса… И тут случилось несчастье: я получила Володину СМС-ку с просьбой больше не писать. Наша хрупкая ниточка мгновенно оборвалась, а я не знала, даже не могла представить: что происходит?! Странно: я могла пережить отъезд Талита и его бесконечные предательства, но оказалась совершенно не готовой к этой утрате… Уход Володи ударил по мне гораздо больнее. Не знаю – что со мной происходило, но я рыдала всю ночь, из глаз катились огромные соленые слезы, а тело сотрясала какая-то судорожная дрожь… С Существом тоже происходило что-то страшное: вначале оно совсем исчезло, потом появилось, но вело себя странно, будто им управляет кто-то другой. У меня болела голова, словно мои мысли считывает кто-то злой и безжалостный. Существо бросалось на меня и даже несколько раз причинило мне боль… В этой ситуации я была совершенно беспомощна, не имея возможности ничего сообщить Володе – его телефон был отключен. И только спустя несколько недель, он все-таки позвонил, ответив на все мои слезы каким-то потухшим голосом: «А что уж говорить о том, как больно мне?!» Так я потеряла сразу обоих – Володю и Талита … Но Магия не дает пропасть тем, кто вошел в ее реку: Сергей присылал из Швейцарии теплые письма, благодаря которым я становилась чуточку сильней – он в меня верил и ругал за детскую слабость. Его жесткие слова правды вернули мне самоуважение. Иногда звонил Антип, уже давно уехавший на море. Он уговаривал бросить все, и приехать к нему… В последние дни моего отдыха вернулся Талит. Он проведал меня в доме творчества - буквально на следующий день после своего возвращения. Моя душа словно окаменела, но прогнать его не было сил – после потери Володи я бы просто не выдержала еще одно потрясение. Он был испуган, насторожен, ждал упреков, слез, - чего угодно, но только не этого: я встретила его вежливо и весело. Замученный поездом, он упал прямо на траву посреди поляны. Я села рядом, положила его седую голову себе на колени и осторожно гладила волосы. Он потихоньку начал оживать и сказал, что я прекрасно выгляжу, посвежела и похорошела…знал бы он – каково мне было на самом деле! Мы поужинали в столовой под перекрестными взглядами любопытных писателей. Талит вел себя скромно, но с достоинством, чувствуя свою персону в эпицентре всеобщего внимания. Поблагодарив за чудесный ужин, вскоре уехал, а на следующее утро позвонил, воркуя и стараясь восстановить свои позиции… Мне кажется, что он ощутил какую-то фальшь в наших отношениях, потому что неоднократно говорил мне по телефону: «Даже ты меня уже не любишь...» Видимо, он наконец-то начал понимать – какой бесценный дар настоящая любовь, и испугался потерять ее - так глупо и бездарно… ДВОЕ ИЗ СНА I Мы еще раз увиделись в Киеве, в каком-то маленьком кафе, куда он прибежал – загорелый, в капитанской фуражке с моря. Забавно - теперь он рвался приехать ко мне домой… Но я внезапно собралась и уехала вместе с Тринити на море, к Антипу, который оказался настоящим другом, и вытащил меня к солнцу, теплу и реальной жизни… Антип встретил нас и повел в свое «бунгало», обставленное в восточном стиле: с кальяном, огромным - на всю стену - красным веером и большой светящейся ракушкой… Он нашел нам уютную квартирку, и мы поплыли по течению приморской жизни. Утро начиналось в 5-6 утра походом на море, солнцем, брызгами и криками разносчиков вяленой рыбы. Потом наступала сиеста – часы, когда солнце в зените и сил хватало только на то, чтобы жадно ловить раскаленный воздух, врывающийся через занавешенные простынями окна квартиры. Вечерами приморский город жил своей праздной жизнью – мы гуляли по светящейся шумной набережной, бросали камешки в дрожащую лунную дорожку или жарили шашлыки под пение цикад… Налетел Африканский циклон и термометр «зашкаливало» до 45-50 градусов. Иногда я находила в себе силы добраться до компьютерного клуба, прямо в мокром купальнике, широкополой соломенной шляпе