b]Утренний ноктюрн Солнце снова надышалось газами, и не греет за моими окнами... Ты, подчас, со мной такая разная, но всегда, по-прежнему, далекая. Остывает моя кровь горячая… Как найти к тебе тропу-дороженьку? Мое сердце скачет робким мячиком и стучится за советом к Боженьке. С его светом грусть моя подружится. Разгляжу во тьме родную звездочку. Коль не смотрит солнце больше в лужицы, Я найду твою на небе лодочку. Поплывем в ночные дали, темные Над страной с завистливыми окнами, Чтобы мерить счастье водоемами, А с Земли махали нам и охали. Чтоб с Земли нас вспоминали в праздники, Чтоб любили, как на Плаху брошенных… Ты со мной всегда такая разная, Как Весна – грядущая и прошлая. В новогоднюю ночь Я первое утро ловлю января. И елка – невеста, и свечи горят. Играет вино, но тоскует струна: Последняя ночь моего декабря. Последняя ночь и последний восход Укроют меня от капризных погод. До метра квартиры сожмется страна, До тени – ее миллионный народ. Прокурен мой дом, не жилище – кабак! Пою. И стебается нить, как набат. Ничем мою песнь декабрю не унять, А голос поставлен в последний наряд. И в нервном порыве рванула струна. И в тесный квадрат накатила волна И смыла останки последнего дня. Быть может, любовь это? Нет, не она. Художнику Я видел сотни раз рассвет… Ты тоже с ним искал родство, И на запачканный мольберт Холстом ложилось естество. Ты знал в зачатии закат, Где сердце билось у него. Ты – как стремительный снаряд, Что сгинул в таинстве веков. Картина – тот же фолиант. Мир описать смогу и я. Но твой играет бриллиант В квадратах рамок бытия. Сонный Питер Петербург оплакивает осень, Одиночет колокольной медью. Листопад под взором белой ведьмы Укрывает каменные кости. Нудный дождь натягивает струны, Не тревожа царской колыбели. Пишет Зимний в отраженье лунном Черный профиль почерком Растрелли. Зеркала каналов опустели. Питер убаюкивает снами, Запуская старыми мостами Нудных дней скрипучие качели. Сиротливый, запоздалый катер Догоняет прошлое гудками, Нет! Не тот у города характер – Петроградский, как гранитный камень! * * * Кто не видел смерть во сне?.. Это – чистый белый снег, В сонном инее трава, Где теряют смысл слова. И – тропинка круто вверх, Что от ног берет разбег. На вершине – белый дом, Свечка тлеет за стеклом, Дверь, знакомый амулет, Голубой холодный свет. Шаг: стена, стена, стена... - Кто здесь? - Я! И тишина... Между «до» и «после» Жизнь несет между «до» и «после», Метит в завтра уже вчера, Только быстро приходит осень, И сжигаются вечера. Вдоль дорог, уходящих в дюны – Непроросшие семена… Только старость не станет юной, И останется вновь одна. На "привозе", где дарят судьбы, Получили, видать, не ту. Только годы – скупые судьи – Не добавят строки листу. Что ж мечтать на тропе короткой, Плод не вызрел – какой пустяк! Время шайбой летит в ворота, Только в них не всегда Третьяк. Жизнь – назойливый скрип пролетки. Вслед за стартом спешит финал. Спит гнедая, как с чарки водки, Не приметив судьбы оскал. Одиноки Я искал тебя там, где багровый закат, Где змеилась петля голубой Ариадны. Ты сияла, и страстью грел твой агат, Среди тыщ миражей cтав единственной Правдой. Я кричал в пустоту: «Одинок, одинок!» И писал на полях твое имя кострами. Бумерангом нашел мою гавань клинок - И высот не достиг, и судьбу не исправил. Ты меня не услышала в шуме ветров. Видно, космоса пыль замела мои строки. Мир, что нас породил, безнадежно суров, Он напомнил, что мы на всю жизнь одиноки! ********** Что такое писать стихи? Карандаш и листа клочок… Кто-то вновь за спиной притих, Что-то шепчет через плечо. Что такое стихи слагать? Мне запомнить их не успеть! Слышу