ВЫШАТА

Весна 1043 года пришла в Киев рано. Буйство зелени заполонило и город, и посад, а небо было таким прозрачно-синим, будто глаза Евфросиньи, жены Вышаты. Воевода знал, что скоро предстоит ему во главе огромного войска идти на Царьград. Великий князь хотел одним махом разрубить два узла: удалить из становившегося непокорным Новгорода старшего сына Владимира, чтобы упрочить там свою власть, и показать Византии возвышение Руси. Ближние бояре давно нашептывали Ярославу: « Пора, княже, грекам указать их место, вот ведь недавно убит именитый купец в самом Константинополе, не иначе – по велению самого императора; да и союзник – Византия – так себе, больше Русь кровушку воев за нее проливает».

За Вышатой послан был старший дружинник Глеб, что неотлучно находился подле князя. Евфросинья, сердцем почуяв недоброе, трижды перекрестила мужа, удержавшись от слез. Среди двора Ярослава был обильно накрыт стол, за который усадили и Вышату. Воевода сразу заметил рядом с князем конунга Харальда. Хитер был сей варяг, и не зря при дворе княжеском находился. По правую руку от князя сидел его сын Владимир, храбрый воин, любитель книжной премудрости. Ярослав приказал слугам принести братины с крепкими напитками, дабы разговор вести по всем правилам. Пока крепкий духмяный напиток разливался по ковшам, князь наблюдал за всеми, затем встал, а за ним и остальные, и произнес: « Братья! Настало время, по воле божьей, свершить великое дело: показать Византии, как отцы и деды наши, что есть Русь. К морскому походу готовы четыреста кораблей. Ладьи крепки, испытаны не раз. Главой вашим будет князь новгородский Владимир Ярославич, а воеводами при нем быть Вышате, родом из Новгорода, и Ивану Творимиричу, киевлянину. Дружина и вои храбры, оружие и провизия готовы. Да будет с нами воля господа нашего!» Ответом был радостный гул, возгласы: « Будь здрав, княже! Живота не пожалеем! Слава Ярославу Владимировичу!» Пир длился недолго. Надо было собираться, хотя для воина это все равно что поясом подпоясаться.

На зорьке Вышата простился с Евфросиньей, сыном Янем, наказав семнадцатилетнему парню держать порядок в доме, верно служить киевскому князю. Войско было наготове. Воевода оглядел его зорким оком. Дружинники Владимира – крепкие, ладные – настоящие богатыри. Вои – ополченцы –разного возраста, вооружены кто чем: и мечами, и топорами, и копьями. В стороне от всех – отряд наемников-варягов с Харальдом; на их верность – надежда слабая. Зазвонили колокола Софийского собора, воины погрузились на ладьи. Поход начался.

Днепр гнал свои волны, ветер раздувал паруса, в небе появились лохматые тучи. Вскоре скрылись из виду купола церквей, крыши теремов, верхушки могучих деревьев. Сердце Вышаты сжалось: увидит ли он все это еще или сгинет на чужбине? Владимир истово перекрестился, его одолевали сомнения: почему отец не дал ему своих воев, вместе с Вышатой поручил воеводство и Творимиричу. Меж тем небо озарилось всполохами молний, жуткие раскаты грома сотрясали все живое. Многие воины, стоя на коленях и воздев руки к небу, молились Перуну; в минуты опасности всколыхнулась издревле жившая в русах вера. Ливень, гроза казались недобрым знаком. Но ненастье было недолгим. Выглянуло солнце, и страхи улеглись.

Путь « из варяг в греки» был хорошо знаком капитанам и лоцманам. Предстояло пройти самый опасный участок - семь днепровских порогов. Когда послышался неясный шум, лоцман княжьей ладьи закричал « Не спи!» Так назывался первый порог. Посреди реки показались обрывистые высокие скалы, множество островков, вода около них просто клокотала. По команде Вышаты воины высадились на сушу и пошли по берегу. Ладьи были умело проведены сквозь опасное место и вновь приняли ратников. Удача сопровождала их и на самом опасном пороге – Ненасытном, да и на остальных. Черное море встретило штилем. У русичей появилась уверенность: боги – на их стороне. Когда достигли устья Дуная, Вышата с Владимиром созвали Совет. Оба воеводы были единодушны: надо предложить византийцам выплатить дань и вернуться домой, так было со времен Игоря. Но князь внял совету Харальда: идти на Царьград и разрушить его. Вышата пытался образумить его: « Княже, мы не знаем, сколь опасен враг. Вои наши плохо вооружены. У греков – огромные корабли и они владеют дьявольским огнем, который может нас всех погубить. Не лучше ли проявить хитрость?» А в ответ: «Не забывай, воевода, что ты мне служишь, а не я тебе».

Попытка нескольких греческих триер преградить путь русам на дальних подступах к Царьграду провалилась. Ладьи вошли в одну из бухт близ столицы Византии. Император Константин Мономах

первым вступил в переговоры, но они оказались безуспешными. Владимир запросил слишком много: по одному килограмму золота на каждого воина.

Русский флот бездействовал. Вышата понимал, сколь это опасно, но князь надеялся на благоприятный исход. Бой начали византийцы, атаковав тремя огромными триерами русичей. Те окружили вражеские корабли, пытались, по приказу воевод, продырявить корпуса копьями, бревнами. Вышата смело направлял свою ладью в самую гущу схватки, но перелома не происходило. Вскоре враг обрушил на них « греческий огонь» - горящую смесь на основе нефти. Сразу были потоплены десять судов, русичи отступили. Внезапно подул сильный ветер, море, взбунтовавшись, переворачивало легкие ладьи, волны разбивали их о скалы. Чтобы спасти оставшихся в живых, Вышата скомандовал: « Воины, на берег!» Князя с утонувшего судна спасли. Он оказался на ладье Творимирича и повернул на Киев. Никто из его окружения не захотел остаться с шестью тысячами воинов на берегу. Это сделал Вышата, заявив: «Я иду на сушу. Если буду жив, то с ними, если погибну, то с дружиною».

Ох, нелегко пришлось воеводе с воинами! Плохо вооруженные, голодные, они организованно отступали, преследуемые греками. У Варны их настигли войска противника, в неравной битве большая часть русов погибла. Восемьсот человек с Вышатой попали в плен. Их провели по улицам Царьграда, и жители его бросали в них камни. По приказу императора пленные прошли семь кругов ада. Сначала каждому отрубили правую руку, затем ослепили. Воеводу не тронули. Но от того не легче было Вышате. Каждый стон отдавался в его сердце острой болью, душа его металась раненой птицей, а ум не хотел воспринимать все увиденное. Он, как мог, поддерживал в соотечественниках надежду. Теперь они молились о спасении единому защитнику – Иисусу. « Братья, бог нас не оставит за муки наши тяжкие. Да и великий князь не будет бездействовать. Верьте, вернемся в Отчину нашу», - не раз убеждал он отчаявшихся людей.

Выжили немногие, среди них – Вышата. Через три года их выпустили из заточения. И это не было милостью Мономаха. Второй поход русичей был удачным, и между двумя государствами вновь установились союзнические отношения. Ладья несла воеводу и его товарищей домой. Черное море, Днепр приняли их как родных, а иначе и быть не могло. Вышату ждали в Киеве жена и взрослый сын – уже настоящий воин. Не прервались слава и надежда рода знатного доблестью и верностью, значит, и жизнь прожита им не зря.