и парео, чтобы писать – с безнадежностью камикадзе – письма Володе. Но он не отвечал… Существо было при мне, но не отзывалось ни на какие мои попытки установить с ним контакт. Мне было страшно. Однажды ночью я ощутила, как на меня бросается какая-то темная суть. Я пыталась проснуться, встать, звала Тринити, но она ничего не слышала… Странно, это случилось именно той ночью, когда я с нежностью думала о Володе. Но еще удивительней было то, что на следующее утро Тринити рассказывала, как ночью по комнате металось что-то темное и ужасное… Мы объездили все побережье, побывали в Феодосии, Береговом и Коктебеле, который поразил своими бескрайними плантациями винограда и огромной аркой при въезде: «Страна коньяков». Талит звонил каждый день. Он называл меня «родная» и безумно ревновал к Антипу… Огромная водная акватория и обжигающий зной утомляли, но уезжать не хотелось. Я понимала, что эта поездка была, как вдох кислорода, когда на мгновенье выныриваешь из-под воды. Это был побег в счастливую беззаботную жизнь, вслед за которой обязательно придут новые горести… II Мой поезд прибыл в 6 утра и сразу же зазвонил телефон. Я поразилась раннему звонку Талита, обычно он в это время еще спал. - Мне важно знать только одно: ты меня любишь? – спросил он взволнованным охрипшим голосом. Стало ясно, что что-то произошло. Он хотел приехать в тот же день, но я устала с дороги, и уговорила его отложить встречу на завтра. Дальше тянуть было невозможно, нужно было расставить все точки в наших отношениях. Все изменилось, а главное – изменилась я. На следующий день я увидела, как Талит стремительно пролетел мимо моего окна – как футбольный мяч, какой-то озабоченный, постаревший и усталый. Куда девалось былое веселье? Мне показалось, что он был в ужасе. - Как хорошо ты всех построила! – сказал он с ноткой уважения в голосе, намекая на свои муки ревности, мою поездку к Антипу и главное на то, что случилось два дня назад: соперница прочитала все мои СМС-ки с моря и выгнала его из дома… Я невозмутимо слушала его рассказ, будто речь шла о жизни на Марсе. С колокольни моего страдания это выглядело просто комично – их скандал, звонок его женщины мне домой с приторно-фальшивыми поздравлениями, финансовые дела, которыми они были повязаны… Я щеголяла бронзовым загаром и крестом из муранского стекла на бархатном шнурке – точно таким же, какой он привез из Феодосии. Свой я купила на набережной Коктебеля, и теперь мы были как близнецы. Месяц назад я спросила его: «Почему ты не привез мне хоть что-нибудь с моря, хотя бы такой крестик?» Он промолчал… Ненавижу, когда трагедия превращается в фарс, поэтому, чтобы не затягивать эту муку, просто сказала ему, что дальше так продолжаться не может, я ничего от него не хочу, всего лишь остаться друзьями… Мужчины – странные люди, они понимают все по иному. - У тебя появился кто-то другой? – зло спросил он. И словно не желая услышать что-то непоправимое, что может разрушить все его иллюзии, торопливо пробормотал: «Я хочу обвенчаться, давай завтра же поедем ко мне домой и подумаем, как все обустроить, чтобы жить вместе…» Он говорил долго и убедительно, рисуя в моем воображении прекрасные миражи – о том, каким будет наше венчание, наш дом, а в конце добавил то, чем шутить просто невозможно, это попирает законы божьи и человечьи: - Я не предлагал это ни одной женщине, а тебе предлагаю – давай, родим ребенка? Ты будешь ходить с животиком… Взгляд его затуманился, очевидно, он вспомнил ту маленькую девочку, которой пытался найти замену. Это было уже выше моих сил. Я думала, что уже ничто не сможет ранить мою оледеневшую душу, но слова о ребенке пробили брешь - я вспомнила, как год назад, в разгар нашей влюбленности, пытаясь его удержать, спросила: «Ты бы хотел иметь ребенка?» Это была моя последняя надежда привязать его к себе. Тогда он холодно ответил: «Я уже слишком стар и не могу больше