Гид приправил паузу загадочной улыбкой, и только потом задал свой вопрос:

- Верите ли вы в сверхъестественное?

Марк ехидно усмехнулся и задал гиду ответный вопрос:

- А вы?

Юные влюбленные дружно хихикнули – они не скрывали своего отношения ко всей этой чертовщине. Как и похожие, словно близнецы, супруги-агностики; взгляды, которые они бросали вокруг, устрашили бы любую потустороннюю силу. И те, и другие пришли сюда развлекаться. Каждый – по-своему.

- И я не верю, - сказал гид, и снова помолчал, смакуя удивление посетителей «Дома Демонов». – Но это не имеет значения. Древние силы существуют, независимо от того, верим мы в них или нет. Может быть, именно поэтому и в наш век разума в этом доме происходят вещи необъяснимые никаким рассудком. Вера важна только для нас самих. Кто в наше время поверит в ангелов и демонов, в магию и древние силы, пока не увидит их своими глазами?

…Дом производил впечатление и без «древних сил», мрачный, прохладный, с тяжелой вычурной мебелью, и высокими окнами. Наши шаги по когда-то натираемым до блеска полам звучали как кощунство. Здесь должна была стоять тишина - это были ее владения, а вовсе не владения темных сил. Стоило глянуть на окно – хрустальной прозрачности стекла с золотистым отливом - как легко становилось представить: за этим окном - турнирное поле, или эшафот, или ярмарка... Готовая вот-вот зазвучать музыка таилась под портьерами. Музыка из тех, что не нарушают никакой тишины. Повсюду горели свечи, и было их много... Темная бронза подсвечников слабо поблескивала, пахло веками и воском. Это был очень старый дом, и мы – новые, были тут лишними.

Гид так и не дал нам полюбоваться домом в тишине. Он быстро провел нас по всем заслуживавшим нашего внимания комнатам, явно держа про себя какую-то иную цель, и остановился возле небольшой деревянной двери:

- А теперь, дамы и господа, я провожу вас в ту самую комнату, где знаменитая колдунья вызывала демонов, и торговалась с ними, пытаясь получить бессмертие для тела, не платя за это бессмертной душой… Что есть бессмертие? Долгая жизнь, отягощенная памятью веков, жадность до жизни вначале – скука или равнодушие в конце, и невозможность умереть, а значит – ненависть к жизни. Вы попадете в колдовскую комнату поочередно и попарно, так что некоторые на время останутся здесь, в неведении. Но поверьте, ожидание только усилит впечатление!

Его речь мне понравилась. Правда, остальным посетителям все было нипочем. Молодые хихикали, супруги-скептики гордо молчали, «вечный студент» и его друг, вообще неизвестно как попавшие на это «шоу с привидениями», о чем-то шептались, отчаянно жестикулируя. Я мысленно посетовала на неуважение к «древним силам» и шепнула Марку:

- Еще немного и они начнут скучать.

- Дорогая, ты не права, - мягко улыбнулся он, - а они тем более не правы. Скуки не существует.

Гид не упустил возможности «по сходной цене» продать всем «магические талисманы» - грубые медные бляхи с непонятными символами. С довольным видом опустив в карман полученные за них деньги, он отворил двери в «ту самую комнату» и провел в них молодую пару.

Не прошло и минуты, как коридор огласился душераздирающим воплем.

Марк кивнул, словно как раз этого и ждал, усмешка скользнула по его губам. Дверь отворилась, пропуская передвигающихся на четвереньках молодых людей. Юноша жадно хватал ртом воздух, и беспорядочно мотал головой, а девушка тряслась и икала. Оба были босы на одну ногу. Зато наверняка напрочь забыли о скуке.

Похожие, как близнецы, скептики оглядели вернувшихся с откровенным презрением; несчастные, насмерть перепуганные влюбленные то бледнели, то краснели под их взглядом и наверняка успели пожалеть, что не осталась в страшной комнате подольше.

В свое удовольствие попризерав перепуганную молодежь, супруги-скептики гордо последовали к двери с полнейшим равнодушием ко всему, что могут там увидеть; дверь за ними захлопнулась сама.