будто безликий гам, Кто-то сверху диктует песнь. Поспешить бы и записать, На всю жизнь запастись ей впрок… Только выбор – не мой. Я сам – Ученик, кто зубрит урок. Солнце Русскому царю Николаю-второму Кто-то выкопал на небе яму И сложил в нее листву и хворост, Чиркнул спичкой, полыхнуло пламя, Отогрело у Вселенной голос. Кто-то выстелил цветами Землю, И проснулись неземные птицы. Солнце ярче стало над Вселенной. Как любви под солнцем не родиться!? Кто-то крикнул: - Заряжайте порох! Дым, огонь, пожар, цареубийство… Он любил так страстно, но так скоро. Ее Солнце пало над столицей. ********* Без тебя неизлечимо скучно, А с тобой неизмеримо больно. Я – не Ангел, и не самый лучший, Ты другого праздника достойна. Под ногами зашуршала осень, Обнимая ласково листвою: - Напиши, - неуловимо просишь... - "Я строки одной твоей не стою!" Небо – в отпуск Вдруг скажет небо: Я уже бессильно Пылать закатом В голубом просторе Под душным пледом Из вселенской пыли В ручищах мрака… Разве с ним поспоришь? И ты порою Чей-то тянешь невод С чужим уловом, Своего – ни грамма! И сеть не скроет, Как набухли нервы: Ведь бить поклоны – Значит, быть бесправным! Да к черту сети! Что плетут для смерти. Нет лучше Правды – Когда ей помазан! Грехи – как дети… Но высоты мерьте, Как водки градус, Неизбитой фразой! А то, ишь, небо Захотело в отпуск! А нам что делать? На кого – вопросы?.. В полете Эх, разбежаться бы – руки в стороны! И взлететь бы, да не упасть! Ох, завидуйте, черны вороны: Кто имеет над небом власть?! Эх, свободы всосать до одури! Голос песни сорвать в пике… На земле заправляют лодыри, Только Правда – в крутом витке. Вот и мне бы всё вширь да по небу, Что крыло не взялось – и пусть! Значит, час мой еще не пробил тут, Значит, броситься нечем с уст. Рисунок «Нарисуй меня, нарисуй На песке, на окне, на стене…» Евгений Солодкий Стекла – волшебное панно. Руки – тревожное касанье. Строки – похмельное рыданье. Чернил – брезгливое пятно. Стеной задернута заря. Следы засыпаны песками. Снегами злого января Рисует на бульварах память. Теченье прошлого – река. Все зыбко, призрачно и тленно. И снова смелая строка На белое ложится… мелом. Мама Скрипит калитка на заборе, В окне блестят твои глаза. С годами ты уже не споришь, Ты ждешь меня. Твоя слеза На белую упала скатерть И утонула в кружевах… А жизнь? Она слепая паперть – Пред ней бессрочно мы в долгах. Ты ждешь, а я все время где-то, Среди бесчисленных дорог. Как наложить на годы вето, Чтобы отсрочить эпилог? Вернуться на родную тропку, Войти в знакомые врата… Но на дороге снова пробка, Как пограничная черта. Дрожит рука у подбородка, Вскипает чайник на плите. Ты ждешь меня, но жизнь-воровка Размыла облик на стекле, Оставив лишь воспоминанья, Что стали грустью твоих снов, Когда, отдавшийся скитаньям, Сын сгоряча покинул кров. Жизнь раскидала нас на время, Заставив позабыть свой дом, А мы надеемся и верим, Что всё вернется, но – потом, И понимаем лишь с годами В тугих тисках ночей и дней, Как одиноки стали сами, Любовью наградив детей. Город Накоплю кучу денег, Ради детской затеи, И построю я город – Будет зелен и молод. И достану я краски, Напишу себе праздник: Горизонта просторы И скалистые горы, Акварелью небесной Моря выпишу бездну, И счастливых прохожих, И домов непохожесть, Тротуаров узорность, Птиц, зверей непокорность, Люди, звери и птицы - Не начертят границы, А на склоне дубравном Будет Храм православный. И построю арену, На арене той – сцену. Зверям, людям и птицам Я прочту небылицы Об их городе-сказке, Мною созданным краской, Что купил для затеи На последние деньги. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