любить…» Все-таки ему удалось ударить меня в самое сердце… Я стала стелить постель. Он кротко и обречено спросил: «Мне идти в другую комнату?» Я только молча кивнула. Утром проснулась от ощущения, что он присел на краешек моей постели. У него был какой-то потухший, постаревший взгляд. Позавтракали, больше не вспоминая о вчерашнем разговоре – будто ничего не произошло. Говорили о приятном, даже шутили, потом я пошла его провожать – он уезжал, несмотря на то, что я предложила ему крышу над головой, в его квартире жили квартиранты, не оставаться же ему на улице? Зашли в нашу церковь, поставили свечи. Он бросился к какому-то батюшке с просьбой благословить нас на венчание. Батюшка ужасно удивился, но благословил. Когда мы подошли к остановке маршрутки, меня пронзило странное чувство, будто я его больше никогда не увижу. Обычно я никогда не ошибаюсь, я ведь знаю будущее. Это было странно – ничто не говорило о разлуке. Я сказала ему о своем предчувствии, но он только усмехнулся: «Наверное, я застрелюсь…» Талит не вернулся в тот же вечер, как планировал. Он звонил еще два дня, порываясь приехать, а потом исчез… Спустя две недели, когда я сидела на лавочке во дворе Печерской Лавры, зазвонил телефон. Один из общих знакомых рассказал, что Талита наградили орденом Георгия-Победоносца, присвоили очередное казачье звание, и он вернулся к своей женщине. Я ответила, что мне все равно – я выхожу замуж за другого. Над Лаврой плыли облака, ласково светило солнце, а я перепугала степенных монахов внезапно нахлынувшими слезами… Через несколько дней вернулся Володя. III Он приехал в Москву, прочитал все мои письма и в тот же вечер на меня обрушился слепящий поток нежности, раскаяния и любви… Я плыла в потоках света и тепла, переживая ни с чем не сравнимые ощущения… Простить Володю, после месяца страшной неизвестности, было тяжело. Но и жить без него было невозможно – он был моим будущим. Мы постепенно «подползали» друг к другу, существо опять начало отзываться на мои сигналы, все возвращалось на круги своя… Единственное, чего я не понимала и не принимала – расстояние, разделяющее нас. Если мы были так счастливы на расстоянии, то каким потрясающим могло быть приближение друг к другу?… Больше года назад мне постоянно снился один и тот же сон: издалека навстречу мне рука об руку идут двое мужчин. Я не могла разглядеть их лица, но ощущала опасность и важность их появления в моей жизни. Что бы мне ни снилось – они были вдвоем и шли рядом. Теперь я поняла значение этого сна. Можно ли любить двоих? Кого из них я бы выбрала, будь моя воля? Талит был моим телом, а Володя – душой. Один был Создателем, а другой – исполнителем написанной для него роли… Вложив в мою душу любовь, изменив мое сознание и выправив траекторию судьбы, Володя нехотя бросил меня в объятия Талита – мужчины, которого я встретила в решающий день Контакта. И все-таки где-то вкралась ошибка: Спасенная полюбила Создателя, который тоже подсознательно искал любви… Возможно, я ошибаюсь, и все намного сложней: мир материальный имеет свою обратную сторону, изнанку, где контекст происходящих событий выглядит совершенно иначе. Может быть, вся эта история любви – борьба за человеческую душу, вступившая в свою новую фазу – борьба между белым и черным, светом и тьмой – которая не ослабевает всю мою жизнь?! Какие удары не наносит мне судьба, всюду находится протянутая рука помощи – то светлой, то темной стороны. Но можно ли считать Талита, который называет себя «воином Божьим» - безусловно светлым? Или Володю, чье существо внушает суеверным людям ужас - спасающего и любящего меня – сколько-нибудь темным?… Где эта грань между добром и злом? Возможно, эти двое даже не подозревают о могучих силах, влияющих на их жизнь и поступки. И выполняя свою миссию в этом мире, даже не догадываются о своем истинном предназначении… | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