- Так, – вслух подумал Марк, - сейчас опять кто-нибудь закричит.

- Ты способен представить себе истошный вопль в устах одного из почтенных неверующих? Ну и воображение у тебя! Но раз так, то вот интересный вопрос: зачем приведению туфли, две – но обе на левую ногу?

Ответить Марк не успел. Из-за двери раздался очередной вопль, медленно перешедший в тихий хрип, потом глухой удар, и все стихло. А затем дверь отворилась, и тучная дама подмышки выволокла в коридор своего мужа, переставшего, наконец, быть на нее похожим. Обувь их не пострадала, но у дамы не было ее сумочки, а от шляпы ее мужа осталась только половина. Выборочная любовь привидения к человеческим вещам была крайне подозрительной.

Гид почему-то больше не показывался.

Из-за двери донесся тонкий, жалобный крик и голос, бормочущий что-то мрачное. Марк прислушался.

- Стоит ли учить Язык, чтобы позволять себе такой акцент? – недовольно спросил он, по своей привычке придираясь. Я толкнула его локтем в бок.

«Вечный студент» со своим другом тихо исчезли. Мы с Марком храбро переглянулись и шагнули в дверь.

Комната за дверью была маленькой и мало примечательной. Черный, странных очертаний стол, с черепом (почему-то лошадиным), черной же свечой, тени, снующие по углам, старые сундуки, шкаф с фолиантами и вездесущая пыль веков… Замечательное оправдание для ленивых слуг – зачем вытирать пыль, если она представляет собой антиквариат?

Что-то тихо скрипнуло, и крышка стоявшего в углу сундука откинулась, стукнув о стену. Тощая бледная длань выпала из темной глубины сундука и, перебирая пальцами, по паучьи отползла прочь, в темноту. Портрет на стене со скрипом отъехал в сторону, предварительно зыркнув на нас белыми глазами.

За портретом скрывалась темная ниша необозримой глубины; послышался душераздирающий вой, а следом появился его источник - двухголовый волк.

Наверное, именно в этом месте я и должна была закричать. Но я не собиралась подыгрывать человеку, так плохо продумавшему сценарий запугивания. Марк бросил в волка какое-то Слово, и зверюга застыла со скрежетом заевших шестеренок, не допрыгнув нас совсем немного. Красные глаза-лампочки весело подмигивали нам.

Следующим сюрпризом оказалась невесть откуда взявшаяся мумия. Из синтетической резины. Она бросилась на меня, и это было одновременно и скучно и оскорбительно. Так что церемониться я не стала: мумия вспыхнула и растеклась отвратительно воняющей лужей.

- Примитив, - констатировал Марк с видом ничуть не разочарованным.

- Примитив? - я удивилась его непривычному добродушию, - да это просто оскорбление! Механика! Гайки и шестеренки! Провода и изоляция! Нам обещали, что покажут призраков!

Свеча на столе внезапно погасла (откуда-то зверски потянуло сквозняком) и мы оказались в полной темноте. Шоу продолжалось.

Я хотела зажечь живое пламя, которое, если поместить его над головой, создавало восхитительный нимб, но Марк, угадав мои мысли, остановил меня:

- Подожди, вдруг еще будет что-то интересное.

Я скептически хмыкнула - на это не было никакой надежды.

Сундук – что удивительно, безо всякого скрипа! - отодвинулся, в углу подозрительно громко зашуршало. Мыши таких размеров здесь не водятся, это точно. Я отвлеклась на миг, и тотчас что-то цапнуло меня за ногу, а потом, видимо, от нечего делать потянуло к себе мою сумочку. Самозваная потусторонняя сила была слишком настойчивой. Я поднялась в воздух и зависла под потолком, стряхнув нападающих. Марк, судя по звукам, тоже возился кем-то, кто привязался к нему с намерением крупного стяжательства в свою пользу.

Повисев немного, я решила спуститься. Что оказалось весьма опрометчивым решением - едва только я ступила на пол, как он ушел у меня из-под ног.

