Живая воплощенная душа - Дживан.(с армянского)

Я очень хорошо помню тот день в декабре … Институт и институтские общежития напоминали муравейник.. К медпункту не подобраться- «Нужна кровь для пострадавших от землятресения в Армении» -и очереди, тихое перешептывание в них и никакой суеты- первокурсники и старшекурсники, мальчики, девочки-все. В общежитии кто-то бегает и ищет одежду, обувь, теплые одеяла и лихорадочный блеск в глазах у всех.

Его звали Андрей. Мы дружили с первого курса . Веселый, заводной балагур, шутник и жуткий бабник. И не смотря на то, что он был комсоргом курса, мне всегда казался поверхностным человеком. А тут… Я никогда не забуду вечер перед отъездом мальчишек в Армению. Он сидел и тихо перебирал струны на гитаре и мальчишки, почти дети, вдруг в одно мгновение стали взрослыми. А у меня пронеслось : «Вот так , наверно, было на войне. Добровольцы, наверно, так уходили… »

А потом мы ежедневно прилипали к телевизору и видели, ЧТО видят там наши мальчишки.

Город, люди со своими заботами и радостями, воспитывающие детей , верящие в перемены и Перестройку. Жизнь. Была. И тысячи тысяч, десятки тысяч, которых не стало. В мгновение. В секунды-развалины. И со всей страны такие же мальчишки как наши- помочь, спасти, хоть кого-то, кого еще возможно.

А потом - неделя, две, месяц и мальчики стали возвращаться. Не узнать их было. Совсем другие. Серые. С пергаментными лицами и отсутствующим взглядом.

Странно, но мне опять запомнился Андрей. Было ощущение, когда разговаривала с ним, что он не понимал о чем мы говорим, его взгляд куда-то в себя, куда-то очень далеко и ощущение, что все что ты говоришь- совсем неважно для него. Да, он по-прежнему улыбался мне, но… «Ил…», -вдруг как-то вечером и совсем внезапно «…там были мародеры. Он подошел ко мне и плакал, говорил, что там, под руинами дома, его жена и ребенок и он слышит плач. Рванули, грызли землю чуть не зубами, руки в кровь, растаскивали какие-то обломки- большие, маленькие, разные, а ЭТОТ вдруг подхватился, сцапал шакалом какую-то огромную пыльную жестяную банку и удрал…» И такая тоска была у этого, уже Мужчины, в глазах- не передать.

Я никогда больше не спрашивала у него об Армении. И , со временем, забыла этот случай.

Прошло лет 7. Я давно закончила институт и вернулась в свой город. И вот как-то зашла в гости к своей подруге, которую мы с детства любя называли « Мардаянишна». Дверь мне открыла незнакомая молодая женщина удивительной красоты, с тихой улыбкой и необыкновенно печальными глазами. «Моя двоюродная сестра приехала из Армении погостить»,- сказала подруга. Мы пили чай с сушками и конфетами , о чем-то разговаривали, а я никак не могла оторвать от Сате, так ее звали, глаз. Что-то в ней было такое… Покорность, сила, беззащитность, печаль…не знаю. И лишь у дверей, тихим-тихим голосом подруга сказала, что жених этой девушки, парень, с которым она дружила почти с детского сада, вытащил ее из под обломков разрушенного дома в Спитаке. Ее , ее маму и младшего брата. А сам так и остался там, под этими обломками, навсегда. Он и ее отец. И прошло много лет, но она по-прежнему одна, и так же красива, и нет никого, кто бы заменил ей ее Дживана. Да и не будет, наверно. И когда я вспоминаю эти две такие разные истории, я понимаю лишь две вещи. Нет плохих или хороших народов, наций- мы все одинаковые- с нашими пороками и достоинствами, нет плохих наций, как я слышала ни раз- есть только люди, живые люди, способные на поступки, открытые миру и с добром в душе . И есть Жизнь, во всем ее многообразии, которую даровал нам Господь и как мы ее проживем, зависит только от нас. И кем мы в ней будем- тоже только от нас зависит. И есть лишь мгновение- длинною в эту жизнь. Вот так….

03 января 2010 г.