Я родилась на Украине и что такое украинское село или хутор знаю не понаслышке. Мой дедушка, Иван Константинович, темноволосый с яркими голубыми глазами, с закрученными вверх усами был казаком. Бабушка, Анна Сазоновна , тоже голубоглазая брюнетка, высокая, статная красавица вела огромное домашнее хозяйство, умудряясь при этом работать от зари до зари в колхозе не за деньги, а за крестики, которые назывались трудоднями. Жили они на хуторе, куда, меня, совсем маленькую девочку отвозили на все лето мои родители.

Хутор утопал в садах и состоял всего из одной очень длинной улицы, а начиналась она с хаты крытой соломенной крышей. В этой красивой беленькой, маленькой хатке жили мои бабушка с дедушкой. В хате был глиняный пол, бабушка сначала подметала его веником сделанным из конопли, которая именно для веников и выращивалась, и называлась она по-украински «виныче» от слова «винык», а затем брала ведро с водой, растворяла в нем немного глины , макала тряпку в жидкую глину и смазывала ею пол. Когда пол высыхал на него клали домотканые пестрые , яркие половики , а между ними бабушка разбрасывала очень душистую траву- чабрец. Я бегала по мягким половичкам босиком , а на траву никому наступать не разрешалось. Такое «мытье» пола проделывалось только в теплое время года, а зимой он лишь подметался. А летом, когда на улице стояла изнурительная жара , в хатке было прохладно, она благоухала свежим пряным запахом и от этого запаха у меня кружилась голова.

Перед хатой цвели яркие цветы , росли черешни, груши, абрикосы, вишни, яблони. Бабушка очень любила выращивать цветы, и я ходила среди высоких георгин, пестрых астр, ярко-желтых бархатцев, как маленькая принцесса.

За хутором протекала река без названия с чистейшей водой. На ее берегах были выкопаны криницы , из которых бабушка носила , водрузив на плечи коромысло с двумя ведрами, вкуснейшую питьевую воду. Я очень любила ходить с бабушкой к кринице за водой, так как рядом с ней жили огромные зеленые жабы. Я их очень боялась. Бабушка мне рассказывала, что они гоняются за непослушными детьми. Мне хотелось их увидеть и, если везло, и мы встречали жабу, я вскрикивала от страха и прижималась к бабушке, от которой всегда пахло молоком и пирожками.

Хотя было мне в ту пору 3-4 года , помню я не только, как все выглядело, но даже запахи и краски тех удивительно красивых мест.

Навсегда запомнился запах бабушкиных пирожков и вареников с малиной. Во дворе стояла печка, на которой бабушка жарила и парила. Пирожки с картошкой, луком и свиной печенью , жаренные на душистом подсолнечном масле на сковороде, распространяли неземной запах на весь хутор.

Большие, коричневые, сушенные на все той же печке, груши пахли дымком, и бабушка варила из них вкусный компот ( она называла его узвар) , добавляя в него вишни и яблоки.

Обедать дедушка приезжал домой, и мы с бабушкой никогда без него за стол не садились, а всегда терпеливо ждали. Большой деревянный стол, любовно изготовленный дедушкой, стоял под огромной грушей. Бабушка любила вышивать традиционным украинским крестиком, и у нее были вышиты не только блузки, но и скатерти, рушники, простыни и пододеяльники. Стол накрывался вышитой красными и черными нитками скатертью , все было готово к приезду дедушки.

Он въезжал во двор верхом на коне, держа в правой руке поводья, а в левой - кавун ( на украинском – арбуз) . Лихо спрыгивал с коня, звал меня и со словами «хочешь баранчика» ( так почему то называлась сердцевина кавуна),разбивал арбуз о колено и, оставляя только баранчик, протягивал его мне, я его брала и, обливаясь арбузным соком, проглатывала сладчайший баранчик в мгновение ока.

Через много-много лет моя работа забросила меня в Канаду. В самом центре города Торонто, я вдруг увидела в корзинке устланной белоснежным полотенцем пирожки, которые прямо на улице продавала средних лет женщина. Они не только по внешнему виду, но и своим аппетитным запахом очень напомнили мне бабушкины пирожки.

Мне так их захотелось, что я не могла отвести от них взгляда. Я молча стояла , пытаясь вспомнить, как же будет на английском языке именно такой пирожок. Я знала, как сказать торт, яблочный пирог, а вот пирожки поставили меня в тупик. Любуясь пирожками, я продолжала задумчиво стоять, как вдруг услышала на чистейшем родном украинском :

- Жинка, купить пирижечка с картопелькою. Дуже смачно.

Пирожки и правда были вкуснейшими, они были из моего детства…

Я была потрясена, мне показалось, что эту украинку в далекую страну прислала моя бабушка.

И еще… Но уже не о пирожках, а о хате… Несколько лет назад я, остановив попутную машину, ехала на работу в Сокольники. В тот день мне нужно было вести пресс-конференцию на русском и английском языках, и я жутко нервничала по этому поводу. Я специально не воспользовалась метро, так как хотела сосредоточиться, чтобы никто и ничто меня не отвлекало . За рулем старенькой машины, сидел такой же старенький водитель. Я вынула из косметички зеркало, затем губную помаду, и как только приготовилась подвести губы, я услышала такую брань в свой адрес, что просто потеряла дар речи .

- У тебя нет ни совести, ни памяти- кричал он.

- Что случилось?- спросила я потрясенно.

- Ты хоть знаешь, какое сегодня число?

- При чем тут число и ваша ругань?

Проклятье -, подумала я , - ну вот и сосредоточилась, к психу какому-то села. Он продолжил сердито:

- 22 июня сегодня, не помните вы ничего, красится тут она…праздник у нее… мы такого хлебнули, что вспоминать страшно … а она вырядилась праздник у нее…

Господи, я на самом деле не помнила дату, у меня в голове прямо-таки торчала пресс-конференция.

- Не надо ругаться и сердиться, мой отец был ранен на фронте и всю жизнь это ранение напоминает ему о себе , я уважительно отношусь к ветеранам, не сердитесь на меня , пожалуйста – объяснила и одновременно попросила я. Рассказала , как мой папа приезжает каждый год 9-го мая и мы встречаемся с его однополчанами, но их становится все меньше и меньше и от этого болит сердце.

- Ладно-ладно, ты тоже извини меня старого, бабка с утра настроение испортила, вот и сорвался.

- Любишь музыку ?- неожиданно спросил он.

- Очень.

- Сейчас тебе братьев заведу, хоть и на украинском поют, но тебе понравится, красивые песни - заметил он.

И я услышала и обомлела: прекрасный мужской дуэт пел грустную песню о сыне, который любил приезжать к своей матери, живущей в хате с цветущим садом, но не стало матери, белый снег занес сад и ехать ему больше некуда…

Мне вспомнилась моя бабушка, беленькая хатка из моего детства – их тоже больше нет. Слезы потекли по щекам ручьями вместе с косметикой, нахлынувшие воспоминания разбередили душу…

Мы ехали молча, но я была бесконечно благодарна случайному попутчику. Я не хотела думать ни о какой пресс-конференции, мне она показалась таким незначительным событием по сравнению с моими воспоминаниями. Мне хотелось, как можно дольше ехать в старенькой машине, чтобы яркие воспоминания не покидали меня как можно дольше…