Я очень люблю летать, но только не так - когда над головой твоей захлопывается крышка люка, в который ты только что провалилась, когда рядом с тобой в темную бездну скользит по наклонному каменному желобу твой друг… Успевший, как всегда, прежде чем я подумала об этом, замедлить наше падение, чтобы минуту спустя оно благополучно закончилось в каменной комнате с аркой-выходом, откуда несло прохладой. Я мысленно поблагодарила его, зная, что он услышит.

Глаза Марка сияли в темноте. Я, наконец, смогла зажечь милые моему сердцу огни над нашими головами. Кроме арки тут были еще отверстие желоба, из которого мы, по чьей-то задумке, должны были вывалиться, ошеломленные и беспомощные, и небольшой люк в потолке. Он скрипнул, отворяясь, и в него высунулась взлохмаченная голова нашего гида. Человек то открывал, то закрывал рот, видимо, не находя подходящих выражений на наш счет. Я уже решила ему помочь, как он, справившись с собой, произнес, мило картавя:

- Проклятье, кто вы такие?

- Ты немного опоздал, мой друг, - заметил Марк и щелкнул пальцами, - об этом надо было спросить раньше.

Гид с писком вывалился из люка, но не упал, а завис в метре над полом. Вслед за ним из люка выпало с полдюжины сумочек, туфель и распотрошенных кошельков, которые закружились по своеобразным орбитам вокруг висящего в воздухе человека, спутники-грехи вокруг закоренелого грешника. На лице гида отражалась смесь ужаса, удивления и восторга вдребезги пьяного человека, которому повезло увидеть летучую мышь в смокинге и при часах.

- Марк! – попросила я, сердясь, - отпусти этого мошенника.

- Как пожелаешь дорогая, - гид грохнулся на пол и, проворно перебирая руками и ногами, отполз в угол

- Ты и теперь не веришь в потусторонние силы?

Усмешка Марка была совсем не страшной.

- Я в-в-верю, - заикаясь, ответил гид и по совместительству мелкий жулик, пытаясь вжаться в камень стены.

- Отлично, - сказала я, красивый гортанный голос звучал ласково, даже нежно, – и что нам теперь с тобой делать?

- Н-н-ничего, - еще больше заикаясь, ответил жулик.

- Ничего? – усмехнулся Марк, - это слишком много для такого, как ты. Дорогая, во что нам превратить его?

- М-м, может в мороженое? Пусть он достанется детям. Или в статую. Нет, это уже было... Или давай предложим ему что-нибудь?

- Богатство? Удачливость? Дар красноречия?

Я поморщилась.

- Милый, не будь скупердяем. Ты же видишь, перед нами в некотором роде наш коллега. Дай ему хотя бы бессмертие. Вдруг из него еще можно что-то сделать.

Марк подмигнул человеку.

- Ну, как, хочешь получить бессмертие? Ты так упоительно врал о нем, подпуская в свое вранье чуточку философии…

- Бессмертие?.. – пробормотал человек.

- Бессмертие, богатство, славу, любовь женщин, уважение мужчин, возможность исполнить все свои желания…

Кажется, до него, наконец, начало доходить, о чем мы говорим.

- Взамен на душу?? - тихо взвизгнул он и попятился задом, хотя дальше пятиться было уже некуда.

- Душа? - повторил Марк, - она и так будет принадлежать сам знаешь кому. Вспомни о том, чем ты тут занимался. Милое занятие для праведника.

Кошельки и сумочки, упавшие на пол, снова поднялись в воздух, и закружились по комнате.

- Ты мошенничал и грабил, прикрываясь именами Темных Сил. Теперь ты должник этих Сил, разве не так?

Жулик дернулся, нелепо махнул рукой, отталкивая особо настырный кошелек, лезущий ему в лицо разорванной подкладкой.

- Я не хотел… я… я больше не буду!

- Не будешь? – усмехнулась я, - ну почему же нет? Ведь это так сладко – обманывать доверчивых простаков… а денег всегда не хватает…

- Я больше не бу-уду… - повторил он с подвыванием, - о Боже…

- Молчать! – Марк рявкнул так, что даже я вздрогнула, - не смей призывать Его! Твое место здесь!

