Город встретил его моросящим дождем поздней осени. На привокзальной площади стояло одно такси - серая "Волга". Водитель в кабине дремал, держа в руках развернутую газету. Он сел в машину, хлопнув дверью:

- В центр.

Водитель нехотя открыл глаза, не глядя на пассажира, свернул газету, завел мотор. А за окном плакала осень. "Волга" медленно выехала на дорогу и присоединилась к шелестящему по мокрому асфальту бесконечному потоку машин.

Как давно он был в этом городе!.. Когда он уезжал, стояла ранняя весна. Ещё деревья не оделись листвой, но в воздухе уже чувствовалась приятная свежесть. От земли пахло талым снегом, и лужи отражали в себе высокое голубое мартовское небо, такое чистое и глубокое, что даже расставание с родным городом не могло уменьшить радость от ощущения дыхания весны...

- Остановите здесь, я дальше пешком.

Как давно он вот так не бродил по улицам своего города... С деревьев облетала последняя листва, прилипала к мокрому асфальту, засыпала лавочки, плавала в лужах цветными корабликами. Зажигались редкие фонари. Куда-то спешили прохожие: мужчины с портфелями в руках, женщины с авоськами и сумками, пенсионеры с палочками, школьники с букетами осенних листьев... Всех их ждали тёплые, уютные квартиры, горячий ужин, мягкий диван с плюшевыми подушками перед мигающим голубым экраном.

А ему спешить некуда. Он наблюдает за жизнью уставшего в конце рабочего дня города и вспоминает...

Вот по этой улице они с товарищем возвращались из школы. Был такой же осенний вечер, горели фонари, люди торопились домой, заходили в магазины. И перед одной из витрин они с приятелем тоже остановились. За стеклом сверкал, залитый светом, макет авиалайнера с блестящими крыльями, маленькими иллюминаторами и проблесковыми огнями. И они представили себя за штурвалом того самолета, держащего курс на неизведанные южные страны с пышной растительностью, омываемые теплым океаном. А за бортом, под тяжелыми осенними тучами, проплывают такие же города, согретые светом электрических ламп, и такие же школьники бредут по мокрым, засыпанным желтыми листьями улицам, и так же останавливаются у сверкающих магазинных витрин и подолгу всматриваются в их загадочный блеск.

А вот здесь, под этими часами, он, студент, ждал ее. Потом они медленно бродили по бульварам, путаясь в ворохах бронзовых листьев, целовались в мягком свете мигающих фонарей и говорили, говорили, говорили... О чем? Он не помнит. Но, как сейчас, чувствует тепло ее рук, ощущает их нежные прикосновения, видит блеск ее глаз, слышит ее голос, но не помнит слов... Да и важны ли они были? Важны были он и она в осеннем шелесте дождя из опавших листьев...

Разумеется, в городе были и знойные лета, и снежные зимы, и свежие, молодые весны. Но он их не помнит, потому что из всех времен года ему нравится только осень. Когда по утрам на траве лежит иней белой мохнатой бахромой, а в пасмурный день на улице светло от тяжелого теплого золота пожухлых листьев. Воздух густой, липкий, пахнет сыростью и грибами. А верхушки деревьев растворяются в молочном тумане. И кажется, что тучи серыми клочьями повисают на ветках, на крышах, на проводах. И в глубине тяжелых туч над загрустившим городом пролетают журавли, пронизывая воздух своим прощальным трубным кличем.

В такие дни он так любил гулять по улицам своего детства, мечтать о будущем и вспоминать прошлое. А когда ему становилось больно и тоскливо - осень это чувствовала и начинала печально плакать грибным дождем.

Но сегодня он не был у того дома, где когда-то мальчишкой стрелял из рогатки и пускал бумажные самолетики, и где позже весь вечер всматривался в ее окно... Того дома уже давно нет.

Он направился к своей школе и долго-долго мысленно бродил по ее коридорам. Пусть теперь там учатся другие дети и работают, наверное, другие учителя, зато в школьном саду все так же пахнут антоновские яблоки, все так же цветут бордовые астры и коричневеют в траве блестящие каштаны. И все так же в тяжелых осенних тучах трубят журавли...

Да, он вернулся в свой родной город, в город своего детства и юности. Пусть уже на месте его дома выстроили многоэтажку, пусть вместо привычной булочной открыли универсам, а на месте парка со скрипучими качелями вырос дворец спорта... Пусть все изменилось. Но осталась школа, старый сад и осень, такая же, как и тогда, в далекой молодости - с тучами, запутавшимися в ветках деревьев, с ворохами листьев, что кружат тебя в медленном вальсе, с густым воздухом, налитым ароматом зрелых восковых яблок. А в низком небе плывут журавли...

Он приехал на свидание со своим прошлым, заворошенным пожухлой листвой. А небо плакало над прекрасными в своей прощальной роскоши садами, едва касаясь холодными слезами опечалившейся земли. Город встретил его моросящим дождем поздней осени.