Шесть-двадцать восемь-сорок пять. Есть в этих цифрах волшебство. В них всё, что удалось узнать За эти годы про него. Того, кто на былой войне Чуть ближе к самому концу, Вторым родителем стал мне, Уж не лихому сорванцу - Война меняет сорванцов, И учит рано их взрослеть, Забрав и не вернув отцов. Война, тугая, словно плеть, С оттяжкой лупит по плечам, Не разбирая возрастов - Было даровано мечам лишь Лица лицезреть врагов, А пулемётам всё одно, Куда метать тугой свинец - В войны последнее лоно Идут на равных и юнец, И воин, и седой старик. Война - купание в слезах, Война - безмолвный жуткий крик И боль у выживших в глазах!.. Шесть-двадцать восемь-сорок пять!.. Войне катил четвёртый год, И немцев продолжали гнать. Казалось, что ещё вот-вот - И ржавый ненасытный змей Захлопнет пышущую пасть, Прочь уползёт с родных полей, Чтоб в веки вечные пропасть. Но прежде, чем свершить дано Судьбе последний поворот, Для сотен тысяч суждено Было попасть под оборот Войны стального колеса - Уйти в безвестность, пасть в полях, Иль, проклиная небеса, Окончить путь в концлагерях... Нас собирали второпях, Как скот сгоняя на заре, Не дав сменить ночных рубах, И строили на пустыре. Тех, кто покрепче - тех левей, А стариков и немовлят, Отобранных у матерей - Окрай опушки в тесный ряд... Я не забуду тот оскал, С которым вражеский солдат Сестру у мамы вырывал! Он знал и сам: та не отдаст... Хрипато рявкнул автомат, Горячий выплеснув свинец, И небо взвыло во сто крат О гибели родных сердец! Кричал я, рвался и мечтал Вцепиться в горло, словно зверь! Но лишь сильнее прижимал Сосед, шепча: "Терпи и верь! Терпи, сынок! Не пробил час! Но день настанет палачам За слёзы каждого из нас Держать ответ по всем статьям! И чтобы ты припомнить мог, Как в миг один осиротел, Терпи, пожалуйста, сынок!" И я рыдал, но я терпел... Машины увозили нас Под стрёкот злых очередей. Я взрослым стал за этот час, Став одиноким меж людей. И даже странно, что висок От боли той не стал седым, Исчезло детство, как в песок - Я стал лишь внешне молодым... Шесть-двадцать восемь-сорок пять!.. Нам уготовила судьба С тобой друг друга повстречать Там, где окончена борьба, Там, где сраженья не на жизнь, А лишь за жизнь. С самим собой. Где зубы стисни и держись - Глядишь, останешься живой! Тогда мне было десять лет - Такой печальный юбилей, Когда подарков и конфет Огрызок сухаря ценней. Когда недетский рабский труд Под барабана гулкий бой - Упал, споткнулся - выстрел, труп - На каждой вышке за тобой Взирает неусыпный глаз, Готовый вспламенеть огнём. И жизнь не в радость в этот час, И безнадёжней с каждым днём... Шесть-двадцать восемь-сорок пять!.. Скажи, какой тебе был прок Мальцу чужому отдавать Скупой концлагерный паёк? Какая внутренняя боль Тянула с нежностью смотреть, Как хлеб, подаренный тобой, Я торопился жадно съесть? Мне уж не суждено узнать Теперь, чрез долгие года, О ком мог грустно вспоминать Ты, глядя на меня тогда. Я и не ведал, жив ли был - Мальчишка, чей съедал я хлеб, Тот, кого ты во мне любил... Скорее нет. Был на земле Скорей всего ты одинок. И, хоть всё время ты молчал, Почти я слышал: "Ешь, сынок!", Когда горбушку подавал... Война ж катилась чередом - Всё чаще грохот канонад Был слышен. Верилось с трудом, Что может кончиться тот ад, В котлах которого все мы Тогда варились, На восток, С надеждой из своей тюрьмы Взирая - час был недалёк Освобождения... Но день Другой пришёл, когда с утра Словно закрыла небо тень, И пламень адского костра Взметнулся из кирпичных труб, Стеля над лесом скользкий смрад... А я прочесть в движеньи губ: "Живи, сынок!", был вновь не рад. Шесть-двадцать восемь-сорок пять!.. Ты знал, хоть верить не хотел, Что день придёт меня спасать... Ты этот день предусмотрел. Когда тревожно зазвучал Немецких слов короткий лай, Меня на миг к себе прижал. Я по губам прочёл: "Прощай!" До крови закусив губу, Сдирая кожу с плеч и рук, Я влазил в узкую трубу... Тогда казалось - сердца стук Меня способен сдать врагам, И так, дыханье затаив, Я двое суток пробыл там Как в страшном сне - ни мёртв, ни жив. Меня от холода трясло, Сводило спазмами живот, Всё онемело, затекло, Крутило судорогой, В рот Набилось пыли - без воды Распух язык, горел огнём, И, как спасенье от беды Забвенье приходило. В нём Одном покой я находил И способ разум уберечь... И вот, уж на исходе сил Услышал вдруг родную речь! Пришли, родимые! Пришли!.. Эх, мне суметь бы закричать... Но в горле словно ком земли, И на устах лежит печать... И я рычал, и я стонал, Ничем не в силах шевелить. Никто меня не замечал, Надежды угасала нить С сознанья нитью... Хоть кричи! Да только я кричать не мог... Вдруг задрожали кирпичи - Что ж, видно есть на свете Бог, Раз пёс нашёл меня в трубе И за собой привёл людей, Пририсовав к моей судьбе Ещё одну дорожку дней... Шесть-двадцать восемь-сорок пять... Всю жизнь жалею лишь о том, Что имя не сумел узнать... Под майским праздничным дождём Привычно за десятки лет Над самой братской из могил Стою, держа в руках букет... Даст Бог, покуда хватит сил, Сюда я буду приезжать В тобой подаренный мне век... Шесть-двадцать восемь-сорок пять... Спасибо, Просто Человек!.. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