Он щелкнул пальцами, и в воздухе появилось видение. Пещера, где полным полно черных и рогатых с хвостами и вилами. А ведь кому-то и Пекло – дом родной…

Я поморщилась и спешно взяла все в свои руки, подменяя одно видение другим - горы золота, красивые женщины, большой дом, чем-то похожий на этот, и даже самолет с улыбающейся рожей этого жулика, намалеванной на борту.

- Прямо сейчас ты получишь вот это - в качестве приза за то, что так хорошо делал свое и... наше, - я улыбнулась, - дело. Ведь ты делал его хорошо?

Человечек хотел что-то сказать, но поперхнулся, а в следующий миг мы услышали прежнее:

- Я больше не буду… я не хочу-у!.. - и неуверенно начал, - Отче наш… который есть на небе…

- Ты сам не знаешь, от чего отказываешься! – вскрикнули мы оба, старательно отступая на шаг - надо было как-то продемонстрировать ему нашу слабость.

Старались мы не зря. Как ни был напуган человек, он заметил, какое впечатление на нас произвело Святое Слово... Этого хватило. Весьма резво он вскочил на ноги, выкрикивая во весь свой визгливый голос слова старой молитвы, чем заставлял нас пятиться и отступать в невысокую темную арку за нашими спинами. И он не забывал наблюдать за нашей агонией с жадным интересом.

- …святится… имя Твое… и… царство Твое, - слова явно вспоминались с трудом, но ведь вспоминались! – на наше гневное шипение и на уговоры он уже не реагировал. И слава Всевышнему.

- Аминь! – закончил он, с торжеством пялясь на бледные черные тени под аркой – все, что от нас осталось, - я не ваш!

Он бухнулся на колени и поднял руки к небу.

- Бог защитит меня, потому что я раскаиваюсь и больше не буду!..

При слове «раскаиваюсь» мы усохли окончательно, но «не сдававшийся» Марк потянул к человеку тонкие длинные черные руки со спешно отращенными уж-жасными когтями.

- Ты заплатишь!..

Человек отпрыгнул с очаровательной поспешностью, звонко шлепнулся на задницу, и завопил еще громче:

- Я раскаиваюсь, раскаиваюсь!

Вот тут-то это и произошло.

- Да будет так! – прогремел раскатившийся под сводами подземелья голос, идущий словно бы с необозримой высоты. Черные тени-мы вспыхнули ослепительным светом, переплавлявшим нас в нечто иное. Человеческий облик… удобен, но он не так красив, как вот этот.

Серебристо-голубое сияние – пульсирующее и мягкое, тонкая почти прозрачная фигура и нимб. И конечно ослепительно-белые крылья – вы не забыли о них? Из прежнего опыта я помнила, что самое большое впечатление производят глаза, и впилась в дрожащего человечка двумя синими звездами.

- Не перестарайся, - предупредил Марк, - а то получится, как с тем рыцарем…

- Герцогом, - поправила я, - ты что, вечно будешь меня им попрекать? Ну, потерял человек дар речи, зато какие стихи потом начал писать!..

«Осторожней, подруга, антураж испортишь» – мысленно сказал мой друг, и я согласилась. Играть – так до конца. Не люблю праздновать полупобеду.

- Встань, смертный! – возопил Марк и голос его, невыносимый для человеческого слуха, заставил недотепу сжаться в комок. Голос этот не исчезал, не умолкал, он бился от стены к стене, рождая бессчетные эха чуть ниже и выше тоном. Стены пол и потолок резонировали, и хотя дело портила пресловутая пыль веков, итог звучал красиво. - Ты прошел испытание, ниспосланное тебе Всевышним, и отринул посланников Зла!

Из-за наших спин вырвалась оглушающей красоты музыка, пронеслась шквалом по всему подземелью, и стихла.

- Ты достоин награды, - проворковала я сладко. – Все благодати Рая ждут тебя, и врата его откроются перед тобой. Идем с нами, и ты вкусишь блаженство. Мир, в котором нет зла мы предлагаем тебе – взамен этого грязного, грешного мира, где правит Сатана, взамен его злобы и алчности, золота и крови… оставь этот мир и иди с нами! Дух твой вознесется в горние выси!

Последняя фраза была сказана, для того чтобы «герой» не очень то распускал счастливые слюни. И чтобы перспектива оказаться в Раю прямо сейчас дошла до него со всеми прилагающимися к ней прелестями, вроде немедленного расставания с бренным телом. Человек бухнулся на колени и застыл, не находя достаточно веских слов, чтобы возразить ангелам. Марк сделал вид, что недоволен.

- Ты колеблешься?

- Я… это…

- Так земная, неблагодарная жизнь грешника прельщает тебя больше? Что ж…

Человек отчаянно закивал; весь вид его выражал – мне ничего другого не надо.

- Прощай, - скорбно сказал Марк, (пока я давилась смехом), - мы встретим тебя у райских врат, когда придет твое время.

- И прошу тебя, сохраняй в тайне то, что случилось с тобой, - добавила я, разжигая в нем костер желания немедленно всем рассказать о том, как он чуть было не попал в Рай при жизни, - только доверенных друзей ты можешь посвятить в эту тайну.

Теперь мы могли быть уверены, что он помчится рассказывать о нас всем и каждому. Столб света накрыл нас, сделав невидимыми, и мы наблюдали, как праведный жулик пулей вылетел из каменной комнаты в темную арку, нюхом отыскивая выход. Очень многообещающей была эта его поспешность. Правда, мне было жаль первого человека, на которого он набросится с рассказом об ангелах.

Наконец, я смогла сбросить личину. Шесть крыльев и нимб – и тем и другим вечно за все цепляешься. К тому же тяжело и не очень-то полетаешь – с крыльями явный перебор. А вот так гораздо лучше – крылья одни, черные с алой полосой, блестящая, точно отполированная кожа, чернее ночи Последнего Дня, когда не будет, говорят, уже ни звезд, ни луны. И, чуть не забыла – когти с восхитительным маникюром из алмазной крошки.

- Жизнь проста, - сказал Марк, потягиваясь всеми своими разнообразными конечностями и запрокидывая гребенчатую голову.

Я щелкнула копытцем-каблучком, высекая искру из каменного пола.

- Проста, пока есть вера. Настоящая, а не вера человека в игрушки подобные тем, что там, наверху. Как ты думаешь, он нам поверил?

- Конечно, - хмыкнул Марк (называю его так – об его настоящее имя я все свои шесть языков сломала), – ведь ему это выгодно. «Дом Демонов», где вы можете встретить ангелов – разве не звучит? Туда повалят толпы народа… Хотя, он ведь прав - кто в наше время верит в ангелов?

- Я верю, - призналась я (хорошо, что черная кожа не может краснеть, выдавая смущение), - где-то же они должны быть. Сотни и тысячи лет люди рассказывают о них сказки, поминают по делу и без дела, и даже вставили их в Главную из своих книг. Разве это не доказательство?

- Не знаю, дорогая, существовали ли они вообще. За тысячелетия нашей жизни ни ты, ни я никогда не видели ангелов. Никто не встает у нас на пути, не вступает с нами в борьбу за души, не является в Пекло чтобы вытащить из котла отмоленного грешника… Что, если всегда были только мы, подданные Большого Рогатого? Что если это мы, играющие роль Божьих посланников, чтобы Равновесие не нарушалось, и породили легенду?

- В Равновесие ты веришь, а в ангелов - нет? – обиделась я.

- Равновесие – это то, что я делаю своим руками.

- Если нет ангелов, значит, Равновесия тоже нет.

Марк вздохнул, его красивые сумеречно-серые крылья устало опустились.

- Не знаю, любимая. Но Бог знает. Если конечно Он есть.

Где-то далеко, и уже не в этом мире, прозвучал голос Большого Рогатого, призывающего нас к себе. Поспешность призыва обещала грозу на наши головы.

- Влетит, - заметила я, - об этом нельзя говорить. Не только люди, но и мы должны верить в то, что ангелы существуют, иначе Равновесию конец.

- Влетит, - согласился Марк и тут же подмигнул мне, - а может и нет. Это тоже знает только Он.

И мы дружно взглянули сквозь потолок и крышу и все, что разделало нас – взглянули на небо, надеясь, что Он, действительно есть.

30 августа 2007 г.